Авва. Очерки о святых и подвижниках благочестия - Владимир Чугунов

Напротив того, все причины, внутри и вне меня, заставляют меня употребить все усилия, чтоб вырваться из Петербурга и Сергиевой Пустыни. Что требуется там от духовного лица? Парадёрство, одно парадёрство; не требуется от него ни разума, ни познаний, ни душевной силы, ни добродетели. Всё это вменяется ему в порок: его внимание должно быть сосредоточено на одно парадёрство, на одно человекоугодие, между тем, как то и другое соделывается, по естественному, психологическому закону, чуждыми уму и сердцу, занятым рассматриванием глубоким… Парадёрство и духовное созерцание не могут пребывать в одной душе; они в непримиримой вражде; одно другим непременно должно быть вытеснено.

Каким было моё положение в Петербурге в течение 23-х летнего пребывания моего там?

Оно было положением движущейся статуи, не имевшей права ни на слово, ни на чувство, ни на закон. Если я слышал несколько приветливых слов, то эти слова были слабее тех, которые произносятся любимому пуделю или бульдогу и на которые по необходимости отвечается молчанием, сохраняющим достоинство статуи в молчащем. По непреложному закону праведного воздаяния в области нравственности, те, которые обращают человеков в статуй, сами обращаются в статуи, лишаясь развития ума и сердца, и заковываясь в одну чувственность. Представьте себе: каково душевное положение человека, оставившего всё для развития в себе усовершенствованного христианством человечества и лишаемого в течение 1/4 столетия морального существования, всех прав и всякой надежды на него!

К тому же, климат Петербургский разрушает остатки сил моих и здоровья.

Написал я Вам так подробно о себе, чтоб Вы видели мой образ суждения о человеках, так как всякий человек судит о ближних по самому себе.

Архимандрит Игнатий

1856-го года 12-го июня

Сергиева Пустынь».

Однако благодаря заступничеству Государя Александра II 27 октября 1857 года в петербургском Казанском соборе архимандрит Игнатий был хиротонисан во епископа Кавказского и Черноморского.

4 января 1858 года он прибыл в Ставрополь. Обустройство епархии потребовало больших трудов, у архиерея не было даже своего дома, половина населения епархии (линейные казаки) была выведена из ведения епархии, Синод не выделял достаточных средств, значительное число раскольников проявляло враждебность по отношению к епископу. Активным помощником владыке в это время стал его родной брат Пётр Александрович Брянчанинов (1809–1891), занимавший должность вице-губернатора.

За недолгий четырёхлетний срок владыке удалось наладить жизнь епархии. Здесь им была написана книга «Приношение современному монашеству», статьи «О различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу», «О чувственном и духовном видении духов», «О спасении и христианском совершенстве», «Учение Православной Церкви о Божией Матери».

Болезнь (а скорее всего, желание принести пользу в иной области) заставила владыку, как когда-то святителя Григория Богослова, подать прошение об увольнении на покой. Прошение было удовлетворено. И 13 октября 1861 года владыка прибыл в Николо-Бабаевский монастырь под Костромой. В это время им были написаны «Слово о смерти», «Отечник». Находясь в монастыре, он вёл постоянную переписку с духовными детьми. Первые 2 тома сочинений святителя Игнатия под названием «Аскетических опытов» были изданы в 1865 году.

Не ошибёмся, если скажем, что время пребывания владыки в Бабаевском монастыре было судьбоносным для будущей церковной России. Тут были закончены и приведены в полный порядок его сочинения. Но не менее важна для нас, немощных, его переписка с духовными детьми и гражданскими лицами. Она собиралась длительное время. А некоторые письма были обнаружены совсем недавно в том же архиве в Петербурге. Из них, а так же из тех, что были изданы в семитомнике («Ковчег», М. 2005) и отдельной книгой «Письма о христианской жизни» (Издательство Свято-Елисаветинского монастыря, Минск, 2004), мы приведём выдержки ниже, расположив не по времени написания, а по сути подымаемых в них жизненно важных для каждого человека и для России в целом вопросов и проблем.

4

«№ 129

Кто поставлен в страну духа, тот должен удвоить бдительность над собой, должен быть особенно осторожным. Дверь в ту страну – мир Божий, превосходящий всякий ум, потопляющий все помышления человека в несказанной сладости. Этот мир Христов уничтожает все смущения и страхи, так сильно действующие на человека плотского; обновлённый Духом начинает чувствовать в себе обновление живой веры. Бог перестаёт быть для него мёртвым, каковым Он представляется для умерщвлённых плотским мудрованием, считающих свою смерть – жизнью, а истинную и существенную жизнь – признающих как бы не существующею. За дарованием «мира» следует, как видно из Евангелия, другое дарование: отверзается ум ученика Христова для разумения Писаний. Крест Христов делается понятным и удобоносимым, страдания начинают источать из себя сладость. Но всё, совершающееся с тобою, есть действие только отчасти духовное, а не вполне. Возьми свои предосторожности.

Есть действие от крови, кажущееся для неопытных действием благим, духовным, а оно не благое, и не духовное, оно из падшего естества нашего, и познаётся потому, что порывисто, горячо нарушает мир в себе и ближних.

Действие духовное рождается из мира и рождает мир. Рассмотри себя внимательно: действия в тебе – ещё смешанные: действие духовное смешано с действием кровяным. Ты их не различила и не разделила. Смотри за твоими водами (сердечными чувствами), чтоб они текли тихо, как сказал пророк о водах Силоамских: воды Силоамли текущие тихо. Всякое разгорячённое чувство – кровяное! Не сочти его усердием; ревностью по благочестию, любовью к Богу и ближним. Нет – это движение души, произведённое в ней нервами, кровью. А кровь приводится в движение душевными страстями, которые – орудия и цепи миродержца, его скипетр, держава. Храни себя в глубоком мире и отвергай всё, нарушающее мир, как неправильное, хотя бы оно имело наружность правильную и праведную.

Относительно ближних руководствуйся следующим наставлением преподобного Исаака Сирского:

«Пусть лучше признают тебя невежею, по причине неспособности ума твоего к прекословию, а не премудрым за бесстыдство твоё и дерзость. Обнищай для смирения, но будь богат для дерзости».

«Силою добродетелей твоих, а не словопрением твоим, обличи неправо учащих тебя. Кротостью и тихостью уст своих загради уста и принудь умолкнуть бесстыдство непокорных. Обличи невоздержных благородством жития твоего, и разрешенных чувствами стыдливостью очей «твоих». Учит Божественное слово, учит и Божественное молчание.

Относительно гласов и явлений нужна ещё большая осторожность: здесь ближе и зловреднее прелесть бесовская. Многие из святых и искусных отцов были обмануты бесами, хитро скрывающими и обличающими свою ложь и тьму призраками истины и света: тем удобнее могут быть обмануты ныне и непонятнее. Нужно долгим временем и опытом приучить ум и сердце к различению добра от зла, под какою бы личиною зло ни маскировалось. Поэтому святые отцы заповедали, чтобы новоначальные (а новоначальные по нынешним временам – все без исключения, прим. автора) не вверялись никаким гласам и явлениям, но отвергали их, не принимали, предоставляя дело суду и воле Божией, а для себя признавая смирение важнее всякого гласа и явления.

Глас Христов – Евангелие; будем вслушиваться в него и ему повиноваться».

Это очень важный совет в наше скудное духовными дарованиями время. Некоторые лица доверяются внутренним голосам или собственным помыслам до того, что отвергают не только пастырское о себе попечение, но и соборный разум Церкви. Под видом паломничества – бродяжничают, под видом богоугодной нищеты – живут за чужой счёт, будучи невеждами в писаниях святых отцов – постоянно учат от себя («а мне было сказано», «а мне был голос», «и я вижу», «он подошёл ко мне и сказал»), вводя людей в заблуждение и смущение, представляя свои болезненные галлюцинации и помыслы за откровения свыше, за духовные. На всё это святитель Игнатий пишет:

«Истинные духовные видения и ощущения принадлежат тому веку, вполне невещественны, не могут быть объяснены в стране чувств, словом вещественным; таков верный признак истинно духовного. Глас Духа – невещественен, он вполне явствен и вполне невеществен; он – умственный глас. Также все духовные ощущения – невещественны, невидны, не могут быть истолкованы, ясно переданы человеческим вещественным словом, и вместе с тем они ощутительны, сильны, одолевают все другие ощущения, делают их бездейственными, как бы не существующими, а кто имеет духовное чувство, тому это чувство объясняет то, что необъяснимо словом вещественным.

Низшую ступень видений составляют те видения, которых зрителем делается человек от голодания, бдения и других измождений плоти; до этих видений достигают не только люди подвижнической жизни, но и многие порочные, пришедшие тем или иным образом в измождение плоти. Телесные чувства их достигают какой-то особенной тонкости, и они начинают видеть духов, слышать голоса, благоухания и зловония. Это состояние опасно, и многие, пришедши в него, впали в прелесть.