Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

в кружку соседу справа и вытирать жирные руки набедренной повязкой соседа слева, а мне очень захочется.

– Да можешь сморкаться куда хочешь. Правда, потом выпить это придется, но, если сильно хочется… – гулко рассмеялся орк и, кажется, немного оттаял. – Вообще-то, особых правил нет, а те, что есть, на тебя не распространяются. Ты – гость, так что можешь делать все, что хочешь. Главное, когда соберешься пить или есть что-то непонятное, посмотри на меня. Мотну головой – лучше верни кусок на место.

– Там будет что-то совсем уж экзотическое? – спросил я, испытывая даже не опасения, а скорее любопытство.

– Ты даже не представляешь, – ощерился Бисквит. – Хочешь экстрима – жри все подряд, а потом я тебе расскажу, что именно попало в твой желудок.

Дальнейший путь прошел под легкий разговор и шутки.

Когда мы с Иванычем ехали в анклав гоблинов, то сначала проехали пригород с относительно невысокими домами, и контраст с заболоченными просторами получился не таким уж резким. А здесь мы выскочили из теснины многоэтажек старого центра Женевы на широкое, покрытое пепельной травой пространство. Мне оно поначалу показалась бескрайним, но, уверен, орки так не считают. Действительно, выделенные им жалкие двадцать квадратных километров наверняка вызывали у зеленокожих чувство сродни клаустрофобии. Как и гоблины, они обживались на этой территории с максимально возможным в таких условиях размахом: снесли все постройки и вырубили все деревья. Местами даже срыли холмы. Но все равно, глядя по сторонам, понимаешь, что это не степь – максимум долина. Впечатление портили горы, со всех сторон подпиравшие горизонт. Вымощенная брусчаткой дорога практически сразу сменилась грунтовкой, а затем вообще пришла в направление, едва угадывающееся на заросшем травой пространстве.

Теперь-то понятно, почему орк пересел на джип. Думая об оркском бытии в нашем мире, почему-то вспомнил, с какой ловкостью родичи Бисквита передвигались по специальным выступам внутри своего многоэтажного вигвама. Я тогда подумал, что они похожи на наших горилл не только внешне, но и по повадкам.

– Бисквит, а твои предки изначально жили в степи?

– Смотри, как тебя пробило на оркскую тему, – хмыкнул мой друг. – Раньше ты таких вопросов не задавал.

– Раньше не задавал, а сейчас задаю. Так как?

– Нет, конечно, наша раса зародилась в густых джунглях Он-та-назах – одного из пяти континентов Старого мира. Догадайся с одного раза, кому еще нравится жить в лесу?

– Эльфам?

– Бинго! – с какой-то смесью горечи и злости в голосе провозгласил орк. – Когда пару тысяч лет назад они приплыли на наш континент, большую часть моих предков вытеснили в степи. Ну, мы и обжились как могли. Привыкли. Так что даже теперь, в другом мире, предпочитаем видеть вокруг себя пусть и огрызок, но все же степи, а не лесные заросли.

Мой вопрос опять испортил Бисквиту настроение, и практически до самого стойбища его родного клана мы ехали молча. По пути миновали еще два поселения, но близко к ним подводить машину мой друг не стал. У второго за нами увязалась компания оркского молодняка. Бисквит добавил газку, но гогочущие орки в набедренных повязках не отставали. Я почувствовал, что мой друг сейчас устроит довольно опасную гонку по не такой уж ровной поверхности, так что сказал:

– И что ты им хочешь доказать? Что машина все-таки быстрее орка? Так они и сами это знают. Уверен, хотят, чтобы ты разогнался по максимуму и влетел в какую-нибудь колдобину. Честно, Зеленый, у меня нет ни малейшего желания идти дальше пешком.

Вполне разумные доводы подействовали на друга, и он снизил скорость, стойко выдерживая явно оскорбительные рычания, доносившиеся до нас снаружи. Молодняку такой расклад быстро надоел, и они отстали.

Так как собранные особым образом из срощенных костей и шкур многоэтажные вигвамы для меня уже не были в новинку, больше всего удивила целая импровизированная парковка, на которой стояли два десятка разномастных автомобилей. Похоже, не только Бисквит, воспользовавшись поводом моего появления на празднике, решил приехать на машине. Другие городские орки, тоже явившись к своим провинциальным родичам на колесах, наверняка проявили в глазах старейшин непозволительную лень. Ведь от окраин города до этого стойбища максимум три километра – орку минут на десять-пятнадцать бега, да и то не на пределе.

Бисквит оставил машину рядом с остальными, и мы направились через стойбище к центральному, самому большому вигваму. Точнее, он был самым широким, а не самым высоким, потому что на окраине возвышалось общежитие для молодняка. По заросшему все той же пепельной травой пространству бродило как минимум пара сотен местных жителей. Хотя, возможно, какая-то часть из них была такими же переодетыми горожанами, как и мой друг. В общем, в толпе я выделялся не только ростом, расой, но и одеждой. Это, конечно же, не могло не привлечь всеобщего внимания.

Любопытство орков со стороны выглядит довольно угрожающе. Так что я преимущественно старался смотреть вперед – на здание, к которому вел меня Бисквит. Если другие жилища орков были похожи на сильно увеличенные индейские вигвамы, то этот больше походил на цирковой шатер. Когда мы все же оказались внутри, я сумел оценить размах местного банкетного зала. Площадь не так уж меньше футбольного поля. Практически все пространство было застлано циновками, часть которых предназначалась для сиденья, а на других сновавшие туда-сюда орчанки выставляли массивные кувшины и глубокие керамические тазики с разнообразной снедью.

Подготовка к банкету шла полным ходом. В центре помещения размещался обширный помост высотой где-то мне по грудь. Бисквит двинулся прямо к нему и с текучей легкостью запрыгнул на возвышение. Мне же по причине отсутствия каких-либо ступенек пришлось немного покорячиться, под смех орчанок, которых наше появление отвлекло от сервировки столов, точнее циновок. Когда забрались на помост, я смог рассмотреть, что там тоже приготовлено еще с три десятка посадочных мест. Они пока пустовали. На противоположной от входа части помоста имелось еще одно возвышение типа сцены, где восседали три старых орка. По их рассадке было видно, что они оставили рядом с собой еще как минимум два посадочных места.

Когда мы подошли к этой сцене, старики даже из положения сидя смотрели на нас сверху-вниз, причем не только на меня, но и на Бисквита. Сидящий по центру этой троицы старикан с сильно посеревшей, морщинистой шкурой грозно зыркнул на меня и что-то прорычал. Не сказать, что его речь была слишком длинной, но и вряд ли это были короткие слова приветствия. Из всей мешанины рыкающих и кашляющих звуков я сумел вычленить только слова «должен» и «приказ». Так уж получилось, что при изучении