Узел на сердце - Ольга Корвис

он и не услышал — случайно перевёл телефон в беззвучный режим. Ещё была глухая ночь, но Тёмный сейчас не только шефа, но и весь штаб был готов на уши поставить. Васильич ответил на удивление быстро.

— Ты какого хрена себе позволяешь? — сходу зарычал он в трубку. — Забрал военный дрон, съебал в неизвестном направлении, на звонки не отвечаешь…

— Миш… — перебил его Тёмный.

В ответ на его безэмоциональный голос на той стороне повисла тишина.

— Что-то случилось? — совсем другим тоном спросил Васильич.

— Миш, здесь… — Артём медленно обвёл взглядом стоящих напротив него искалеченных и измученных людей. — Здесь пиздец. Гони сюда всех. Медиков, наших. Я нашёл, куда уходили люди. И некоторых людей тоже. Им нужна помощь.

— Ты сам в порядке? Можешь внятно объяснить, что произошло?

Тёмный коротко пересказал всё случившееся. Получил от Васильича ёмкое “Собираю всех, и выдвигаемся”. И остался один на один с людьми, которые, как и Север, ждали от него помощи, в то время как сам Артём снова хотел спрятаться в машине и ждать, пока приедут охотники и медики. Не спасатель он и не спаситель. И уж точно не герой. С этой мыслью он вместе с Сашкой сходил к внедорожнику — забрал те немногие запасы еды, которые взял с собой в дорогу, и пятилитровку с водой. Бросил в рюкзак бутылку с виски. Люди засыпали его вопросами, на которые у него не было другого ответа, кроме как “дерьмо случается”. Всё, что он мог для них сделать — это раздать припасы и заверить, что помощь скоро приедет. Север от еды отказался. Артём его понимал — ему бы тоже кусок в горло не полез. Мужчине с некрозом он вколол промедол. Повезёт — дождётся медиков.

Сидя на чурбаке, где тот колол дрова, Тёмный наблюдал за людьми и за Сашкой. Север выручал. По нему и не скажешь, что он — птица высокого полёта. Не истерил, не требовал, чтобы его немедленно отвезли домой, помогал. В чём-то даже больше, чем Артём. Людям от его присутствия тоже было легче. Некоторые его узнали. А если уж сам Александр Север попал в такую беду, то за ним точно должны прислать помощь.

Тёмный отхлебнул из бутылки и почувствовал, как его кто-то осторожно потеребил за рукав. Он обернулся и увидел рыжую замызганную девчушку лет шести — ту самую, которую видел на камере.

— А ты можешь мою маму разбудить? — попросила она. — Все проснулись, а она нет.

— Где твоя мама? — предчувствуя неладное, спросил Артём.

Девчонка обернулась и указала пальцем на сарай. Его дверь кто-то плотно закрыл.

— Вы там жили? — зачем-то уточнил Тёмный.

— Сначала да, а потом я ушла вон туда, — она показала на старую собачью будку и наморщила нос. — В том доме очень плохо пахнет.

— Стой здесь, я сам посмотрю.

Артём встал на ноги и подошёл к сараю. Даже возле двери мертвечиной несло так, что он с трудом сдержал рвотный позыв. Он прикрыл лицо рукавом и заглянул внутрь. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что мама девочки уже никогда не проснётся. Окружённая роем мух и погребённая под слоем личинок, она была мертва не первый день. Тёмный отшатнулся и захлопнул дверь. Прокашлявшись, он вернулся к девчушке.

— И у меня не получилось, — соврал он.

Он покопался в рюкзаке и вручил ей помятую шоколадку.

— А может надо как в сказке? Поцеловать её? — схватив угощение, предположила девочка.

Перед глазами встал раздутый на летней жаре труп, и к горлу подступила тошнота. Артём покачал головой.

— Не, вряд ли поможет. Скоро врачи приедут. Они… посмотрят. Ты пока здесь посиди, ладно?

Она поёжилась.

— Здесь холодно. Лучше обратно в свой домик пойду.

— Не надо, там грязно.

Тёмный снова порылся в рюкзаке. Нашёл завалявшееся термоодеяло и, развернув его, закутал ребёнка.

— Так будет теплее, — он попытался улыбнуться. — И красивее. Смотри, как переливается.

Девчушке понравилось блестящее одеяло. Она радостно улыбнулась и уселась рядом с Артёмом, жуя шоколадку и болтая ногами. А Тёмный бездумно смотрел перед собой и время от времени прикладывался к бутылке виски. Пару раз подходил Сашка. Артём молча передавал ему бутылку, и тот так же молча пил. Заговорил он только один раз.

— Не помню, как был среди них, и надеюсь, что никогда не вспомню.

— Ты здесь всего два дня был. А вот всем им не позавидуешь.

Ближе к утру организм напомнил о себе. Тёмный отошёл по нужде в лес. И вроде там должно было дышаться легче — вдалеке от вонючего хлева и сарая с трупом, но запах, наоборот стал, сильнее. Поэтому вместо того, чтобы вернуться в поселение, Артём прошёл вперёд. Метров через тридцать ему снова пришлось прикрыть лицо. Он стоял у края небольшого естественного обрыва. А внизу один на другом валялись трупы разной степени разложения. Некоторые относительно свежие, от каких-то остались одни кости. Тёмный отпрянул назад. В этот раз желудок всё-таки не выдержал. Артём, склонившись, ухватился за молодую берёзку. Когда его перестало полоскать, он отдышался и побрёл обратно. Солнце уже полностью показалось из-за горизонта. Его лучи пробивались сквозь густую крону нависающего над всеми остальными деревьями дуба — дерева из видений призванных.

Дерева, застилающего свет.

Глава 3

Охотники приехали быстро. Чёрт знает, какими словами Васильич собирал народ, и с какими сиренами они гнали по трассе, но добрались намного скорее, чем Тёмный. Медики занялись выжившими, охотники — расследованием. А Артём, сидя в машине Мишки, курил одну сигарету за другой и пересказывал все события минувшего безумного дня.

— В деревню я людей отправлю, — задумчиво произнёс Васильич. — Не верится, что там ничего не знали, и что вонь от могильника никому не мешала. А ты запомни следующее…

Он в упор посмотрел на Тёмного.

— Ты выстрелил трижды сразу, другого выбора у тебя не было. Свою версию забудь, понял?

— А что с ней не так?

— Мне-то всё так, а питерские тебя с говном сожрут за то, что ты такой ценный экземпляр добил вместо того, чтобы обезвредить.

— Ценный экземпляр? — зло переспросил Артём.

— Ты на меня волком не смотри, — осадил его Васильич. — А делай так, как я сказал. Тогда и проблем будет меньше. Сам знаешь, какие в Питере