Высота одиночества. Все за мечту - Ольга Борискова

– Мне нужно развеяться, – хмыкнул Игорь. – Как ты?

– Как-как? – Марина пожала плечами. – Работа, дом, работа, работа, работа… – она тихонько засмеялась и посмотрела на парня. – Даже сейчас я буквально на пять минут: скоро начнется пресс-конференция пар, и я не могу ее пропустить. Ты, Крылов, конечно, дал жару! – ухмыльнулась Самарина. – О тебе и партнерше только ленивый за океаном не говорит. Как тебе удался финт ушами?

– В смысле? – озадачился Игорь.

Марина, придвинувшись поближе, шепнула:

– Как тебе удалось вытащить из подземелья заколдованную принцессу?

– А-а-а… Ну… – нахмурив лоб, Игорь заговорщицки подмигнул и понизил голос: – Но никому не рассказывай.

– Могила! – заверила его Марина.

– Я спустился в подземелье…

– А как ты нашел подземелье? Оно ведь скрыто от посторонних глаз?

– Мне подсказало одно… зеркальце. Оно обожает быть в курсе всего, что творится в королевстве.

– Мне бы такое зеркальце, – хихикнула Самарина, на что Игорь наградил подругу снисходительным взглядом.

– А оно очень… мм… скажем, вредное. Вы с ним точно не поладите.

– Ладно, черт с ним! Что дальше-то было? – Марина в нетерпении закусила губу.

– Отыскал я подземелье. За годы, которые провела взаперти принцесса, оно практически развалилось, но мне удалось проникнуть внутрь. Там было жутко холодно и сыро, а потом я нашел отдельную темницу, в которую заточили принцессу.

– И освободил ее?

– Самарина, не беги впереди паровоза! – шутливо возмутился Игорь. – Проблема заключалась в том, что ей было комфортно – и красавица не захотела никуда уходить.

– Комфортно в темнице? – фыркнула Самарина.

– Ага. Принцесса боялась, что после стольких лет, проведенных в темноте, не сможет выйти на свет.

– Она в вампира, что ли, превратилась? – Марина захлопала ресницами и почесала затылок.

Игорь задумался и улыбнулся:

– Неплохое сравнение. Иногда я уверен, что так оно и есть. Но не суть. Я уговорил прекрасного вампиреныша выбраться из подземелья.

– Как-то все просто для сказки.

– А самое интересное только начинается, – вздохнул Игорь. – Выяснилось, что именно принцесса обрекла себя на такое существование. Никто никуда ее не заточал.

– Но какой смысл? Если бы принцесса не исчезла и не оставила королевство без законной правительницы, то наверняка бы стала королевой… – улыбка на губах Марины внезапно погасла.

– Она спряталась в подземелье.

– Да ладно! Но от кого? Все же любили ее.

– За ней гналось чудовище. Его невозможно победить, оно какое-то… бессмертное. Ему нужна принцесса, оно хотело завладеть ею, подчинить своей воле, заставить править королевством так, как ему необходимо. А я узнал об этом слишком поздно.

– И чудовище снова объявилось?

– А оно никуда и не исчезало, – глядя на пустующий лед, проговорил Игорь. Ледозаливочные машины закончили работу, и гладкая поверхность катка застыла в ожидании выхода фигуристов. – Принцесса – отражение чудовища. И чем глубже в подземелье она пряталась, тем ближе оказывалась к монстру. Бедняжка не понимала, как же такое возможно, она ведь бежала от него, а получалось, что от самой себя. И чтобы сердце ее не досталось чудищу, приняла решение превратить его в кусок льда.

Игорь замолчал, а Марина, недоуменно покачав головой, дотронулась до сжатой в кулак руки парня.

– Какая-то грустная сказка с несчастливым концом.

– Я надеюсь, что до конца еще далеко, – он накрыл пальцы Марины своей ладонью и добавил: – Я буду бороться за сердце принцессы.

– Ты любишь ее? – мягко проговорила Марина.

– Видишь, как я вляпался? Желал получить королевство, а в итоге хочу лишь одного: чтобы сердце ее оттаяло. И пусть никакие чудовища никогда не появляются в ее жизни.

– Буду держать за тебя кулачки.

Марина ободряюще стукнула Крылова по плечу. Посмотрела на часы и, вздохнув, виновато сообщила:

– Прости, но мне пора идти.

– Долг зовет, – уголки губ Игоря дрогнули в понимающей улыбке. – Конечно.

– Скоро увидимся.

Она встала и начала пробираться мимо уже усаживающихся на места зрителей. Очутившись на лестнице, махнула на прощание:

– Пока!

Сбежав по ступенькам вниз, Марина скрылась под трибуной, а Игорь уставился на лед.

– Леди и джентльмены, начинаются соревнования среди фигуристов, выступающих в мужском одиночном катании, – прозвучало сперва на японском, а затем на английском.

Когда приятный женский голос разнесся по стадиону, на лед один за другим вышли спортсмены. Достав телефон, Игорь проверил звонки и эсэмэски. Ничего.

Москва, декабрь 2013 года

Рината вошла в гостиную, поставила чашку с горячим душистым чаем на журнальный столик и забралась на диван. Закинула на сиденье ноги. Из одежды на ней были лишь розовые носки и теплый шерстяной темно-синий свитер. Он едва прикрывал ягодицы, и будь здесь Игорь, обязательно бы отправил ее переодеваться, но парень отсутствовал. Бросил ее, а сам взял и укатил в Японию.

По телевизору давно началась трансляция финала Гран-при, выступали одиночники. Рината зевнула и, дотянувшись до чашки, сделала глоток чая. Ниточка от пакетика попала под пальцы, и Рина аккуратно, чтобы не расплескать напиток, отодвинула ее в сторону. Ради того, чтобы посмотреть на фееричный провал Титовой, встала в восемь утра и теперь, все еще борясь с сонливостью, наблюдала, как по льду скользят фигуристы, выступающие в первой разминке.

Рина вытянула ноги и без зазрения совести положила их на низкий столик. Откинула голову на мягкие диванные подушки. Взявшись за плотно облегающий шею ворот свитера, подтянула к лицу и сделала глубокий вдох. Мягкая шерсть пахла Игорем, мужским парфюмом, и согревала ее тем же теплом, что и его руки. Два дня назад она, словно воришка, стащила свитер из гардероба Крылова и натянула на себя. На парне он сидел отлично, ей же оказался велик. Рукава свисали, делая ее похожей на Пьеро из сказки про золотой ключик, и пришлось подвернуть их. Но мелкие неудобства казались несущественными по сравнению с тем, что теперь она не столь остро ощущала одиночество, охватившее ее, стоило партнеру уехать. Только недавно Рината начала понимать, что слишком сильно привыкла к Игорю, причем до такой степени, что девушке с трудом давались несколько дней, проведенных вдали от него. Квартира, светлая, большая, удобная, превратилась в неуютную, времени стало чересчур много, а тишина пробиралась в каждый уголок души. Она скучала по нему. Как бы Рина ни пыталась гнать эти мысли, в конце концов пришлось смириться.

И сейчас она, независимая и гордая, сидела в его свитере…

Девушка протяжно выдохнула и потянулась. Случайно задела одно из писем, веером лежащих на краю столика, и смахнула на пол. Подобрала и внимательно посмотрела на ровные буквы. У Богославской, в отличие от Рины, был красивый почерк. Да что уж, она красива целиком – от кончиков ногтей до мягкого голоса. Очаровательная, женственная, все, за