Русская поэзия Китая: Антология - Николай Алл

ИГРА

Это я первый придумал игру…Как же случилось, что я проиграл?Лунную высь, бирюзовую мглуСлушает губ Твоих сонный коралл…

Это я первый придумал — сидеть,Слушать, как гулко поют петухи.Вон на востоке раскинулась сетьЖилками бледной Господней руки…

Это я первый лежал на полу…Видел, я видел глубокую боль…Если Ты хочешь, мы кончим игру:Я проиграл — Ты свободна, изволь!

ПОСЛЕ ГРОЗЫ

По небу белогривые несутся табуны —Знамена белопенные оконченной войны…

На озеро, на западе, в мозаичной дали, —Трепещущие, плещущие входят корабли…

Осока низко стелется вдоль топких берегов —Застенчивая девица снимает свой покров,

Встает завороженная и медленно плывет —Вся в розовом, вся в золоте, огнем зари зовет.

А из лесу, а по степи, по травам и цветам —Летают звоны тихие, щебечет птичий гам.

На листьях и на венчиках огнем зари блестятКаменья самоцветные упавшего дождя.

В них — озеро, осока в них, в них — синь небесных круч,В них серебро червленое у шедших черных туч,

В них — ярко отраженные, в мозаичной дали —Спокойные и стройные сверкают корабли

И в золоте, и в розовом — цветные паруса…«Любимая, любимая, смотри: прошла гроза!..»

По небу белогривые несутся табуны,Знамена белопенные оконченной войны.

ЗВЕНО

Мы Радостью повенчаны — не Горем,Наш путь — к огням.И на тропе пред бесконечным морем —Расстаться ль нам?

Пред пропастью, пред горем ли, пред мукой —Немы пути.Мы скреплены, мы связаны друг с другом —Нам не уйти.

Безмолвные — пред небом и пред морем, —Стоим в тоске.И злобствуем, и плачем мы, и спорим —Рука к руке.

И радостью сияет бесконечнойГрядущий Свет.Окончен путь, чтоб стать отныне — вечным:Возврата нет.

Мы Радостью повенчаны — не Горем,Наш путь — к огням,И на тропе пред бесконечным морем —Расстаться ль нам?

ПРОЩЕ В ЛЕСУ

А было б, должно быть, прощеПо крышам гонять голубейИ бегать босым по роще,Где травы цветов голубей.

Иль в черной и душной хате,Где мухи съедают живьем,Лезть в сумерки на полатиИ спать, укрываясь тряпьем.

Играть в орлянку весноюИ семечки лихо щелкать…И жизнь была бы иною,И нечего было б искать…

Лишь став большим человеком(Примерно в одиннадцать лет),Скакать бы на старом пегомНа пашню, где варят обед.

И ждать, когда бабы ложкуДадут, обтерев о траву,И есть из котла картошку,И слушать, как дети ревут.

И верить, что в аде чертиЖивут под землею внизу.И жить самому — до смерти —В прекрасном дремучем лесу!

ТРОПА СУДЬБЫ

Проводников в туманном мире нет:Тропу Судьбы нащупывает посох —Слепорожденные с обрывистых утесовДругим слепым прокладывают след…

И караваном стелется потокЖивых людей — от грани и до грани.И в беспрерывности догадок и исканийМноговековый движется песок.

И ввысь растут громады новых гор,И засыпаются следы тысячелетий,И вновь рожденные, и старики, и дети,На дюнах жизненных рисуют свой узор.

Другим, слепым, — прокладывают след.Другим, немым, — слагают песнопенья…Проводников в туманном мире нет —Есть: предначертанность и предопределенье.

СЕВЕРНЫЕ МХИ

Одиноки, немы и дикиМежду скал на глухом плоскогорье —Разноцветные мглистые мхиРастянулись, как пестрое море…

Под защитой лиловых громад.Выступающих ввысь островами,Ярко-красные ткани лежат,Убраны голубыми цветами.

А над ними бегут облака,А под ними гудят коридоры,А меж ними клокочет река,Размывая скалистые горы…

Одиноки, немы и дики,Подчиняясь безропотно року,Разноцветные мглистые мхиНеизвестному молятся богу.

Молят бога прийти и спастиИ сжимают в экстазе моленийТемно-бурые раны грудиОт копыт быстроногих оленей…

Одиноки, немы и дикиМежду скал на глухом плоскогорьеРазноцветные мглистые мхиРастянулись, как пестрое море.

ВСТРЕЧА

Иди в мою хижину! Хочешь?Я в ней мои сказки пряду.Ты нервно и звонко хохочешь:«А что ж, может быть, и приду!»

И смех рассыпается звезднымубором по синей канве…Как там величаво и просто —в холодной ночной синеве.

И здесь я на свой подоконникна блюдце поставил свечу…Так в жизни я сердцу — пусть вспомнит!в забытых потемках свечу…

Мы оба блуждали без смыслапо горным изгибам дорог;я первый у горного мысапостроил высокий порог.

И жил за затворенной дверью,и мир был со мною вдвоем.Вокруг прирученные зверибродили и ночью, как днем.

А где-то, где ясно и вольногорят снеговые хребты,ушедшая вдаль добровольно,была одинокою ты…

Но думать о прошлом не стоит.Свеча догорела… Темно…Все самое в жизни простое —не каждому в мире дано.

Вот вижу я — облако ночизакрыло в окошке звезду…Иди же ко мне, если хочешь!И слышу я близко: «Иду».

СНОВА В ПУТЬ

Снова в путь! Починил торбаса —и ступаю легко и сторожко.Вдоль тропы пробегают глаза.Вглубь тайги убегает дорожка…

Озираются черные пнибесконечных обугленных гарей.Воздух синий поет и звенито промчавшемся страшном пожаре…

Здесь — охота мое ремесло.Я слежу за косматым гураноми шепчу суеверно число,что дано мне тунгусским шаманом…

От винтовки сжимаю ремень —вдруг: рукам ее отдали плечи.Предо мной белогрудый олень,удивленный диковинной встречей.

Нет, тебя я убить не могу,вдохновителя горных стремлений:знаю я — кто приходит в тайгу,тот в гостях у прекрасных оленей…

Вновь иду вдоль шумящей реки.На песке отдыхаю ползучем.Белым мхам посвящаю стихии читаю их — небу да кручам.

ПЕСНЯ ВЕСНЫ ВО ДВОРЕ

Из китайской поэзии

День вчерашний гас под ветром; ветер с вечером в родстве.На колодезь пухом бледным падал персиковый цвет.Круг луны качался в небе в чарах грез и небылиц,и роса слетала в блеске на изгибы черепиц.

А из залы — звуки лютни, льстивый шепот тихих флейт,заглушенный, юный, юный, — в полу мрак густых аллей…Двери настежь — слышен топот, барабан и шорох ног,слышен трепет, шелест шелка, пряность пахнущих цветов…

Сквозь бамбуковые ставни сад пустынней и темней.На задумчивой поляне — блики света и теней.В этих тенях, тканях словно, в чуткой призрачности снаспит застенчивой и томной гибкой девушкой — весна.

СУНГАРИ