Любовь на все времена - Лилия Подгайская

Поговорить с приехавшей леди удалось только на следующий день, да и то после полудня. Весь вечер, ночь и часть утра бедняжка проспала, лишь изредка просыпаясь, чтобы поесть и облегчиться. Когда Сьюзи прибежала сказать экономке, что леди, наконец, проснулась и чувствует себя неплохо, мистрис Кэт сама отправилась в комнату гостьи. Она нашла молодую леди отдохнувшей и немного порозовевшей. Та встретила её благодарной улыбкой и в самых изысканных выражениях поблагодарила за приют и заботу.

– Моей заслуги здесь нет, леди, – ответила на её речь экономка, – хозяин велел принять вас как гостью и позаботиться о вашем благополучии. Я только выполняю его распоряжения.

– Нет-нет, мистрис Кэт. Я очень благодарна вам и доброй Сьюзи за тепло, что вы мне дали. Заботиться можно по-разному. Ваша забота согрела меня.

Экономка довольно улыбнулась и попросила гостью, если та в силах, рассказать о себе.

– Ваше желание узнать обо мне побольше вполне справедливо, – сказала на это молодая леди, – поскольку я в вашем доме. Конечно, я расскажу. Силы уже вернулись ко мне. Ходить мне будет ещё тяжело, но говорить я могу.

И она поведала внимательно слушавшей женщине свою историю.

Ингрид Уотсон была дочерью одной из фрейлин королевы Маргариты Анжуйской, которая приехала с госпожой из Франции. Имя её матери было Бланш Серве, и она верно служила своей госпоже несколько лет. Уже здесь в Англии Бланш выдали замуж за небогатого дворянина Роберта Уотсона, преданного слугу короля Генриха. Ингрид была единственной дочерью своих родителей. Когда девочке было шесть лет, мать умерла от родильной горячки, пытаясь подарить своему супругу наследника. Погибли и она, и только что родившийся мальчик – большой и крепкий ребёнок, но с обвившейся вокруг шейки пуповиной. Не слишком предаваясь горю, Роберт Уотсон уже через полгода привёл в дом новую жену, которая начала ему приносить одного за другим здоровых сыновей. Мужчина был на седьмом небе от счастья и боготворил свою молодую супругу. Обращать внимание на подрастающую дочь ему было просто некогда. А мачехе она и вовсе была как кость в горле – чужой ребёнок только мешал полноте её семейного счастья. И женщина стала уговаривать мужа начать поиски подходящей партии для Ингрид. Девочка растёт, говорила она, не заметишь, как заневестится. Надо быть готовыми, чтобы получить как можно больше выгоды от этого брака. Сэр Уотсон не противился – он был рад услужить жене. Да и ходить далеко не пришлось. Барон Саймон Вонворд из богатого поместья Ильнейз искал себе молодую жену. Сам он был уже давно не молод, перешагнул за сорок пять лет, но был твёрдо уверен в своей мужской силе. Он был одержим идеей иметь наследника, но эта мечта никак не могла осуществиться. Барон похоронил уже трёх жён, но ни одна из них не смогла дать ему наследника. Идея жениться на дочери сэра Уотсона пришлась барону по душе. С одной стороны девочка могла дать ему желанного сына. С другой стороны, впервые увидев её, барон почувствовал в себе сильное желание владеть этой юной особой, почти ребёнком. Именно её возраст больше всего привлекал пожилого мужчину – ему захотелось детского тела. Свадьбу было решено сыграть после того, как Ингрид исполнится тринадцать лет. Но на её беду, через несколько дней после обручения отец неожиданно скончался. Мачеха не затруднила себя ожиданием оговоренного срока и отдала жаждущему барону двенадцатилетнюю девочку. Тот не стал терять времени и сразу после свадьбы уложил жену-ребён-ка в постель. Мужчина он был и, правда, сильный, но понятия не имел ни о каких любовных изысках. Пришёл, молча сделал своё дело и ушёл. О любви не заикался. Злым его назвать было нельзя, но он требовал полного и беспрекословного подчинения. Ингрид смогла родить своего первого ребёнка в неполные четырнадцать лет, но мальчик, к великому горю отца, умер почти сразу после рождения. Едва дав жене отдышаться после родов, барон снова принялся работать над появлением наследника – он очень спешил, годы-то уходили. Однако две следующие попытки закончились неудачей – Ингрид скинула плод. После второй неудачи барону пришлось на несколько месяцев отлучиться из поместья, помогая королеве в её противостоянии с Йорками. Вернувшись домой, он сразу же рьяно принялся за дело. Но на этот раз Ингрид успела отдохнуть и восстановиться. И вот теперь, когда до рождения ребёнка остаётся не больше двух месяцев, случилось это страшное несчастье. И теперь у Ингрид в её шестнадцать лет нет ни мужа, ни дома, ни средств к существованию.

История была печальная и даже трогательная. Отзывчивое сердце мистрис Кэт не раз дрогнуло от жалости, а рука смахнула не одну слезу. И она стала с ещё большим участием относиться к бедняжке. Оберегала её как родную и помогала всем, чем только могла. А природа делала своё дело. Вскоре стало очевидным, что роды приближаются. В поместье привезли опытную повитуху, которая подтвердила, что ждать, действительно, недолго. И в первый день мая Ингрид разрешилась от бремени, дав жизнь крепенькой хорошенькой девочке, как две капли воды похожей на свою мать. Девочку окрестили, в память о матери леди дав ей имя Бланш.

Сам рыцарь Смайли, едва отъехав от разграбленного поместья, позабыл обо всём, погружённый в мысли о будущих сражениях. Ему не хотелось терять людей, но предстояло вступить в серьёзную схватку. И он старался подбодрить своих воинов.

Главные силы своих они догнали быстро и продолжали активно продвигаться всё дальше и дальше на север, время от времени вступая в небольшие схватки. Погода никак не благоприятствовала военным действиям – было по-прежнему холодно, да ещё мело день ото дня сильнее. Но изменить уже ничего было невозможно. Сторонники Йорков стремились догнать и пленить королевское семейство. Ланкастеры спешно отступали. Королева Маргарита, подобно разъярённой тигрице, защищающей своего детёныша, огрызалась на ходу, пытаясь причинить ущерб преследователем. Но силы свергнутого короля таяли, а йоркисты преследовали его как хорошая гончая поднятого зверя. Наконец двадцать девятого марта, в по-зимнему непогожий, ветреный и снежный день состоялась решающая битва при Тоутоне. Силы Ланкастеров были наголову разбиты. И сами они смогли уйти лишь под прикрытием разыгравшейся метели. Ушли, скрылись по ту сторону границы, в Шотландии. Всё было кончено. К королю, находившемуся в Лондоне, спешно отправили гонца с известием об окончательной победе над Ланкастером, немного порыскали вдоль границы в надежде отыскать кого-то из приспешников свергнутого монарха, и можно было возвращаться на юг.

Рыцарь Герберт Смайли был чрезвычайно доволен тем, как завершилась эта военная кампания. Он не потерял ни одного человека из своего отряда. Несколько мелких ранений не в счёт. Без них не обходится ни одно сражение. Предстояло выполнить ещё одно поручение лорда, о котором было известно уже давно, и можно отправляться домой. Ох! Как же он соскучился по своим милым сердцу залитым водой владениям. Кому-то они могут показаться пустынными и слишком заболоченными, но для него и людей, выросших в Вобсбери вместе с ним, лучшего места не сыскать во всей Англии.