Апельсин–желание - Мария Брикер

Надя порозовела и нервно почесала лоб, содрав ногтями пару прыщей. Елена Петровна тоже слегка порозовела и часто заморгала, потому что видела воочию то, о чем говорила Наденька. И в данную минуту то, о чем говорила Наденька, живописно встало у Елены Петровны в памяти и никак не желало испаряться.

– Семенович любил Катю? – спросила Зотова, желая как можно быстрее избавиться от видения, но Наденьку эта тема явно волновала, и она снова заговорила о мужских достоинствах банкира.

– Сомневаюсь, что любил. Просто Катюня дядюшке Скруджу в удачный момент подвернулась под руку. Он сам рассказывал по пьяни, что после развода с женой ударился в разврат, переспал со всеми шлюхами Москвы. Это он Кате рассказывал, – уточнила Надежда. – А потом его скрючило от жадности. За удовольствие же платить надо, а жене платить не надо. Про то, что скрючило, и про жену мы уж с Катюней сами додумали. Так вот, с Катей Скрудж познакомился как раз в период активных поисков супруги. Начали встречаться, он поближе Катюню узнал и вцепился в нее мертвой хваткой. Еще бы: красавица, ничего не просит, в постели не отказывает, как хозяйка очень экономная, каждую копейку считает, лишнего не тратит, слушается. Идеальная жена! Для Катюни он бы стал идеальным мужем. Ласковый, слова грубого не скажет, пожалеет всегда. Когда она ему о своей жизни рассказывала, Семенович плакал. Под булдой, правда, был, но все равно. У него тоже жизнь не сахарная оказалась. Мать его не любила никогда, в угол на горох ставила, отец ремнем лупил за любую провинность. В школе над ним измывались, били, потому что страшненький и маленький такой. Мы с ним похожи… в смысле… Ой, не о том я говорю… – Надя опустила глаза, долго рассматривала свои рабочие руки и ковыряла заусенцы. – А потом в жизни Кати появился другой мужик, и она от Скруджа сбежала к нему. Тоже не красавец, но респектабельный. Такой мужичина, огромный и не жмот. Вот она и клюнула. Все, что Катюня просила, он покупал по первому требованию. Вернее, денег давал и никогда отчета не требовал. Катюня на одно платье попросит, потом купит подешевле, а на разницу ткани всякие про запас. Куда мне теперь их девать? – Надя вопросительно посмотрела на Зотову, словно совета у нее спрашивала. – Какой-то кошмар: куклы, ткани… Вышла бы Катюха замуж за Семеновича, ничего бы не случилось. Семенович не убивал ее. Он безобидный, хороший. А тот – не человек, а холодное расчетливое животное. Катю увел у Семеновича просто так, чтобы потешить свое самолюбие.

– Как звали любовника Кати? – спросила Зотова, но Надя ее не слышала, погрузившись в воспоминания.

– Он все делал только так, как удобно ему. Не нужна она ему была. С самого начала не нужна. В начале романа он пообещал жениться, с отцом своим познакомил. Катя его папаше обеды в больницу возила, всякие котлетки, бульоны. Нашла заботу на свою голову… Думала, этот оценит ее старания, старалась быть идеальной хозяйкой, страстной любовницей, а ничего не вышло. Он и замуж ее не брал, но и не отпускал. В конце концов Катюне все надоело. Время-то идет, молодость проходит. И она Семеновичу позвонила, решила возобновить отношения. Я ее умоляла этого не делать, оставить все, как есть, просила. Не послушала. У нее что в башку вступит, не выбьешь! Как же, замуж любыми средствами! Чтобы Костя ее мажорный на нее другими глазами взглянул! Семенович тут же прискакал…

– Надя, кто он, этот человек?

– Знаете, что… Я жить хочу! – неожиданно зло сказала Надежда. – Катюню уже не вернешь, а мне помочь некому. Вам надо, вы и выясняйте. Сами выясняйте, я умываю руки. Катька, дуреха, себе могилу вырыла, а я ее подвиг повторять не собираюсь.

– Переломы от него Катя получила?

– Что вы ко мне пристали? – закричала Серова, лицо ее побагровело, руки затряслись. – Я устала, мне надо домой. Мне надо домой, слышите! Пошли вы все!

– Надя, успокойтесь. Это ваше право не отвечать на вопросы. – Зотова подписала пропуск и поднялась. – Пойдемте, я провожу. Все будет хорошо.

– Отпустите Скруджа, – хмуро сказала Надя перед уходом. – Он нормальный мужик. Не он это.

Зотова проводила подругу Кутузовой и вернулась в кабинет. После разговора с Наденькой на душе повисла тяжесть, расползлась по сердцу чернильной кляксой. Девушку за отказ назвать имя второго любовника Кати Зотова не осуждала. Страхи ее были понятны. Прокручивая в уме разговор с Надеждой, она думала о Кутузовой и понимала, что скорый конец ее был предрешен с самого начала, хотя девушка цеплялась за жизнь и была очень сильной личностью, ведь добилась в жизни колоссальных успехов по сравнению со многими выпускниками школ для сирот. Статистика там жуткая. Эх, знали бы мамаши, на какую чудовищную жизнь они обрекают своих детей, лишая их любви и тепла! Сорок процентов юношей и девушек вскоре после выпуска связываются с криминалом и попадают за решетку, оказываются в интернатах для умственно неполноценных, спиваются, наркоманят, становятся бомжами, лишаясь жилья по глупости или нечистоплотности других людей, кончают жизнь самоубийством, потому что не в состоянии привыкнуть к самостоятельной жизни. Редко кто из сирот доживает до старости…

Ну ничего, Железный Дровосек от правосудия не уйдет, мстительно подумала Зотова. По словам соседки Кутузовой по лестничной клетке, к Екатерине заглядывал импозантный крупный мужчина около сорока лет, который приезжал к девушке на черном «Кадиллаке». Портрет со слов соседки они составили. Кто таков, скоро будет ясно, когда помощники Елены Петровны отработают контакты Кутузовой через операторов сотовой связи. В крайнем случае через риелторское агентство можно будет на него выйти.

Напрягаться, выясняя личность таинственного любовника Кутузовой, не пришлось. Позвонил Трофимов, которому наконец-то удалось пообщаться с Семеновичем. Тот пришел в себя после очистки крови от немереной дозы алкоголя и был переведен из отделения интенсивной терапии в обычную палату.

Банкир оказался более разговорчивым, чем Надя, имя соперника выдал сразу. Причем Семенович всерьез решил, что именно конкурент его отмутузил, неожиданно явившись на квартиру, где случился адюльтер. Очнувшись, банкир очень удивился отсутствию во рту двух дорогущих металлокерамических коронок и так расстроился, что известие о смерти Кати Кутузовой воспринял без лишнего драматизма, намного больше его беспокоило, куда делись его зубы. Венечка изложил банкиру версию про пол, который несколько раз поднялся и стукнул Семеновича по лицу. Банкир поверил. О ночи в квартире Кутузовой он мало что помнил. На свидание приехал уже навеселе – принял для храбрости, собираясь сказать любовнице, что передумал жениться, потому что у него есть другая женщина. Однако Екатерина так и не узнала об этом. Семеновича бывшая невеста встретила такой обворожительной, что он решил неприятный разговор немного отложить, поужинал, принял еще для храбрости, потом еще… дальнейшие события начисто стерлись из памяти банкира.

Зотовой пришла пора поражаться проницательности Наденьки. Выходит, сон подружки был в руку…

– Вень, хочешь, я тебя удивлю? Имя таинственного любовника Кутузовой проходит в деле об убийстве двенадцатилетней давности. Он фигурировал там как главный подозреваемый.

– Ни хрена себе!

– Доказать его причастность не удалось, у Железного Дровосека, как и полагается, имелось железное алиби. Мало того, я сегодня пообщалась с экспертами, которые исследовали фонограмму голоса человека, звонившего в милицию. Так вот – по двум убийствам голоса совпадают. То есть в ночь убийства Кутузовой в милицию звонил тот же мужчина. Ошибки быть не может, как они говорят. Просто сейчас была сымитирована речь пьяного. Короче, можно снимать охрану от палаты Семеновича.

– Жаль, – вздохнул Трофимов. – А я на всякий пожарный образец его голоса изъял. Выходит, зря старался.

– Проверим, конечно, для отчетности, но уверена, что это не банкир. Двенадцать лет назад Семенович пребывал в длительной командировке в Европе, работал в представительстве Внешторгбанка. Кстати, я глянула дело двенадцатилетней давности… Темное дело, очень темное. Веня, ты не представляешь, куда мы влезли.

– Больше оптимизму, Елена Петровна! Мы еще не таких изюбров за рога брали! А хотите я вас тоже удивлю?

– Может, не надо? – жалостливо попросила Зотова. – Что-то у меня сегодня перебор с удивлениями. Как бы навсегда удивленной не остаться. Ладно – говори, не томи.

– Знаете, кто была та женщина, к которой хотел свалить от Кутузовой Семенович? Отгадайте с трех раз.

– Неужели это… Не может быть! – потрясенно воскликнула Елена Петровна, потерев лоб телефонной трубкой. – А я все никак понять не могла, почему Серова так о Семеновиче печется. Выходит, пока Кутузова крутила роман с олигархом, Наденька тоже даром время не теряла и утешила несчастного банкира.

– Ага. Прикиньте, как она расстроилась, когда Кутузова позвала банкира обратно, решив принять его предложение.