Печать ворона - Андрей Прусаков

Иван шел — и не видел дороги, дома сами расступались, пропуская его вперед, а люди смутными призраками скользили в сумраке электрической ночи. Перед глазами вилась черная стая, возникшая ниоткуда, налетала, задевая крыльями одежду и волосы… А ведь они могут и убить! Иван представил огромную пикирующую птицу с мощным и острым клювом — и вздрогнул. А сегодня был не один ворон, целая стая! И откуда она взялась? Сейчас ему стало немного жаль этих парней. Но жалость ушла, уступая пронзающей мозг мысли: что же, они всегда рядом и охраняют его?! А может… Иван остановился. Вот бы управлять ими! Не такое уж это чудо, если подумать над тем, что произошло. Он захохотал, пугая поздних прохожих. Я — повелитель ворон! Смешно-то как!

Но было не смешно, а страшно. Когда Иван пришел домой и лег в постель, то не мог уснуть. В ушах стоял звук хлопающих крыльев, слышались полные ужаса крики. Лишь иногда их глушили проносившиеся под окнами машины. Иван закрывал глаза — и видел стаю, клюющую разбегавшихся людей. Открывал — и отблески качавшихся фонарей бросали зловещие тени на стены и потолок…

Яркое солнечное утро разогнало ночную хмарь, и Иван пошел в училище в приподнятом настроении, представляя, как запросто станет болтать с Наташкой, да и с другими девчонками. Теперь все будет гораздо проще! Но Наташка встретила холодно, поздоровалась, но снисходительно, словно не он провожал ее вчера до дома. А подружки хихикали, глядя на Ивана. Он приуныл, а на уроке бросал на Наташу долгие вопрошающие взгляды, но та отворачивалась. Подойти и спросить, в чем дело, в присутствии девчонок Иван не решался. А подловить Наташку одну не удавалось. Как ни было больно признать, Иван понял: ни дружбы, ни чего-то большего у них не будет…

Впрочем, приближался конец года, и классный руководитель настойчиво требовал от Ивана поднажать ради хороших оценок в дипломе. Ваня взялся за учебники, и девчонки отошли на второй план.

Его коммуналка разрослась: вместо Натальи Сергеевны, умершей от рака горла, в комнату въехала целая семья. Плотный жизнерадостный мужик и его же-на, высокая и худая, всегда носившая пышные и мало идущие ей прически, быстро отвоевали хорошее место на кухне, подвинув старожилов, и мама сказала:

— Шустрые.

Похоже, они ей не понравились. Иван познакомился с мужиком — его звали Михаил Николаевич, или просто дядя Миша, а его жену Мария. Она требовала, чтобы Иван звал ее только так, на равных, без всяких там «теть». Первое время он смущался, она была едва ли старше матери, но потом привык.

Мужик оказался хозяйственным. Мигом отремонтировал протекавший бачок и укрепил разболтавшийся цоколь под лампочку в коридоре. В конце концов, маме он понравился, а вот с Марией, чересчур вольготно чувствовавшей себя в местах общего пользования, она ссорилась не раз.

— Не обращай внимания, — говорил дядя Миша, когда Мария затевала на кухне очередные разборки, и под руку уводил парня в коридор. — Что б ты понимал в семейной жизни!

Закончив учебный год, Иван решил наведаться к бабушке в Подгородское. Уж очень интересно, как поживают друзья, которых не видел несколько лет. Какими они стали? Иван переписывался с Андрюхой, но чего там напишешь в письме? В сто раз лучше встретиться! Иван упрашивал мать, упирая на то, что он уже взрослый и не станет делать глупостей.

Мама сопротивлялась недолго, махнула рукой и дала денег на дорогу. Во-бще-то Иван мог купить билет и на стипендию, но решил сэкономить: кто знает, какие там будут расходы.

Конечно, он не забыл про Воронову Гать и, садясь в поезд, дал зарок ни в коем случае не ходить на болота. Знакомые станции пролетали одна за другой, Иван читал книгу и думал, что в следующий раз приехать к бабушке не сможет. Оставался последний год учебы, за ним далекой тревожной громадой поднимался призрак советской армии. Через год призрак станет реальностью, от которой не скрыться и не убежать. Знакомые по двору парни, вернувшиеся из армии, рассказывали мало интересного, но предупреждали юнцов, чтобы готовились к жестокой встрече: армия не жаловала слюнтяев. Пожалуй, им и вспомнить-то было нечего, лишь редкие отпуска домой да потасовки, в которых «деды» «учили» молодых или выясняли отношения с «чурками».

Бабушку предупредили телеграммой и, когда Иван приехал в Подгородское, его ждал стол, уставленный всевозможными вкусностями.

— Худой-то какой стал, — приговаривала изрядно поседевшая бабушка. Морщин на ее лице прибавилось вдвое, но для Ивана бабушка осталась прежней, любимой и заботливой.

Он наворачивал поджаристые до золотистой корочки картофельные галушки со шкварками, потом перешел на вареники с малиной и, наконец, устало откинулся на спинку стула: да, дома так не поешь!

— Что ж ты в этом Питере кушаешь? Впроголодь, наверно, живешь! — укоряла бабушка, подливая Ивану деревенского молочка. — На вот, попей.

— Не могу я больше!

— Пей, Ваня, в вашем Питере такого молока не найдешь.

И Иван пил, чувствуя на себе добрый взгляд бабушки.

Наевшись и отдохнув, Иван ринулся по друзьям. Но его ждало разочарование. Димка уехал в Брест поступать в строительный институт, Андрей почти на все лето умотал в стройотряд убирать помидоры куда-то под Астрахань. Вот невезуха! И что он здесь будет делать один?

Вечером он лег спать, и бабушка, склонившись над ним, погладила по голове, как пять лет назад, и спросила:

— Ваня, а пятно твое… не болит?

— Нет.

— Слава Богу! — облегченно сказала бабушка. — Дай-то Бог, чтобы…

Она не договорила и ушла в соседнюю комнату, на секунду остановившись в дверях:

— Спи, внучек.

Иван помнил, как расстроилась бабушка после того случая на болотах, и подумал: неужели до сих пор не забыла? Он видел, что не забыла, и слова бабушки наполнили его необъяснимой тревогой. Тогда он и увидел свой первый сон…

Он снова тонул.

— Спасите! Тоха-а! — кричал он, но было тихо, и даже пузыри болотного газа поднимались из бездны бесшумно и величаво. — Помогите же, кто-нибудь!

Мальчик услышал хлопанье крыльев и с надеждой поднял вверх голову. Они! Они вытащат его! Но вверху никого не было, лишь серое равнодушное небо. Но крылья хлопали громче. Мальчик опустил голову и посмотрел под ноги: вместо темной болотной жижи он увидел прозрачную воду и свои ноги, болтавшиеся в облаках. И черную тень, распростершую крылья. Огромный ворон схватил его за ноги и потянул. Но не вверх, а вниз. Иван забарахтался, пытаясь удержаться на плаву, но сила ворона была неодолимой, и Иван захлебнулся… И проснулся, глядя в потолок круглыми от ужаса глазами. Этот сон он увидит еще не раз.