Сердце даэдра (СИ) - Аманда Франкон

Глава 5

Путь до Солитьюда казался на редкость спокойным. Едва выбравшись из города, Алисия заметила вдалеке фонарь повозки. Нагнала ее и, бросив вознице пару монет, забралась внутрь. Ее спутник — огромный, как орк, редгард с парой мечей за спиной — угрюмо молчал, изредка поглядывая на нее исподлобья.

«Может, не стоило так уходить?» — думала колдунья, прячась в складках плаща от ледяного ветра. — «С другой стороны, бороться с Онмундом… Разве мои записи стоили того? Да и к тому же он в коллегии в последнее время приобрел большое влияние. Что я могу против него?»

Алисия терзалась сомнениями под скрип колес и шорох ветра, изредка поглядывая на небо, усыпанное бледными веснушками звезд. Она поступила так же, как и всегда — сбежала, когда опасность стала слишком значительной. Но именно сейчас, спалив за несколько минут результаты многих лет кропотливого труда, впервые усомнилась в некогда надежной тактике. И чем больше она размышляла, тем сильнее сомневалась.

Но долгая хандра была не в ее характере.

Колесо стукнулось о камень, повозка с мерзким треском подскочила, а вместе с ней — и редгард, и Алисия. Колдунья тряхнула головой, из хвостика выпала на лицо прядь светлых волос. Поправлять прическу чародейка не стала, просто откинула голову назад и посмотрела на небо.

Слабая заря уже окрасила горизонт в бледно-розовые и голубые тона. Алисия узнала горы, мимо которых медленно проезжала повозка. Она помнила, что неподалеку есть тропинка, по которой за пару часов можно выйти к морю.

«Сделанного не воротишь», — наконец, решила колдунья и потянулась.

Как только ее разум немного прояснился, сидеть в трясущейся повозке стало совершенно невыносимо. Недолго думая, Алисия коротко попрощалась с возницей и спрыгнула на дорогу, не дожидаясь, пока остановится лошадь. Когда цокот копыт удалился, она огляделась.

Остаться в одиночестве и тишине ночи она не боялась. Может, на первый взгляд она казалась слабым противником, но годы странствий по древним руинам и богами забытым дорогам многому ее научили.

Даже в темноте колдунья быстро нашла тропу, по которой когда-то вышла от морского побережья к Винтерхолду, и тихо двинулась по ней. Память и опыт подсказывали, что путешествие вдали от дороги гораздо безопаснее, чем по ней. За два часа она так никого и не встретила, зато окончательно взбодрилась и пришла в себя. А когда-то услышала мерный шум воды, торопливо прибавила шаг, чтобы уже через несколько минут вдохнуть соленый запах холодной воды и влажного песка.

Парочку грязекрабов на берегу она зарубила призванным мечом и уже собиралась отозвать оружие, когда услышала за спиной характерный треск. Увернулась и почувствовала, как правое плечо присыпало инеем.

Ледяное привидение отдалилось на метр и закружилось над водой. Алисия отскочила, привычное заклинание будто само сорвалось с пальцев, и вот уже перед ней парил огненный атронах, разгоняя утренний полумрак в паре метров вокруг себя. Алисия быстро указала на привидение, и в него тут же врезалось несколько огненных шаров. Мерзкое чудовище зарокотало и после очередной атаки с треском исчезло, так и не добравшись до колдуньи.

Атронах вернулся и замер перед Алисией, покачиваясь в воздухе и обдавая ее лицо жаром. Чародейка всмотрелась в антропоморфную фигуру, безразличную маску — подобие лица — и изгнала существо обратно в Обливион. Когда-то, только прибыв в коллегию, она пыталась расспрашивать атронахов о месте их обитания, но они могли отвечать лишь невнятное «да» или «нет», их сознание — хаотичное и в то же время примитивное — мало походило на человеческое.

«Интересно, если я призову дремору, то появится другой или опять Эштон?» — внезапный вопрос породил в душе Алисии смутное сомнение.

Она почти не верила, что снова когда-нибудь увидит именно этого Эштона. Почти.

Поддавшись любопытству, колдунья прочла заклинание призыва, чтобы окончательно избавиться от сомнений. И замерла, не находя цензурных слов, вглядываясь в слишком хорошо знакомое лицо с острыми скулами и ехидным прищуром блестящих глаз.

— На этот раз даже не забавно, — сквозь зубы прошипела Алисия, отступая от дреморы на шаг. — Как тебе это удается?

— Я точно не знаю, — уклончиво ответил Эштон.

Ощущения Алисии подсказывали, что он не лжет, но и ответ прозвучал слишком широко.

«Он может не знать деталей, но наверняка должен понимать, хотя бы предполагать».

— Говори неточно, — полная решимости добиться ответа, Алисия внимательно посмотрела на дремору.

— Должно быть, что-то до сих пор связывает нас. Что-то кроме кольца, — осторожно, хоть и спокойно, заговорил воин Обливиона.

По едва заметно углубившимся морщинками на лице и вокруг глаз Алисия поняла, что дремора старательно что-то скрывает.

— Что это? — резче, чем того требовала ситуация, спросила колдунья.

— Любая нитка с твоей одежды или волос, оставшийся на моей броне. Любой обломок даэдрического металла от кольца — в твоей сумке. Что угодно могло вызвать такой забавный эффект, — отвечал дремора уже спокойнее.

Судя по тому, как выровнялся его голос и заблестели хитростью глаза, Алисия поняла, что он уже выбрал тактику ответов.

— Что именно это могло быть? Что тебе известно об этой вещи, которая до сих пор связывает нас? — продолжила настаивать она, хотя уже не особенно верила в успех допроса.

— То и известно, что из-за нее я постоянно откликаюсь на твой призыв.

В голосе Эштона Алисии послышались издевательские нотки. Она стиснула кулаки и подняла руку, чтобы изгнать хитреца и хорошенько подумать над вопросом, от которого он не сможет увильнуть, но дремора вдруг спросил:

— Почему ты ушла из коллегии? И зачем сожгла записи?

Алисия замерла с занесенной для заклинания ладонью. Пару мгновений в ее душе раздражение и злость боролись с желанием хоть с кем-нибудь поговорить откровенно. Победило второе.

«В конце концов, этот эпизод моей жизни вряд ли можно использовать против меня. Все и так хуже некуда, он не получит никакой выгоды оттого, что выслушает меня. А моих подозрений его расспросы вызывают только больше, так что его план втереться ко мне в доверие умер, едва родившись».

Алисия повернулась к волнам, на которых играли робкие блики раннего рассвета, и начала рассказывать. Про свою ненависть к интригам, про желание обрести свободу от условностей иерархии магов, про тошноту от бессмысленной траты времени.

— Хотя, когда я вспоминаю, как горели мои записи, мне начинает казаться, что я ошиблась.

В холодном воздухе повисло молчание, в которое врывался раз за