Сыграй со мной в запретную игру - Элли Лартер

не понимаю, откуда ты взяла деньги, например, на посещение этого мероприятия, — говорит мама. Она очень старается держаться спокойнее и мягче, чем отец, но в ее голосе тоже проскальзывают нотки раздражения и даже отвращения… или мне кажется?

— Неважно, — хмыкаю я.

— А еще ты могла подцепить какую-нибудь гинекологическую болячку. Или забеременеть. Или оказаться изнасилованной. Да мало ли что может произойти в таком месте…

— Все нормально, — фыркаю я.

— Выйди и расскажи.

— Что рассказать, блин?!

— Подробности, — говорит мама.

— Ну уж нет! — рыкаю я. — Это моя личная жизнь!

— Какая личная жизнь, господи, ты школьница! — я так и вижу, как мать закатывает глаза, хотя между нами дверь.

— Мне восемнадцать! — заявляю я.

— Это ничего не значит.

Ну пиздец теперь.

По мнению родителей, я — совершенно неразумное создание, которое не имеет права на свою жизнь, личные границы и самостоятельное принятие решений. Я во всем должна слушаться только их!

И почему я отказалась от предложения Олега Борисовича?

Утром родители уходят на работу, а я вместо того, чтобы отправиться на уроки в школу, звоню Олегу Борисовичу.

Он сразу берет трубку, но здоровается со мной таким тоном, словно вчера между нами и не было ничего, и это меня откровенно напрягает.

— Не забудь про сегодняшнюю тренировку, — напоминает он совершенно невозмутимо, как напомнил бы любой своей ученице.

— Конечно, — я киваю. — Но я… я хотела бы поговорить о другом.

— И о чем же, Скворцова? — в его голосе слышится усмешка, но я пока не могу понять, издевательская она или все же добродушная.

— О том, что было ночью. И о вашем… твоем предложении, — говорю я нерешительно. Я уже обращалась к нему на ты — можно же, правда? Мы были в одной постели, мы занимались сексом… Такие вещи обычно стирают определенные рамки между людьми.

— Что, твой отец выдал тебе пиздюлей и запретил возвращаться в клуб?

— Он назвал меня шлюхой и воровкой, — отвечаю тихо.

— Воровкой-то за что? — мужчина искренне удивляется.

— Не понимает, откуда я взяла деньги на вечеринку, — вздыхаю я. — Сколько вообще обычно стоят билеты?

— От десяти тысяч рублей за ночь, — говорит Олег… Борисович… Теперь у меня вдруг появляется и еще один вопрос: а называть ли его по отчеству — или достаточно имени? Хотя бы про себя, мысленно?

— Ничего себе! — офигеваю я. Для неработающей одиннадцатиклассницы это и вправду внушительная сумма. — А максимальная стоимость какая?

— Максимальная — это вип-абонемент, наверное, — задумчиво отвечает мужчина. — Это надо спрашивать у бухгалтера или хотя бы администраторов, я не очень разбираюсь в таких вопросах… Мое дело — качественно удовлетворять клиенток. Тебя я вчера качественно удовлетворил, не правда ли? — я слышу в его голосе самодовольную ухмылку.

— Прекрати…те, — я краснею.

— Окей, — Олег вдруг становится серьезным. — Мое предложение остается в силе. После тренировки я действительно могу забрать тебя к себе домой. Ты совершенно не обязана возвращаться туда, где к тебе относятся настолько неуважительно… даже если это родительский дом.

— Спасибо, — отвечаю я тихо, не веря своему счастью.

— И пожалуйста, обращайся ко мне на ты. И просто по имени, — мужчина окончательно разрешает все мои вопросы. Я едва не прыгаю от восторга и одновременно чувствую какую-то непередаваемую нежность. Он делает для меня то, что другие бы делать не стали…

Да и вообще, если честно, больше мне некуда пойти: я могла бы попроситься ночевать к подруге — но родители быстро найдут меня через ее родителей, и тогда достанется нам обеим. Так что сбежать к мужчине, которого мать и отец даже примерно не знают, — это просто идеально.

Я решаю прогулять школу, зато на тренировку выхожу пораньше — чтобы не застать дома отца, который придет с работы раньше, чем мать. Впрочем, видеть я не хочу их обоих. И надеюсь, что теперь не придется.

— Как твое самочувствие? — спрашивает Олег, когда я захожу в раздевалку бассейна.

— Нормально, — отвечаю я и тут же подавляю неожиданный порыв обнять его, обхватить руками за талию и просто прижаться к сильной мужской груди. После вчерашнего разноса от родителей хочется тепла и какой-то… защиты, что ли… Все это звучит безумно, знаю. Но чего вы хотите от восемнадцатилетней девчонки, которую переполняют гормоны, и к которой вдруг отнесся так по-доброму совершенно посторонний человек… Ну ладно, не совершенно — он все-таки мой тренер, но он все равно не обязан мне помогать. Но помогает. Почему? Вряд ли ради секса: этого у него в достатке. Есть другая причина. И я верю, что причина эта — просто его симпатия.

Олег прекрасно понимает мое состояние — а также помнит о моих месячных, — поэтому не гоняет меня по водным дорожкам слишком сильно, а в конце тренировки предлагает тот самый массаж, который делал позавчера.

— Ты уверен, что… — смущенно начинаю я, а он кивает:

— Уверен. Сегодня можешь раздеться полностью.

— Ладно, — говорю я тихо и действительно неловко стаскиваю с себя закрытый купальник, а потом вынимаю менструальную чашу. Вчерашний секс был таким ярким и спонтанным, что я совершенно забыла о месячных, но сегодня волнение вдруг снова возвращается ко мне.

— Ты дрожишь, — замечает мужчина.

— Прости, — я чисто по инерции прикрываю руками грудь и щеточку волос на лобке.

— Не закрывайся, — просит Олег. — Ты такая красивая.

Я опускаю глаза, а он подходит ко мне, поднимает мой подбородок пальцами и говорит:

— Ложись.

Я послушно укладываюсь на деревянную скамью, и мужчина повторяет позавчерашний магический ритуал, после которого живот перестает тянуть и исчезает неприятная тяжесть. Я наслаждаюсь этим, блаженно прикрыв глаза.

Только сегодня Олег не останавливается на массаже. Когда я чувствую на своем лице его дыхание, то делаю небольшой рывок вверх — и сразу попадаю губами в плен его губ. Он целует меня и скользит ладонями по обнаженному и уже возбужденному телу.

— Ты уже такая горячая, — улыбается мужчина, а я смотрю на него и почему-то краснею… Мне-то всегда казалось, что я