Исполнитель желаний - Василий Акулов

— Это точно, — подруга понимающе посмотрела на Диану.

— Я решила, — оживилась Дина, — положить этому конец. В субботу мы с Артемом отнесем эту «сосульку» в треугольник — и все. С ним я уже договорилась.

— Я тоже хочу пойти с вами.

— Давай спросим у Фомичева, — неуверенно произнесла Диана.

— Ты теперь его слушаешься?

— Нет, просто посоветуемся.

— Он не захочет меня брать, — вздохнула Полина.

— Может, так и лучше.

Наступило молчание. Говорить было больше вроде и не о чем. Дина рисовала на снегу ногами замысловатые узоры.

— А жалко все-таки терять его, — мечтательно сказала Поля. — Если бы кулончик был хорошим и не делал всякие пакости…

— Мы бы могли столько всего пожелать, — поддержала ее Диана.

— Да, подарки к Новому году.

— Не трави душу, пойдем походим, — вздохнула Дина, — а то примерзнем еще.

Девочки сделали несколько кругов по парку. Они шли и вспоминали, что кулон успел сделать, и мечтали, что бы еще они могли захотеть.

— Вот бы нам снова быстро очутиться около дома! — вслух сказала Полина, которая не могла забыть, как здорово они вернулись домой, навестив Марину в больнице.

— Да, хотелось бы, — поддержала Диана. Только она это произнесла, как девочки действительно оказались у своего подъезда.

— Что это? — удивилась Воронцова.

— У тебя получилось! — ахнула Поля.

— Но ведь кулон у меня дома, в столе, — растерянно проговорила Дина.

— Он не на тебе?

— Нет, лежит себе в тумбочке. Почему желание исполнилось?

Диана не могла объяснить, почему кулон исполнил пожелание, если находился не у нее. Может, он… ошибся?!

Но думать об этом совсем не хотелось. «Ничего, скоро я избавлюсь от него, и тогда все встанет на свои места», — с облегчением подумала Дина.

— Ну что, домой? — спросила Поля.

— Давай. — Диана согласно кивнула.

«Куда же он делся? — Девочка ползала на коленках в поисках кулончика, который она зашвырнула куда-то в угол. — Я совсем забыла, что он не в столе».

Дина уже три дня не прибиралась в своей комнате, и теперь ползать по грязному полу было не очень-то приятно. К тому же «сосулька» не желала находиться.

Девочка решила взять веник, тряпку, ведро с водой и устроить генеральную уборку. Ко всему прочему, это отвлекло бы от тягостных дум о волшебном кулоне. А найти его было надо, ведь в субботу ребята собирались отнести его в М-ский треугольник. Поэтому Диана начала двигать кресло и коробки, стоявшие в том самом углу.

Переставив все коробки на середину комнаты, девочка облегченно вздохнула: «Вот он, гаденыш». Это слово так понравилось ей, что она решила теперь всегда называть так кулон.

Диана смахнула с него пыль, завернула «сосульку» в блестящую бумажку и аккуратно положила в стол.

Затем она разобрала вещи по местам, подмела и вымыла пол. В довершение всего девочка вытерла пыль и полила цветы. Теперь можно и отдохнуть.

В комнату вошла мама. Она с подозрением поглядела на прибранную комнату, потому что Дина по собственной воле делала уборку крайне редко.

— Какая ты у меня умница, — прижимая руки к груди, сказала Марина Владимировна.

— Стараюсь, — улыбнулась в ответ Диана.

— Всегда бы так. А по телевизору начался твой любимый сериал — «Секретные материалы». Пойдешь смотреть?

— Сейчас, — кивнула дочь, — приду через пять минут. — Ей хотелось проверить, не исчез ли ее «гаденыш».

Дина снова развернула бумажку с «сосулькой», внимательно ее осмотрела. Кулон слегка поблескивал, словно зазывая воспользоваться им. Свет завораживал и будто бы обещал что-то.

«Последний раз, — решила Диана, — самый последний. Мне очень хочется, чтобы у Фомичева не было двоек в журнале». Девочка сама не заметила, как сказала это.

Кулончик засветился ярче, а потом погас. Дина завернула его обратно и положила на место. Теперь девочка думала только о субботе и ждала ее с большим нетерпением.

ГЛАВА VI ШИЛА В МЕШКЕ НЕ УТАИШЬ

В классе перед уроком было очень шумно. Все галдели в ожидании сегодняшней репетиции и строили всяческие прогнозы, кто как сыграет свою роль.

Артем совершенно свыкся с тем, что будет Лешим, и ему это даже начало нравиться. Он придумал себе классный грим и хотел удивить всех одноклассников своим видом.

Звонок заставил ребят разойтись по своим местам. Начинался урок алгебры, и Артем настраивал себя на то, чтобы выйти к доске ответить.

В кабинет вошла учительница, все притихли и втянули головы в плечи.

— Сегодня повторяем прошлую тему. Кто хочет ответить?

Фомичев поднял руку и сказал:

— Можно мне исправить свою двойку?

— Пожалуйста.

Ирина Николаевна раскрыла журнал, нашла фамилию Артема и остолбенела. Никакой двойки у него не было.

— Странно, — пожала плечами учительница, — где же твоя двоечка?

Фомичев стоял у доски, взяв уже в руку мел и приготовившись писать.

— Ничего не понимаю.

Артем подошел к учительскому столу и посмотрел в классный журнал. Напротив его фамилии действительно не было никаких двоек.

— Я точно помню, что вчера поставила ее в журнал, — задумалась Ирина Николаевна. — Может быть, забыла поставить? Ну ладно, давай записывай условие задачи.

Артем пошел к доске, скосив взгляд на Диану. Она сидела за партой, углубившись в свою тетрадь.

Учительница вывела во вчерашней клеточке журнала жирную двойку и стала диктовать условие задачи.

Через десять минут сияющий Фомичев садился на свое место. Теперь у него рядом со злополучной «парой» красовалась заслуженная пятерка. Мальчик был очень доволен. Радость придала ему сил, и он был готов к новым подвигам.

На уроке ботаники Петр Александрович Крюков сам вызвал Артема, не успел тот поднять руку.

— Пойдем, золотой мой, исправим перед концом четверти твоего «лебедя».

Учитель ботаники был маленького роста, он очень любил детей, а те обожали его в ответ. Кроме этого, он обладал чувством юмора, и это тоже всем нравилось.

Фомичев с удовольствием прошествовал к доске. Но приключилась та же история — на странице, озаглавленной «Ботаника», двойки не было.

Учитель провел рукой по своей лысине. Он помнил абсолютно точно, что ставил оценку в журнал.

— Дети мои, чьи это шуточки? — Петр Александрович поглядел на класс. — Артем, как ты это можешь объяснить?

Мальчик не мог этого объяснить, хотя у него в голове уже складывалась картина происшедшего и он подозревал, что виной всему Диана, вернее, кулон желаний. Но сказать об этом Артем, разумеется, не мог.

Он стоял, то краснея, то бледнея, и готов был провалиться под землю. На Дину он бросал такие испепеляющие взгляды, что было даже странно, как она не сгорела на месте. Дина прятала глаза и тоже мучилась от стыда и от того, что своей помощью только подвела и без того загруженного Фомичева.

Надо было срочно что-то делать.

«Ну пусть опять появятся эти злосчастные двойки», — думала девочка, вперившись взором в учебник. Щеки ее пылали, и голова немного кружилась от чувства, что она должна сейчас сама во всем признаться. Надо было обязательно сделать это, а то Артем никогда ей не простит такого предательства.

Дина встала с дрожью в коленях и довольно четко произнесла на весь класс:

— Петр Александрович, это я виновата.

— Ты?

Девочка понимала, что сказать правду нельзя: это прозвучало бы по меньшей мере нелепо. Надо было придумать правдоподобную версию.

— Да, — кивнула Дина, лихорадочно размышляя.

Учитель посмотрел еще раз в журнал, как будто там можно было найти объяснение всему, и опять провел рукой по лысине.

— Ой, дорогие мои, простите, я ее как-то не заметил. — Петр Александрович стал протирать глаза. — Вот она, родненькая, нашлась.

Педагог посмотрел на ребят и виновато улыбнулся.

«Боже, какой позор», — ужаснулась Диана.

— Как это я так оплошал? — не мог прийти в себя учитель. — Давай, Артемушка, рассказывай. Садись, Воронцова-спасительница.

Фомичев, не оправившись от случившегося, начал говорить о цветах. Сначала было не очень связно, но зато потом весь класс сидел раскрыв рты, потому что мальчик говорил не только то, о чем можно было прочитать в учебнике, но и рассказывал о цветах, которые могут уничтожать насекомых, затягивая их к себе в бутон. Было очень интересно, и Артем получил заслуженную оценку «отлично».

Петр Александрович был доволен этим не меньше самого ученика. Он поставил пятерку в журнал и даже приписал к ней восклицательный знак, чего в школе отродясь не бывало.

На перемене Артем подошел к Дининой парте. Девочка подняла на него глаза, полные такого отчаяния, что слова, готовые сорваться с его губ, будто испарились.

— Опять? — только и спросил он.