Мальтийский сокол - Дэшил Хэммет

– А почему бы и нет? Пять тысяч долларов – немалые деньги.

– Но, мистер Спейд, вы обещали помочь мне. – Она схватила его за рукав. – Я доверилась вам. Вы не смеете… – Она замолчала, отпустив его рукав, и нервно сжала руки.

Спейд мило улыбнулся, глядя в ее встревоженные глаза.

– Давайте не будем уточнять, насколько вы мне доверились, – сказал он. – Я обещал вам помочь – что верно, то верно, но я не помню, чтобы вы хоть мельком упоминали каких-нибудь черных птиц.

– Но, видимо, вы и сами знали, иначе… иначе вы не заговорили бы об этом. Во всяком случае, теперь-то вы знаете. Вы не станете… вы не можете… так поступить со мной. – Глаза ее молили, сияя небесной синевой.

– Пять тысяч долларов – немалые деньги, – повторил он в третий раз.

Она подняла плечи, развела руки и бессильно уронила их, признавая свое поражение.

– Немалые, – согласилась она тихим потухшим голосом. – Эта сумма много больше той, которую я могла бы предложить вам, если бы вступила в торг за вашу лояльность.

Спейд засмеялся. Смех его был отрывистым и горьким.

– И это говорите вы! – сказал он. – Что я получил от вас, кроме денег? Может быть, ваше доверие? Или искренность? Или хоть какую-то помощь в решении ваших же проблем? Разве вы сами не пытались приобрести мою лояльность исключительно за деньги?! И если уж я продаю свою лояльность за деньги, то почему бы мне не поработать на того, кто больше платит?

– Я отдала вам все деньги, что у меня были. – В ее широко раскрытых глазах стояли слезы. Говорила она хрипло и с дрожью в голосе. – Я отдала себя на вашу милость, признавшись, что без вашей помощи я пропаду. Что же еще? – Она вдруг придвинулась к нему и истерично крикнула: – А может, я могу купить вас своим телом?

Лица их были совсем рядом. Спейд взял ее лицо в свои ручищи и грубо поцеловал ее в губы. Потом сел прямо.

– Я обдумаю ваше предложение. – Он с трудом сдерживал ярость.

Она сидела неподвижно, держась за онемевшие щеки.

Он встал и сказал:

– Черт! Что за чушь! – Сделал два шага к камину и остановился, глядя на горящие поленья и до боли сжимая зубы.

Она не шевелилась.

Две поперечные складки над носом Спейда углубились и побагровели.

– Мне наплевать на вашу честность, – сказал он, пытаясь сдержать свой гнев. – Мне все равно, какие мерзости вы задумали и что вы хотите от меня утаить, но мне совершенно необходимо убедиться, что вы знаете, что творите.

– Прошу вас. Поверьте мне, и все будет хорошо, и…

– Убедите меня, – сказал он повелительно. – Я хочу вам помочь. До сих пор я делал все возможное. И дальше, если потребуется, я буду действовать вслепую, но я больше не могу работать, не доверяя вам. Вы должны убедить меня, что понимаете происходящее, а не пытаетесь действовать наугад, как бог на душу положит, надеясь, что в конце концов все образуется.

– Но вы можете потерпеть еще немножко?

– Сколько это, немножко? И чего вы ждете?

Она прикусила губу и потупилась.

– Я должна поговорить с Джоэлом Кэйро, – прошептала она едва слышно.

– Вы можете встретиться с ним сегодня же вечером, – сказал Спейд, глядя на часы. – Спектакль скоро кончится. Мы можем позвонить ему в отель.

Она встревоженно вскинула брови.

– Но сюда ему нельзя. Я не хочу, чтобы он знал, где я живу. Я боюсь.

– Можно встретиться с ним у меня, – предложил Спейд.

Она в сомнении задумалась:

– Думаете, он придет?

Спейд кивнул.

– Поехали!

Их такси остановилось около парадного Спейда рядом с темным седаном. За рулем седана сидела Ива Арчер. Спейд приподнял шляпу, здороваясь с ней, и вошел с Бриджид О'Шонесси в парадное. В парадном он вдруг остановился.

– Вы не могли бы подождать меня здесь минутку? Я сейчас.

– Конечно, могу, – сказала Бриджид О'Шонесси, садясь на скамью. – Не спешите.

Спейд вернулся к седану. Едва он открыл дверцу машины, Ива затараторила:

– Мне надо поговорить с тобой, Сэм. Давай поднимемся к тебе.

– Сейчас нельзя.

– Кто эта девушка?

– У меня всего минута, Ива, – терпеливо объяснил Спейд. – Что стряслось?

– Кто она? – повторила Ива, кивнув на дверь парадного.

Он отвернулся и посмотрел вокруг. На ближайшем углу, напротив гаража, стоял, прислонившись к стене, щуплый коротышка лет двадцати в плаще и серой аккуратной кепочке. Спейд нахмурился и снова повернулся к расстроенной Иве.

– В чем дело? – спросил он. – Что стряслось? Тебе не следует приезжать сюда так поздно.

– Я, кажется, начинаю кое-что понимать, – с упреком сказала она. – То ты говоришь, что мне не стоит приезжать в твою контору, а теперь, оказывается, мне нельзя приезжать и сюда. Может, ты хочешь, чтобы я вообще перестала за тобой бегать? Тогда так прямо и скажи.

– Перестань, Ива, у тебя нет права говорить со мной таким образом.

– Знаю. Насчет тебя у меня, кажется, вообще нет никаких прав. Дура я, дура. Я думала, твоя притворная любовь дает мне…

Спейд устало перебил ее.

– Об этом потом, дорогая. О чем ты хотела со мной поговорить?

– Я не могу говорить с тобой здесь, Сэм. Можно я поднимусь к тебе?

– Не сейчас.

– Почему?

Спейд ничего не ответил.

Она плотно сжала губы, оглянулась и, злобно уставившись в ветровое стекло, завела мотор.

Когда седан тронулся с места, Спейд сказал: «Спокойной ночи, Ива», захлопнул дверцу и подождал, пока машина не скрылась из виду. Потом он снова вошел в парадное.

Бриджид О'Шонесси встала со скамьи, весело ему улыбаясь, и они поднялись в квартиру Спейда.

Глава 7. Буква, нарисованная в воздухе

В спальне, которая днем, когда поднимали откидную кровать, превращалась в гостиную, Спейд взял у Бриджид О'Шонесси шляпку и пальто, усадил ее в мягкое кресло-качалку и позвонил в «Бельведер» Кэйро еще не вернулся из театра. Спейд оставил свой телефон с просьбой, чтобы Кэйро позвонил ему, как только придет.

Потом сел в кресло у стола и без всякого предисловия, без каких-либо предварительных объяснений начал рассказывать историю, случившуюся на американском Северо-Западе несколько лет тому назад. Он говорил ровным невыразительным голосом, без акцентов и пауз, лишь изредка повторяя отдельную фразу в слегка измененном виде, как бы подчеркивая, что каждая деталь должна быть передана абсолютно точно.

Сначала Бриджид О'Шонесси слушала вполуха, заинтригованная больше не самой историей, а тем, что Спейд стал ее рассказывать, любопытство ее подогревалось не подробностями событий, а догадками о причинах, вызвавших сам рассказ; но постепенно история захватывала ее все больше и больше и наконец полностью поглотила ее внимание.

Однажды человек по фамилии Флиткрафт ушел на обед из своей маклерской конторы в Такоме и более туда не возвращался. Не пришел он и играть в гольф в четыре часа дня, куда сам же пригласил знакомого за полчаса до своего ухода на обед. Жена и дети больше никогда его не видели. У него было двое сыновей – мальчики пяти и трех лет, собственный дом в пригороде Такомы, новый «пакард» и все прочее, что следует иметь процветающему американцу.

Флиткрафт получил в наследство от отца семьдесят тысяч долларов и, успешно торгуя недвижимостью, стал обладателем капитала приблизительно в двести тысяч долларов. Его дела шли нормально, хотя обилие не доведенных до конца сделок говорило, что перед исчезновением он ничего специально в порядок не приводил. К примеру, сделку, которая обещала ему немалую прибыль, предполагалось заключить назавтра после дня, когда он исчез. Судя по всему, в момент исчезновения при нем было не больше шестидесяти или семидесяти долларов. Вся его жизнь в последние месяцы была на виду, так что в тайных грехах или даже в близких отношениях с другой женщиной его не подозревали, хотя совсем исключить любую из этих возможностей было, конечно, нельзя.

– Он исчез, – сказал Спейд, – как исчезает кулак, когда разжимаешь пальцы.

В это время зазвонил телефон.

– Алло, – сказал Спейд. – Мистер Кэйро?.. Это Спейд. Вы можете сейчас приехать ко мне домой, на Пост-стрит?.. Да, думаю, что важно. – Он поглядел на девушку, сложил губы трубочкой и выпалил: – У меня сейчас мисс О'Шонесси, которая хочет встретиться с вами.

Бриджид О'Шонесси нахмурилась, заерзала на стуле, но промолчала.

Спейд положил телефонную трубку и сказал:

– Он скоро будет здесь. Так, значит, случилось это в тысяча девятьсот двадцать втором году. В тысяча девятьсот двадцать седьмом я работал в крупном детективном агентстве в Сиэтле. Приходит к нам миссис Флиткрафт и говорит, что в Спокане видели человека, похожего на ее мужа. Я поехал туда. Это действительно оказался Флиткрафт. Он уже два года жил в Спокане под именем Чарльза Пирса. Торговал автомобилями, что приносило ему от двадцати до двадцати пяти тысяч долларов в год, имел жену, сына-малыша, дом в пригороде Спокана и в теплое время после четырех часов дня любил играть в гольф.