Я тебя (не) забыла - Татьяна Тэя

Мелёхин считает её непроходимо скучной, раз думает, что она мало веселится.

Но на самом деле, это было правдой. Аня всегда больше внимания уделяла учёбе, чем гулянкам. Она могла сходить в клуб с подружками, но танцевать до утра – было точно не про неё. К трём часам ночи она уже беспросветно зевала.

– Да мне и повод не нужен, сама же знаешь, какой я, – пошутил Сергей и махнул рукой, пропуская Аню вперёд в зал.

Почему-то ей казалось, что пока они шли до столика, он пялился на её задницу? Или ей просто хотелось так думать?

Серьёзно? Хотелось?

Ещё и это его извечное оправдание, которое она слышала несколько лет. «Сама знаешь, какой я» звучало по поводу и без: проспал, не сдал курсовик, не отметился на практике и так далее, ответ всегда был один. За всем этим стояла простая догма: я такой, какой я есть, принимай меня любым. И Аня принимала, чего уж греха таить, и влюблена была крепко и без памяти.

Группа сегодня собралась в полном составе. С утра им вручали дипломы, но все поспешили разъехаться по домам и подготовиться к вечеру. Некоторые отмечать, видимо, начали заранее. Так что несколько девочек и парней из группы были уже слегка навеселе.

Все то шушукались по группкам, то беседа принимала массовый оборот. Гвалт и смех не прекращался. Тосты поднимались один за другим.

– Так, можно я?! – внезапно воскликнул Мелёхин, вставая с бокалом в руке. – Ребят, много слов тут наговорили друг другу, пожелали всякого. Даже звезду нашу Анатолия вниманием не обошли, у кого там чёрный пояс по математическим Олимпиадам, да? А почему никто не вспомнил про нашу Анечку Аркадьеву? Сколько всего она для группы сделала.

– Так-так, взятка! Была взятка! – раздалось с другого конца.

– Никакой взятки! – крикнул в ответ Мелёхин. – Искренняя благодарность. Она ведь каждого из группы много раз выручала. И меня в том числе.

– Это потому, что ты у неё всегда был на особом положении, – долетел до ушей Ани язвительный женский голос.

Аня вспыхнула ещё ярче, хотя куда уж ярче-то? Даже смотреть не хотела, кто это такой остроумный вылез. По интонации похоже на Веру Егорову.

«Ну и пошла эта Вера куда подальше», – со злостью подумала она.

– Конечно, она всегда меня прикрывала, но не только меня, – вывернулся Серёга. – Тош, ты что, забыл, кому обязан зачёту по макроэкономике, а? Лупанов, а тебя Аня сколько раз в деканате отстаивала, я сам слышал. Ир, а ты в больнице в позапрошлую сессию лежала, кто о твоих автоматах по половине предметов договаривался?

– Да мы разве спорим!? – выкрикнул тот самый Лупанов. – Ань, я готов пить за тебя до утра, – подмигнул он ей.

– За нашу хранительницу традиций и душевного здоровья, – рассмеялась Варя, поддевая Аню локтём.

Она видела, что подруге неприятно всеобщее внимание и слишком пристальные взгляды, устремлённые в её сторону. Поэтому постаралась своей фразой закруглить затянувшееся вступление.

– Тем более, – добавил Серёга, – не помню, чтобы в первый наш учебный день…

– Я думал, ты его прогулял, – перебил тот же Лупанов.

– Иди ты, у меня абсолютная посещаемость. В отличие от некоторых, – Сергей наставил на сокурсника указательный палец, – так вот… не помню я, чтобы кто-то рвался быть старостой. Уже за то, что Аня согласилась и четыре года выполняла эти непростые обязанности, надо сказать ей огромное спасибо.

Все дружно крикнули спасибо, хотя Аня считала, что ребятам сейчас подошёл бы любой повод покричать, и выпили за её здоровье.

Чуть позже, когда Серёга выходил покурить и, вернувшись, отсел к парням на противоположный край стола, она смогла расслабиться.

Нет, зря она это платье нацепила. Ощущала себя, словно голая, ниже пояса уж так точно. Ткань была тонкой, тянущейся и постоянно норовила собраться на середине бёдер.

Чуть позже ребята заказали кальян, который она в своей жизни пробовала лишь пару раз и какой-то странный чай к нему. Варя сказала, это пуэр. Аня про него слышала, но ни разу не пила. Вкус однако у напитка оказался каким-то непривычным, землистым, но с приятной горчинкой. Если пить маленькими глотками, то даже вкусно выходило.

К её персоне больше публичного интереса не проявляли, общалась она ровно со всеми. Иногда пересекалась взглядами с Серёжей, и он каждый раз ей мягко улыбался своей привычной улыбкой.

А она – улыбалась в ответ.

Когда Аня встала из-за стола, чтобы прогуляться до дамской комнаты, ощутила лёгкое головокружение, а когда вышла из зала, холл закачался вверх-вниз перед глазами, будто бы она стояла на палубе маленького корабля, а не на твёрдой земле. Эта «килевая качка» никак не заканчивалась.

Выйдя из дамской комнаты, Аня прислонилась плечом к стене, раздумывая, а не вернуться ли ей обратно и не плеснуть ли в лицо чуть-чуть холодной воды. Видимо, из-за этого непонятного тонизирующего чая и густого кальянного дыма, которого она надышалась, ей стало нехорошо. Вот уже и лёгкая тошнота накатывать начинала. Аня зажмурилась и приложила щёку к холодной каменой стене.

– Анют, с тобой всё в порядке? – внезапно раздался рядом голос Мелёхина. – Ты как-то странно выглядишь.

– И чувствую себя тоже странно, – произнесла она, всё ещё продолжая стоять с закрытыми глазами.

– М-м-м, – протянул Серёга, зачем-то пощупав её лоб, затем провёл пальцами по щеке, а после обхватил тонкое запястье и замерил пульс. – Ого,м у тебя сердце стучит!

– Это… из-за чая, наверное, этого, – пробормотала она.

– Бывает, – не выпуская её руки, согласился он и добавил: – Надо проветриться.

– Возможно.

– Ты погоди, я сейчас вещи твои захвачу и пройдёмся, ладно?

У Ани хватило сил тихо усмехнуться.

– Обещаю никуда не сбегать, ибо не в состоянии.

– Стой, Золушка, я сейчас, – в тон ей ответил Мелёхин.

Глава 5

До набережной Мойки они брели под руку. Аня мёртвой хваткой вцепилась в локоть Сергея, и даже не потому, что голова продолжала кружиться, просто боялась, что каблуки подведут. Они неторопливо перешли дорогу, здесь давно вёлся ремонт, и эта сторона была перекрыта, и очутились у гранитных основ и чугунной витой решётки.

– Хочешь спуститься к воде? – предложил Сергей.

– А если я в неё упаду, ты меня спасёшь? Знаешь, меня ещё пошатывает, – призналась Аня, и, словно в подтверждении этих слов, её сумочка свалилась с плеча, шлёпнувшись им под ноги.

Серёжа наклонился поднять её и оставил себе.

– Спасу-спасу, куда ж я денусь, Анют, – уверил её Мелёхин и, приобняв за плечи, направил к ступенькам спуска.

Они не дошли немного до воды, когда Серёга скинул свой новомодный, наверняка, дорогущий