Огненный мост - Тамоников Александр

Вопрос был простой, но, как это называлось на профессиональном языке чекистов, «с двойным дном». Если бы сейчас гости из Москвы признались, что ситуацией не владеют, то и отношение к группе было бы несерьезное, и помощь была бы оказана спустя рукава. Серьезные группы так не работают. Даже во время войны. Хорошие оперативники всегда соберут нужные сведения до того, как их кинут в дело.

– Да, в курсе, – спокойно признался Шелестов, уловив одобрительный взгляд старшего лейтенанта. – Наша задача – не бороться с наплывом диверсионных групп, мы не имеем цели вчетвером остановить «Осенний прилив», как он называется в абвере. Наша задача – установить место расположения школы, в которой готовят диверсантов для заброски в область с целью уничтожения железнодорожного моста. А также установить, с каких аэродромов к нам летают транспортники, сбрасывающие этих парашютистов.

– От вас потребуются данные о пособниках, – вставил с заднего сиденья Коган.

– Логично, – кивнул Маринин. – Если есть серьезная цель, то на месте просто обязаны быть люди, которые помогут группе легализоваться, свести с нужными людьми. Короче, им здесь необходимо надежное прикрытие. Хорошо, займусь.

– Слушай, Глеб Захарович. – Шелестов повернулся к Маринину. – А ты был здесь, когда проводилась депортация немцев Поволжья?

– Был, конечно. – Лицо Маринина стало угрюмым. – Заставь дурака богу молиться, он весь лоб расшибет.

– Это вы о чем? – вежливо поинтересовался Сосновский.

– Резон был, не спорю. Боялись «пятой колонны», как в Испании. Фронт подойдет, а у нас тут огромный район с немцами. А ну как взыграют национальные чувства? Да и факты пособничества были, чего греха таить. Но как исполняли постановление, я просто диву давался. Ведь основную массу немцев выселяли как преступников. С собаками окружали целые улицы, выгоняли на улицу с одной сменой белья, с паспортами, в грузовики – и на поезд до Казахстана или на Алтай. За осень 41-го целый район выселили. Можно было иначе.

– Сейчас в Марксштадте спокойно. Там у вас агентура есть? Как настроение тех, кто остался?

– Про Марксштадт забудьте. С мая этого года город называется Маркс. Переименовали.

– Хорошо, отдельно займемся территорией бывшей Республики Немцев Поволжья[4]. Теперь что нам нужно еще… Подходы к мосту. Борис, займешься.

– Займусь, – Коган кивнул. – Надо мне какую-нибудь липу состряпать. Вроде представителя надзорного органа или структуры отраслевого управления. Кто охраняет мост?

– 121-й полк войск НКВД по охране Рязано-Уральской железной дороги, – ответил Маринин.

– Ну, это еще ничего не значит, – хмыкнул Коган. – Надо понять систему охраны, взаимодействие с другими службами, с военными. Мост ведь не просто стрелки НКВД охраняют, его определенная система охраняет. А в любой системе есть слабые звенья.

– Буторина познакомь с вашими истребительными батальонами, – попросил Шелестов и повернулся назад: – Виктор Алексеевич, может, тебе представиться бывшим участковым на пенсии или комиссованным? Посмотришь, как они службу несут и почему не удается живыми диверсантов взять. Ведь приказ такой есть, чтобы живыми брать, а не стрелять всех подряд, как зайцев.

– Есть, – согласился Маринин, останавливая машину. – Да только какой спрос с бойцов истребительного батальона? Там рабочие, кто с «бронью» или кто по здоровью в армию не попал. Они по 12–16 часов у станков, в цехах на сборке. А потом по тревоге в ружье и – в погоню. У многих похоронки в кармане. Озлоблены. Да и неумелые они. Какие из них бойцы, когда каждый всего по паре десятков патронов на полигоне выстрелил? Вот и вся подготовка. А диверсанты сопротивляются как сумасшедшие.

– Между прочим, товарищи, тоже показатель, – спокойно вставил Сосновский, вежливо прикрывая рукой зевоту. – Чего им не отстреливаться? Куда отступать? Фронт далеко, пешком к своим не убежишь. Раз диверсанты не сдаются, значит, у них есть шанс скрыться. Вот и думайте, есть тут пособники или нет. Наверняка у каждой группы имеется своя подготовленная надежная «лежка».

Список неблагонадежных оказался коротким. Шелестова это не удивило, ведь именно неблагонадежных, тех, в отношении кого были подозрения, высылали в первую очередь, а то и просто арестовывали. Скорее всего, список был просто формальным.

А вот другой список Максима заинтересовал больше. Например, те этнически русские женщины, которые были замужем за немцами, но развелись незадолго до депортации или перед началом войны. Таких было много. Подобный развод давал возможность не попасть в список высылаемых. Понимал ли враг, что с началом войны и приближением фронта советские власти пойдут на такой шаг в отношении более чем шестидесяти процентов населения Республики Немцев Поволжья? А теперь, когда война началась и идет уже второй год, сложилось впечатление, что фашистское руководство и абвер многое спланировали и учли заранее. Сумели правильно предвидеть. А может, приложили руку через своих агентов влияния к подготовке тех или иных решений.

Конец ознакомительного фрагмента.