Всадники Апокалипсиса - Дмитрий Колосов

Свят! Свят! Не поминай имя нечистого всуе! Флурр осенил живот мелким крестом. Надо бы поругать этих бездельников. Поругать или нет? Мастер Михаэль подумал и решил не тратить попусту слов. К чему портить настроение перед обедом?!

Словно уловив мысли Михаэля-Флурра, вдова Шельзе внесла большую суповую мису с куриным, с корешками и зеленью, бульоном. Поставив мису на стол, она разлила die Suppe[19] по фаянсовым тарелкам. Мастер Михаэль встал, отодвинул стул и чинно перекрестился. Зют и Аквилон изобразили движение пальцами, вдова Шельзе пробормотала короткую молитву.

Сели. Флурр продолжал исполнять роль хозяина. Он стукнул ложкой о край тарелки — начали! Ели с аппетитом. И раньше не отличавшийся хорошими манерами, а теперь еще и приобретший все пороки бюргера, Флурр чавкал, жадно откусывая большие куски хлеба. Изо рта его капало, на бороде висели неопрятные крошки. Перестав употреблять ганьшу, Флурр стал много есть и стремительно толстел. У новоявленного купца появилось приметное брюшко, хотя очерченное жидкой бородкой лицо по-прежнему оставалось худощавым.

— М-м-м, м-м-м... — Мыча от удовольствия, мастер Гартунг опростал тарелку.

Вдова, успевшая привыкнуть к его аппетиту, наполнила тарелку вновь. Пока Зют и Аквилон доели свои порции, Флурр успел уничтожить добавку дважды. Живот его заметно разбух, но это было лишь начало.

Вдова вспорхнула со стула и принесла жаркое. Приказчики получили по кусочку, мастер Михаэль — четыре, и все побольше. Стремительно очистив тарелку от жаркого, Флурр вытер губы скатертью и с кряхтеньем откинулся на покатую спинку стула. Вот теперь он был вполне доволен жизнью, и его потянуло на умные разговоры.

— Так о чем вы мне рассказывали, фрау Марта? — лениво произнес он, делая глоток доброго пива.

— О чем? — Толстуха льстиво хихикнула. — Да я уже позабыла, герр Михаэль.

— Вы говорили о каких-то ужасных крестьянах.

— Ах да! — Вдова смахнула со стола крошки, после чего налила себе пива. — Какой-то Союз Башмака. Бунтари-крестьяне. Хотят разделить землю. А разве вы не слышали о них? Говорят, бунтовщики жгли имения около вашего родного Мюнстера.

— Да? — Флурр задумчиво провел пятерней по лбу. Метемпсиходенный анализатор не соизволил вложить в его голову информацию о бунтовщиках. — Не слыхал... Не слыхал. В Нюрнберге, по-моему, все спокойно.

— Да, — подтвердила вдова. — Но Совет Сорока распорядился на всякий случай собрать ополчение и назначил его командиром господина Пиркгеймера.

— Пиркгеймера? — Михаэль Гартунг был богат, но не знатен, и, как каждый плебей, заискивал перед городской знатью. — Если ополчение доверено герру Вилибальду, я спокоен. Он ein erfahrener Soldat[20].

Вдова Шельзе кивнула и принялась убирать со стола. Зют и Аквилон потягивали пиво, со скучающим видом разглядывая недорогие кубки, бережно хранимые за стеклом массивного дубового шкафа. Флурр тяжело дышал, под потолком тонко звенела сонная муха.

— Сусанна прибегала опять, — между прочим сообщила вдова Шельзе, внося новый жбан пива.

Аквилон равнодушно промолчал.

— Славная девушка! — продолжила вдова, явно испытывавшая желание сосватать девушку за белокурого слугу мастера Гартунга. — Генрих Грей вот уже пять лет в ней души не чает!

— Почему пять лет? — полюбопытствовал Флурр.

Хозяйка присела к столу и пояснила:

— Сусанна живет в семье Грея всего пять лет.

— Пять?! — воскликнул Зют, отрываясь от созерцания пивной пены.

— Да, пять. Сусанна — не родная дочь Греев. Она появилась в городе после эпидемии чумы. Родители ее, видно, умерли.

— Что значит: видно? — Зют старался выглядеть равнодушным, но, будь Аквилон повнимательней, он заметил бы, что глаза коммодора оживленно поблескивают.

— От перенесенных страданий бедняжка чуть повредилась умом. Она начисто забыла, откуда родом и кто ее родители. Девочка понравилась Греям, которые не имели детей, и они удочерили ее. И с тех пор ни разу не пожалели об этом!

Вдова победоносно посмотрела на Аквилона, словно желая сказать: вот она какая, а ты еще раздумываешь!

Зют резко отставил кружку. Так резко, что пиво плеснуло на стол.

— Любопытно! — прошептал он. В глазах коммодора играли искорки. И он поспешно опустил взгляд вниз, утопив их блеск в кружке с пивом. Он надеялся, что Аквилон ничего не заметил и, главное, ничего не понял.

Комедиант Каспар мог спокойно заниматься своими бунтовскими делами. Отныне Зюта интересовала другая особа.

Зют подстерег Сусанну у моста через Пегниц. Каблучки отбивали звонкую дробь по мостовой, когда он схватил ее под руку и утащил в кусты.

— Ты что? — Девушка с удивлением, чуть с испугом взирала на мрачную физиономию Бородатого Генриха.

— Кончай ломать комедию! — посоветовал Зют.

Маска недоумения медленно сползала с лица Сусанны, сменяясь решительным злым выражением. Внезапно девушка ударила Генриха ногой в пах и бросилась бежать. Но посьерранин был готов к подобному повороту событий. Одним прыжком он дотянулся до беглянки, сбил ее и навалился сверху.

Так и есть! Тук-тук-тук-тук! — дробно стучали молоточки двух сердец.

Злобно ощерившись, Зют скомкал лицо девушки пальцами, оставляя на нежных щеках красные полосы. Сусанна отбивалась молча, потом негромко вскрикнула.

— Я все-таки поймал тебя!

— Да, — была вынуждена согласиться беглянка. — Ты оказался умнее, чем я думала.

— Кто ты?

Вместо ответа, Сусанна начала трансформировать лицо. Щеки, глаза, губы расплылись неясными линиями, меняя свои очертания. Прошло несколько мгновений, и на Зюта смотрела очаровательная Ленла Гиль.

— Я так и думал! — выдохнул астронавт.

— Руки! — приказала девушка.

Зют машинально разжал пальцы, выпуская ее из своих объятий. Ленла встала, отряхнула прилипшие к платью травинки и спокойно, с чувством превосходства посмотрела на Зюта.

— Так это ты! — не в силах примириться с ужасным открытием выдавил астронавт. — Но почему?!

Девушка улыбалась, ничего не отвечая.

— Ты знаешь, что тебя ждет?

— Да. Смерть на площади перед Дворцом Трех Добродетелей. Но лишь в том случае, если ты выдашь меня.

— Что значит — если выдашь?! — возмутился посьерранин. — Ты полагаешь, я могу поступить иначе?!

Ленла улыбнулась.

— Твои глаза говорят о том, что ты поступишь иначе.

— Изменить долгу? Изменить присяге? — Зют резко поднялся. — Нет! Пойдем! — Он схватил девушку за руку.

— Подумай... — Взгляд красавицы пронзил сердце астронавта. — Ты можешь выбирать. Да — и тебя будет терзать раскаяние, всю твою жизнь будет. Нет — и мы будем счастливы вместе.