Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

— Следуй за мной под палубу!

Молодой эльф казался удивленным. Олловейн старался не встречаться с ним взглядом. Он не хотел в будущем помнить его, не хотел узнать, когда тот родится в следующий раз.

В поисках утраченного

Словно волки были мы, изгнанные на чужбину,Рождались мы, словно щенки. Под чужими лунамиОхотились мы неустанно, вдали от родины,Вблизи от тоски по столь рано утраченному.

И поистине именно женщины указывали дальний путьПо славному золотому следу в ночном тумане,Бесшумно скользили галеасы по волнующемуся морюВ поисках столь рано утраченного.

В жестоком гневе, без промедления возвращались убитые,Чтобы прийти на Праздник Огней, сгорая от жаждыОтыскать лишь Эмерелль, в коварном упоенииЖелая смягчить боль от столь рано утраченного.

Пламя летело с небес туда, где веселились дети альвов.Возгораясь, шло разрушение, сверкающий свет превратился в огонь,Пеплом умирала гордость палачей Шалин Фалаха,Сожженная тоской по столь рано утраченному.

Вожак стаи

— Не торопитесь перезаряжать!

Троллю приходилось орать, чтобы перекричать стоявший на палубе грохот. Оргрим хотел, чтобы «Громовержец» дал последние залпы по проклятым эльфам. Таким образом он мог хотя бы привлечь к себе внимание короля.

Мастер орудий внизу повторил его приказ, и руки обеих огромных военных машин замерли.

— Когда нам наконец можно будет в город, убивать? — прозвучал голос с нижней палубы. — Мы не должны сжигать эльфов. Я здесь для того, чтобы собственноручно проламывать им черепа.

— У тебя будет для этого достаточно возможностей, Гран, — ответил Оргрим. — Тебе наверняка станет гораздо легче, когда мы покинем море и ты наконец перестанешь постоянно отдавать свою еду рыбам. Я уже опасаюсь, что ты станешь слабым, как олененок, когда мы встретимся с эльфами.

С орудийной палубы послышался громкий хохот. Из тени выступил огромный силуэт. Подняв голову, гигант поглядел на Оргрима. Даже среди троллей Гран считался великаном. На всем корабле не было ни одного воина, над которым он бы не возвышался как минимум на голову.

— Ты хорошо говоришь, но ценность воина измеряется не красивыми словами, а исключительно числом убитых врагов, лежащих у его ног.

— Тогда попроси у Болтана счетную доску, Гран, потому что твоих пальцев не хватит, чтобы подсчитать, скольким эльфам я сломаю шею.

И снова смеющиеся тролли поддержали Оргрима. Его противник, зарычав, вернулся во тьму. Оргрим достиг многого. Редкие тролли становились воинами в тридцать лет. Кое-кому это не удавалось никогда, они всю жизнь оставались несвободными. А Оргрим уже был вожаком стаи и командовал собственным кораблем. Завистники преследовали его по пятам. И впереди всех был Гран. Он надеялся, что соперник позволит себе оскорбление, которое станет причиной вызвать его на дуэль. Длительное пребывание в море ослабило Грана. Как и большинство троллей, он не выносил кораблей. От качки и запаха они заболевали. Оргрим знал, что Гран ничего не ел уже несколько дней. Это была хорошая возможность сразиться с ним. Оргрим видел его в сражениях. В полном расцвете сил Гран мог сломать шею пещерному медведю голыми руками.

В принципе, грубый великан Оргриму нравился. Но с тех пор, как он стал вожаком стаи, Грана снедала зависть. Теперь с ним невозможно было поладить. Грану больше нельзя было доверять! Следовало избавиться от него. Однако поединок с ослабленным противником стал бы бесчестьем. Может быть, есть возможность переправить Грана в другую стаю?

Оргрим оперся на фальшборт грубо сколоченного кормового возвышения и уставился на темные воды. Даже здесь, в открытом море, не было ни ветерка. Над портовым городом стояли вертикальные колонны дыма, подсвеченные красным пламенем.

На баке рычаг катапульты с глухим треском обрушился на толстую кожаную подушку на раме. От удара большой корабль содрогнулся. Огненный шар по отвесной дуге отправился в ночь. Дюжины снарядов по-прежнему дождем обрушивались на город и гавань, словно с ночного неба падали звезды.

Оргрим негромко выругался. Он надеялся, что, будучи вожаком стаи и командующим галеасы, завоюет славу в этой войне. Как сильно старался он за последние два года совладать с кораблем, навязать свою волю этой ленивой деревянной массе: ходил в шторм между плавучими островами, окруженный туманом, среди безымянных фьордов, во время зимних штормов и летних приливов. Он видел море в любую погоду, несмотря на то что боялся воды. Он хотел, чтобы его корабль стал лучшим во флоте. А теперь все его усилия шли прахом. Славу пожнут вожаки других стай. Те, кто высадится дальше, к югу от Вахан Калида, в болотах. Они нападут на город с тыла и сломят остатки сопротивления эльфов. И именно они станут преследовать тираншу, бездушную эльфийку, которая больше всех других виновата в несчастье троллей. Эмерелль изгнала их из мира, для которого они когда-то были созданы альвами. Они изгнаны жалкими последышами. На протяжении столетий на чужбине тролли копили гнев. И теперь пошли против эльфийского отродья и всех червей, пресмыкающихся у ног остроухих. Вожак стаи, который первым ступит во дворец мерзкой королевы, станет герцогом одного из скальных замков в Снайвамарке. Король Бранбарт пообещал основать новое герцогство в честь этого знаменательного поступка. Всеми остальными герцогствами могли править только вновь родившиеся. Таков был закон его народа. Душа правит герцогством до тех пор, пока не угаснет навеки. Эта ночь впервые за все последние столетия давала единственную возможность собственными силами, благодаря своим деяниям получить титул герцога. А он стоит здесь, на борту «Громовержца», и наблюдает, как другие вожаки со своими воинами пожинают славу, в то время как он должен надзирать за тем, как его катапульты выбрасывают огненные шары! Оргрим в ярости ударил кулаком по фальшборту.

В сотне шагов слева вверх взметнулось пламя. Ночь огласилась криками. Снова загорелась одна из больших галеас. Неразумно разжигать огонь на борту огромной кучи дерева. Пропитанные ворванью соломенные шары тянули за собой широкий огненный шлейф, когда, загораясь, взлетали вверх. Некоторые распадались в тот самый миг, когда отрывались от катапульты.