2008_41 (589) - Газета Дуэль

Таким образом, обоснованием сецессии грузинских регионов становится принципиально невозможное сожительство этносов в одном государстве. Ответственность переносится с лидера (деспотичного, преступного и т. д.) и режима (авторитарного, полицейского, кровавого и проч.) на характер этнонации. Получается, что, даже свергнув Саакашвилии, преобразовав свою страну в конфедерацию, сделав президентом Георгадзе и вступив в российско-белорусский союз, грузинский народ не заслужит право на проживание на одной территории с абхазами и осетинами.

Необходимо отметить, что тезис о невозможности мирного сожительства абхазов и осетин с грузинами в одном государстве (не уточняя, в каком именно) может служить обоснованием и этнических чисток, и запрета на возвращение беженцев-грузин. Ведь ясно сказано, что с грузинами невозможно мирно существовать — в одной Республике Абхазия и в одной Республике Южная Осетия. Позже, 14 сентября, этот тезис о невозможности возращения грузин в Абхазию развил суверенный Багапш на совместной пресс-конференции с главой российского МИДа (терпите, господин Лавров — отныне у вас иных друзей не предвидится…).

В этом контексте, каким последовательным демократом — на фоне консерватора Дмитрия Медведева — выглядит «марксист» Иосиф Сталин с его чеканным «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается» (из выступления Иосифа Сталина от 23 февраля 1942 года). То есть за немцами — и это сразу после битвы под Москвой, когда красноармейцы нагляделись на сожженные оккупантами города и деревни, на повешенных и расстрелянных — признавали право «исправиться», а грузины что — отвержены на века? Прямо евангельское «И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:15, 17, 20, 22–25).

Потом, конечно, было много сказано о традиционном братстве с грузинским народом. Но никто не отказался от тезиса о несовместимости этнонаций. Ведь этот тезис — главный в обоснование признания суверенитета республик, принявших решение о выходе из Грузии без учета мнения сотен тысяч грузин, проживающих там.

Сепарация «народов-врагов» была прямым следствием порядка, установленного Советским Союзом (или при его сочувственной поддержке) в Восточной Европе. От немцев избавили Кенигсберщину (Калининградскую область) и Польшу, избавили и Чехию. Польшу избавили от украинцев, а Литву и Украину — от поляков.

Но вернемся к абхазским впечатлениям. Расположенный почти сразу за Псоу, поселок Цандрипш — курортный рай эконом-класса (особенно было хорошо девочкам-подросткам, мальчикам — скучновато), весь август был наполнен отдыхающими из российской провинции. Когда буквально мимо пляжа катились эшелоны с войсками, над головой летало, по морю плыло, по шоссе — мчалось… это не вызывало никаких эмоций. Война не была темой обсуждения даже на уровне: «Вот — наши мальчики едут на войну…». Даже градус веселья не снизился. Общественно-политическая пресса не привозилась, как не имеющая спроса. Спрос был на Спид-инфо, гламурные журнальчики и сборники кроссвордов. Они всегда были относительно свежие. Заштатный итальянский курорт во время битвы на Марне. Кстати, такой же репертуар был в сочинском аэропорту. Народ действия правительства поддержал, но не стал на них особенно сосредотачиваться.

Эта тотальная дегражданственность — великая победа путинизма. Эмоции были только у местных жителей. В войну 1992-93, ее называют «Отечественная война народов Абхазии», многие потеряли родных. Поэтому в дни признания независимости (25–26 августа) мужчины пили, а потом плясали у ресторана и всю ночь палили из автоматов (было впечатление — из каждого двора). Женщины же просто сидели вместе на улице, оставив кухоньки, магазинчики и кафе, и тихо переживали то, что казалось им окончанием 16-летнего кошмара.

А в дни боев за Цхинвали, когда с телеэкрана в упор била заставка ГЕНОЦИД, кроткоглазые дочери армянского народа, торгующие «колониальным товаром»: бусами, ракушками и «огненной водой», собирались и вздыхали: бедные осетины, их убивают, как нас убивали при геноциде. У этих девушек «в крови» было переживание жертв — их народ пережил геноцид 1915 года, и им, как представителям гонимой нации, было психологически просто посочувствовать другим гонимым.

Произошедшую в августе 2008 года «маленькую победоносную» российско-грузинскую войну я предлагаю рассматривать с трех уровней.

Человеческого, когда, на первый взгляд, выходит стремление в наибольшей степени защитить людей от страданий.

Государственного, когда оцениваются соображения соблюдения общественного блага (имеется в виду нормальное государство, заботящееся о своих согражданах, а не возможность для правителей «погнуть пальцы» на международных «стрелках»).

Национального, когда на первый план выходят дальние перспективы исторического бытования народа.

Если бы у Кремля было желание предотвратить или стремительно погасить вооруженную фазу конфликта, то достаточно было сделать три вещи.

Первое. Пригласить в зону конфликта международные силы (что тогда требовала грузинская сторона и на что согласились теперь) — через позиции полицейских Евросоюза Саакашвили войска бы не двинул. Правда, этот вариант исключал возможность отделения (сецессии) Ю.Осетии и Абхазии. Но ведь, в конце июля, МИД России формально принял план Евросоюза о предоставлении мятежным регионам значительной автономии в составе Грузии, с фактическим разделом сфер влияния в Абхазии между РФ и Грузией по линии южнее Сухуми и предоставлением этим регионам огромной матпомощи от Евросоюза. Кстати, именно это, удивительно легкое, согласие Смоленской площади на мирный план, отменяющий декларации о независимости Ю.Осетии и Абхазии и лишающий Россию положения опекуна этих территорий, а военных и столичный бизнес — их абхазских латифундий, окончательно убедило меня в неизбежности войны.

Второе. В дни накануне конфликта, когда уже вовсю шел артобстрел югоосетинской артиллерией грузинских позиций, принудить ополченцев Кокойты покинуть демилитаризованную зону, из которой они вытеснили российских миротворцев.

Третье. Провести демонстративные облеты Ю.Осетии военной авиацией, что было сделано в конце июля (тогда, по словам российских военных, изготовившиеся к наступлению грузинские части при виде двух СУ-27 — «разбежались»). Однако, никаких облетов, даже 7-го, когда канонада уже шла полным ходом, не было. В крайнем случае, российская авиация могла (в ответ на обстрел своих казарм в Цхинвали) нанести бомбовый удар, даже символический, по позициям грузинской артиллерии, по расположению систем залпового огня, по скоплению бронетехники. Даже — по центру связи и по радарам. Очевидно, что грузинское наступление немедленно бы захлебнулось.

Разберем дальнейшие последствия такого стремительного «абортирования» войны. После ночной перестрелки/бомбежки был бы экстренный созыв Совбеза ООН, посылка в район конфликта международных наблюдателей и миротворцев и утверждение мирного плана, разработанного Евросоюзом. В результате все, ну почти все остались бы живы. Тбилиси (и, косвенно, Вашингтон) — подвергнуты показательной порке (к вящей радости радикальной грузинской и демократической американской оппозиции). Международный престиж Москвы и ее вооруженных сил — взлетели бы до небес. Был бы оформлен нерушимый блок РФ и ЕС, так сказать, «Пакт Медведев-Саркози». А потом — снисходительно принять в Сочи приехавшего с извинительным визитом президента Обаму.

Это вариант был бы хорош всем. Но он не устраивал ни господ Кокойту и Багапша, ни силовиков, которым сторонники Медведева стали грозить «оттепелью»; и он не давал России почувствовать себя великой державой — освободительницей. Он не позволял легитимизировать «недоизбранный» режим ситуацией осажденной крепости, принять великодержавность и антиамериканизм, как новую государственную идеологию. Поэтому был избран вариант превращения Южной Осетии в поле боя, с последующей усиленной маткомпенсацией уцелевшим. Так поступили и в Беслане.

С точки зрения общего блага граждан России, т. е. с точки зрения «правильно-государственной», конфликт был нашей страной проигран вчистую. Наверняка, в свое время на «отлично» сдав на уроках «Новой истории» тему о роковой ошибке Бисмарка в 1871 году, Медведев и Путин своими руками породили новую «Эльзас-Лотарингию».

Во-первых, выяснилось, что политику нашей страны определяет некий господин Кокойты, чьи силы навязали эскалацию конфликта и в конце июля вытеснили российских миротворцев из демилитаризованной зоны.

Очевидно, что смыслом и венцом 16 лет российской внешней и внутренней политики оказалось создание Великой Осетии с избавленным от ингушей Пригородным районом и избавленной от Грузин Шида-Карли (Ю.Осетия).