Командир - Павел Мамонтов

Выход планировали по первому снегу, на Новый год. Новый год в Колонии отмечали так же, как и на Большой Земле, – в последний день первого месяца зимы. В качестве тягловой силы собирались использовать потомство прирученных волков, благо здешние особи серых хищников были размером с доброго телёнка. Ещё удалось приручить местных лошадок – неказистых низеньких животин с костяными шипами на ногах. Также планировали впрячь быков и коров из оставшихся колхозов. Сами колхозы пережили несколько дефолтов, и факт Прорыва не сильно сказался на их общем состоянии.

Ахромеев периодически вникал в подготовку к эдакому небольшому исходу, но времени до него ещё оставалось достаточно, так что все его мысли были заняты будущей карательной акцией против аборигенов.

Кроме рейдов, у Ахромеева и его парней было достаточно ответственной работы. Скрипач, Сэнсэй, Каскадёр и, в меньшей степени, Гусар тренировали бойцов в Разведке. Скрипач, в основном, вёл огневую подготовку, в его руках любое оружие «играло» что инструмент виртуоза. Каскадёр занимался с бойцами физикой, рукопашкой и ножевым боем. Минированию почти не обучали в Разведке – незачем.

Общее руководство Разведкой и, откровенно говоря, всеми силами Колонии осуществляли на пару Рог и Пайза, им помогали те же Сэнсэй и Каскадёр. Хотя первые, бывало, тоже сбегали от адовой бумажной работы в Спортзал. Хром же старался успевать везде и быть в курсе всех событий. Он знал: тот, кто хочет быть везде, не успеет никуда, но старался – и у него почти получалось. По-другому было никак.

Сейчас он коротал время в ожидании важного гостя у себя в кабинете за просмотром таблицы батальонных рейдов. Разведка была поделена на несколько батальонов, а те делились на группы. За каждым батальоном был закреплён сектор ответственности вокруг Города. Следовало наладить координацию с мирными караванами, чтобы рейды совпадали по маршрутам с выходами лесорубов и заготовщиков. Ну и вставлять фитили тем, кто эту синхронность нарушает. В район, где планировалась операция против аборигенов, рейды были прекращены. Это могло насторожить врага, но тем лучше.

В дверь тихо, но уверенно постучали.

– Заходите.

Сергей Борисов в сером костюме и с чёрной бородкой был как всегда элегантен и импозантен.

– Доброго дня, Александр Михайлович. Вот, прибыл по первому требованию коменданта.

– Рад вас видеть, садитесь, – выдавил из себя улыбку Хром.

– Я так понимаю, вы меня вызвали по поводу участия меня и моих… друзей в возмездии вероломства и наведении справедливости.

Александр хмыкнул. Самое интересное, что газеты и глашатаи на рынках именно так представляли будущую операцию.

– Да, вот именно по этому поводу я и хотел проконсультироваться: какую помощь вы можете оказать армии?

– Мы можем обучить солдат методике защиты от ментального воздействия.

– Как защищаться от ментальных ударов и тому подобного, у нас есть кому обучить. Я говорил о другом.

Борисов удивлённо поднял бровь, Ахромеев не удостоил его ответом.

– Хорошо, – продолжил маг, – мы можем, в свою очередь, ментально воздействовать на противника и обнаруживать его, если он тоже применит свои способности.

– И всё?

– Вы намекаете на методы прямого физического воздействия?

– Мне известно, что вы над этим работаете.

– У нас есть идеи по… заклинаниям, – это слово Борисов произнёс словно имя любимого ребёнка, – будем называть вещи своими именами. Эффект предполагается как от выстрелов нескольких дробовиков. Причём противник от удара магии уйти не сможет.

– Вот это хорошо. Мне нужно десять умелых магов. Найдёте столько?

– Безусловно, я сам готов отправиться на операцию. Но что там с моим обращением о регистрации?

– Что касается вашей… хм… организации, то вопрос по ней будет решён как раз по итогам рейда.

– Что ж, приятно слышать.

– Я дополнительно вам сообщу о совместных сборах для налаживания взаимодействия.

Борисов поклонился и вышел.

Хром тяжело выдохнул. Борисов хотел создать организацию магов, хэх… своеобразную Разведку. Профсоюз магов – якобы для защиты прав колонистов, наделённых магическими способностями. Естественно, это был лишь повод для магов предъявить свои права на часть власти в Городе. С другой стороны – ну надо же как-то магов контролировать. Александр с хрустом потянулся, встал и взял с вешалки куртку. Следующую беседу он хотел провести лично. Всё-таки встреча планировалась с женщиной.

Огромный жизнерадостный овчар прыгнул на сетку вольера. Он, стоя на задних лапах, был выше Ахромеева. Пёс неожиданно звонко тявкнул и умчался по своим собачьим делам. Ахромеев же открыл дверь вольера и вошёл на присыпанную мелким песком площадку. Вокруг носились штук тридцать разнокалиберных псов. Самый крупный почти доставал холкой подмышки отнюдь не маленького Ахромеева. У дальней стенки рядом с будками лежала сука дымчатой шерсти и кормила щенков.

Посреди вольера неподвижно стояла рыжая девушка. Она выглядела ещё более хрупкой и беззащитной на фоне огромных псов, способных вышибить дух не то что из крепкого мужчины, а из здоровенного медведя. Но ни один из резвившихся в вольере кобелей не смел даже приблизиться к ней и на метр.

– Доброго дня, Анна! – поздоровался Ахромеев.

Девушка только сейчас обернулась, хотя несомненно узнала о присутствии коменданта, когда он только подошёл к вольеру. У неё было нежное, в веснушках, лицо, небольшой нос, большие глаза, ярко-голубые, как у Ахромеева, но на несколько тонов светлее.

– Здравствуйте, Александр, – девушка отвернулась, будто потеряла интерес к коменданту.

К ногам припал уже знакомый дымчатый овчар. Александр затруднился бы определить его породу. Пёс походил на помесь алабая и добермана, только ещё крупнее. Несмотря на размеры он всё равно не рисковал касаться человека.

– Его зовут Руфус, – не оборачиваясь, сказала Анна Истомова, главный кинолог Города. – А это его мать – Синяя, – девушка показала на кормящую суку, – а вот отец и вожак – Цезарь.

Анна указала на здоровенного, чёрного как ночь пса, положившего медвежью башку на мощные лапы и неодобрительно смотревшего на резвившихся отпрысков.

– Вас любят животные, плохих людей они чувствуют.

– Так и я тоже люблю собак. Они у вас хорошие: сильные, умные.

Анна развернулась как по команде кругом, недобро посмотрела на Александра. Не говоря ни слова, она вытянула руки, закрыла глаза. Её губы зашевелились. Собаки в вольере разом прекратили игры и вернулись каждая в свою будку. Только Цезарь ткнулся носом в ладонь девушки, лизнул её языком.

– Пойдёмте, – сказала Истомова.

Девушка заперла дверь вольера и повела Александра за собой в небольшой домик, внутри оказавшийся весьма уютным. Когда-то Александр, ещё до Вики, встречался с одной собачницей. Та была редкой неряхой, и у неё в квартире постоянно воняло собачьим кормом. Зато женщина была яркой и настоящей – Ахромееву такие нравились. В домике Истомовой собачьим кормом не пахло, напротив – в воздухе витал аромат полевых цветов. От печки в углу шло живое тепло, столик посреди комнаты был застелен цветастой скатертью.

– Чай, кофе? – осведомилась Анна.

– Нет, спасибо.

– Хорошо, да вы присаживайтесь. Я знаю, зачем вы пришли. Вы хотите отправить моих питомцев на войну.

– Строго говоря, не на войну, но в целом вы правы.

– Значит, вы всё-таки решили развязать эту бойню?

– Анна, не я эту бойню развязал, но она была неизбежна.

– Вам бы только воевать. А как же колонисты? Сколько их погибнет в этой бессмысленной войне? Не говоря уже о коренных жителях.

– Да, погибнут многие, но, увы, любую проблему надо решать, и быстро. Чем дольше проблема не решена, тем больше сил и средств в конце концов придётся потратить на её разрешение. И тем больше колонистов в итоге умрёт, – холодно отчеканил Хром.

– Война никогда не была решением проблемы. Надо же искать какие-то точки соприкосновения, налаживать контакт.

– Перестаньте, – коменданта даже не злил, а слегка забавлял разговор с этой доброй, искренней и по-своему наивной девушкой. – Вы, кажется, по образованию зоолог? Вы должны знать. Мой дед, старый охотник, рассказывал: такой гордый и благородный зверь, как уссурийский тигр, при любой возможности жрёт детёнышей бурого медведя. И медведь отвечает ему тем же. Если они оставят детёнышей в живых, те вырастут и станут конкурентами им и их потомству. А волки – до чего умные твари! За любого из своей стаи они гурьбой кинутся, глотку перегрызут, но, если охотник полезет в нору доставать щенков, вмешиваться не будут. Почему? Да потому, что щенки ещё маленькие, что из них вырастет – кто знает, а в драке с охотником могут пострадать члены стаи, уже взрослые и матёрые сородичи. Вот такая вот звериная целесообразность. И это законы природы, а они – ох какие суровые. По сравнению с ними киплинговское «каждый сам за себя» – просто верх гуманизма. И местные аборигены будут воевать с нами по этим законам не потому, что злые и жестокие, а потому, что хотят выжить.