Кровник смотрящего - Евгений Сухов

Местность, по которой они шли, была сильно заболоченной, сапоги с громким чавканьем проваливались в густую вязкую жижу, тревожа при этом тучи комаров.

— А мы правильно идем-то? — засомневался вдруг Святой. — А то, сам понимаешь, не в кайф делать крюк. И что-то я других не вижу.

— Мы с тобой впереди остальных идем, другие поотстали. А еще четыре человека в другую сторону свернули. Наверняка сейчас за ними «дикие гуси» топают, чтобы и эти ноги не сделали.

— А если все-таки попытаются? — не унимался Святой.

— Пристрелят! Для них это вроде забавы.

— А ты уверен, что мы правильно идем? За ними?

— Уверен! — убежденно заявил Чертанов. — Морпехи через границу ломанутся. Верняк! В России их тут же менты примут, едва они на шоссе выберутся! Если не менты, так братва, что еще хуже. Сержант уже наводку на них дал кому следует… Посмотри туда, — показал он пальцем, — видишь, кочка примята? Здесь они прошлепали! Часа три назад. Грамотно ребята поступают, след в след ступают!

— А ты глазастый. Откуда у тебя это?

— Разве я тебе не говорил? Я же из потомственных охотников, — не стал вдаваться в детали Михаил.

Чертанов не сумел бы ответить, откуда у него такая уверенность, что именно этой дорогой проследовали четверо беглецов. Просто знал, и все! Таким вещам не учат, их впитывают с самого рождения, как родную речь. Чертанов всегда необыкновенно остро ощущал связь с природой, представляя себя с ней единым целым. И если контакт неожиданно ослабевал, то, следовательно, назревала какая-то нешуточная опасность. Нечто подобное он ощутил и сейчас.

Михаил остановился и вытянул вперед ладони. От травы, по которой совсем недавно прошли люди, исходил слабый электрический ток, неприятно щекотавший кожу.

Но самое главное было в том, что он уловил едва заметный запах, который мог немало поведать о своем хозяине.

Чертанов наклонился и понюхал следы. Здесь прошел не один человек, вне всякого сомнения!

Чертанову не однажды приходилось убеждаться в том, что звери пахнут по-разному. Чаще всего это связано с состоянием, в котором они пребывают. Голодный зверь пахнет резче, с какой-то неприятной горчинкой. От следов сытого зверя отдает откровенной сладостью. Но запах напуганного зверя значительно отличается от всех прочих своей резкостью и способен распространяться на значительные расстояния. При этом он делается необыкновенно летучим и легко пропитывает одежду.

Запаха злобы Чертанову улавливать не приходилось, но тут он вдруг понял, что кисло-приторный запах может исходить от людей, заряженных яростью.

Михаил выпрямился.

— И что же ты там унюхал? — с иронией спросил Святой.

— А ты зря насмехаешься. Понюхай, многое можешь учуять, — серьезно отреагировал Чертанов. — Ясно одно, что просто так они не дадутся. Так что пристрелить их будет за благо.

— Третий, где вы находитесь? — раздался в наушниках голос Сержанта.

— В квадрате Б-2.

— Значит, по болоту топаете? Отлично! Эти подонки где-то рядом с вами. Сейчас вы пройдете болото и соединитесь со вторым отрядом. Как меня слышите?

— Слышим хорошо. Выходим из болота и соединяемся со вторым отрядом.

Они не прошли и двухсот метров, когда увидели впереди двух человек, стоящих около небольшого озера.

— Вон они, — удовлетворенно протянул Чертанов. — Степа Беленький и Толя Амбал.

Одетые в маскхалаты «гиллес», Беленький и Амбал практически сливались с пейзажем, и только комариный рой, вившийся вокруг, выдавал их присутствие.

За прошедший месяц со Степой Беленьким у Михаила установились почти приятельские отношения. Но вот с Толиком Амбалом отношений как-то не получалось. Чувствовалось, что человек он непростой. Бескомпромиссный характер блатного выдавал строгий взгляд, которым он буквально полосовал по лицу каждого, будто заточенным клинком.

— Ноги нужно делать отсюда! — высказался Степа Беленький, когда подошли Чертанов со Святым. — Пока нас этот Сержант совсем не уделал. Видел я на своем веку немало зверей, но этот хуже всех будет!

— Я родом из этих мест. Отсюда километров через двадцать будет финская граница, — сказал Толик. — Пересечь ее, и все! Свобода! Что ты об этом думаешь? — прищурившись, посмотрел он на Чертанова.

— Я так же думаю, — как можно убедительнее произнес Михаил, — если этот Сержант не завалит нас, то это сделают за него немного позже другие. Но сейчас не время уходить, можно напороться на морпехов, а уж они точно никого не пожалеют!

Степа Беленький кивнул:

— Но в целом ты не против?

— Нет.

— Ладно, тогда поговорим об этом позже.

— Верно, давай сейчас о деле. Мы идем прямо за ними, — уверенно высказался Чертанов. — Они тоже наверняка знают, что мы топаем за ними по пятам. А это такие ребята, что палец в рот не клади! Сейчас у нас с Сержантом одна задача — надо достать их! А дальше как фишка ляжет, — добавил он со значением. — Вот такая она, диалектика.

Постояв, двинулись дальше.

— Они от вас метрах в шестистах, — вновь услышал Чертанов в наушниках голос Сержанта. Оставалось только удивляться его осведомленности. А может, вокруг лагеря установлены датчики и микрофоны? — Эти твари знают, что вы идете за ними. Они решили подготовить для вас сюрприз. Будьте осторожнее и не наделайте глупостей. — После чего добавил с некоторым задором: — Веселое дело вас ожидает, хлопцы!

— Не сомневаемся.

Сержант был словно призрак, который появлялся из ничего и так же растворялся среди болот. Попробуй предскажи, в каком именно месте материализуется этот дьявол!

— Сержант? — спросил Толик.

Чертанов хмыкнул:

— Он самый. Находится где-то рядом. Мне кажется, что он сам может подстрелить этих морпехов, но ждет, чтобы эту работенку выполнили мы.

Степа поморщился:

— Он устраивает нам выпускной экзамен.

— У нас нет выбора, если мы не убьем их, Сержант пристрелит нас, — буркнул Амбал.

— Все верно! — сказал Чертанов. — Ну, чего мы стоим? Вперед! Будем идти двумя группами. Я со Святым пойду вот по этой тропе, а вы пойдете с той стороны. От нас метров за сто. Поддерживаем связь. Пошли!

Вот она, маленькая война. Вот они, стандартные условия: если ты не убьешь врага, тогда он обязательно уничтожит тебя. Следовало быть хладнокровным, как пресмыкающиеся, однако спокойствие давалось с трудом. И добрая порция адреналина, пущенная в кровь, вновь и вновь заставляла учащенно биться сердце.

Чертанов вдруг понял, что охота за человеком представлялась ему куда более увлекательным занятием, чем охота на дикого зверя. В какой-то степени даже самый коварный зверь во многом предсказуем, а человек, наделенный гибким мышлением, всегда склонен к нестандартным решениям, которые всегда трудно предугадать.

Чертанов попытался отключить сознание и довериться только инстинкту охотника, который в минуту опасности необычайно обострялся. Ноги как будто сами указывали дорогу, сворачивали в нужном направлении. Изредка наклоняясь, Чертанов вдыхал запах, витавший над тропой. Он чувствовал, как в носоглотку ударяет острый дух. Нечто подобное испытывает собака, когда бежит по следу.

Четверка беглецов явно занервничала. Ярость сменилась нешуточным страхом.

— Далеко еще? — спросил Святой.

За прошедшие несколько часов он успел убедиться в охотничьих талантах Чертанова и теперь смотрел на него с заметным уважением.

— Еще километра два с половиной, — сказал Михаил. — А потом мы увидим их. По такому кочкарнику не очень-то разбежишься.

— Тогда поторопимся.

Беглецов Чертанов увидел в тот момент, когда впереди показалась опушка леса.

— Они тут, — уверенно сказал Чертанов, посматривая по сторонам.

Впереди шевельнулся куст — и это при абсолютном безветрии! Где-то внутри холодно заныло. Вот он, механизм предчувствия! Достаточно оказаться рядом со смертельной опасностью, как тотчас обостряются все чувства. И попробуй объясни физиологическую природу этого!

Стараясь унять волнение, Чертанов навел винтовку на цель. Михаил вдруг осознал, что это ни с чем не сравнимое чувство, когда смотришь на человека через оптический прицел. Начинаешь ощущать себя едва ли не Создателем… Впрочем, нет, дьяволом, который запросто может забрать жизнь.

Чертанов узнал человека, затаившегося за кустом. В отряде он получил кличку Акула. Если присмотреться к нему повнимательнее, то в нем действительно было что-то от этой страшной морской твари. Парень всегда сверкал своей белозубой улыбкой, но при общении с ним думалось, что зубы ему нужны для того, чтобы рвать горло противнику.

Интересно, для кого же в этот раз он приберег свои клыки?

Через несколько секунд на опушке показался еще один человек. Повернувшись, он что-то сказал своему напарнику, и тот обернулся.