Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки - Борис Васильевич Гераскин

Начальником школы являлся майор Топорашев. Испытанный в боях пограничник, заядлый кавалерист. Внешне всегда суров и сдержан. Внимание курсантов привлекал орден Красного Знамени на груди Топорашева. В довоенное время у нас, молодых людей, такая награда вызывала благоговение. По ходившим среди личного состава школы слухам, Топорашев был удостоен ордена за ликвидацию в З0-е годы в Средней Азии крупной банды басмачей и ее главаря. Насколько мне известно, уже после войны Топорашев в звании генерала руководил войсками Белорусского погранокруга.

Здесь, в окружной школе, я впервые воочию увидел военного контрразведчика. Заметного впечатления он на меня не произвел и интереса не вызвал. Это был мужчина средних лет, высокого роста, строгого вида. Военную форму носил не пограничную, а сотрудника НКВД. По отношению к курсантам и командирам держал себя строго обособленно, на общешкольных мероприятиях не появлялся. Выглядел в коллективе чужим человеком.

Пограничные войска имеют славные боевые традиции. Зеленая фуражка — это нечто больше, чем головной убор, это символ принадлежности к братству часовых нашей Родины. Мы, в то время молодые воины, знакомясь с историей погранвойск, подвигами Андрея Коробицына, Петра Котельникова, легендарного Никиты Карацупы и других известных пограничников, буквально впитывали в себя героику советской границы, гордились принадлежностью к погранвойскам.

От времен солдатской службы меня отделяют десятилетия, но и сейчас я тепло вспоминаю те далекие и трудные годы. Они научили меня глубже понимать жизнь, сделали взрослым, приучили к труду и личной дисциплине. Ошибаются те, кто утверждает, что служба в армии калечит людей духовно и унижает. Наоборот, она слабых делает сильными, разболтанных — дисциплинированными, колеблющихся — стойкими бойцами. Ратный труд всегда возвышает человека.

* * *

В предвоенные годы о возможности войны говорилось и писалось немало, ее неизбежность предугадывалась во многих событиях. И все же пришла война на нашу землю и опалила советских людей неожиданно.

День 22 июня 1941 года я помню и сегодня во всех деталях. Такой день оставляет в памяти глубокую зарубку на всю жизнь.

Наша рота находилась в лагерях. Пользуясь воскресным днем, курсанты стирали обмундирование в арыке. Неожиданно наше занятие было прервано командой срочно возвратиться в расположение лагеря. Нам был отдан приказ никуда не отлучаться, так как ожидается важное правительственное заявление по радио.

Кто будет выступать и о чем говорить, никто толком не знал. Командиры выглядели озабоченными, перешептывались, иногда произносили слово «война».

Около 12 часов по московскому времени личный состав собрали возле громкоговорителя, установленного у палаток. От имени советского правительства выступил В. Молотов, сообщивший о внезапном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Началась война, втянувшая в свою пучину и мое поколение.

И сразу как бы рухнуло обычное представление о жизни, она повернулась к нам своей трагической стороной, обрела новый смысл и измерение. В сознании все перемешалось: гнев, возмущение, тревога и решительность. Глубокое беспокойство вызвало сообщение о бомбардировке фашистской авиацией Киева. Каждый из нашего призыва тревожился за судьбу родных и близких, возможные разрушения в городе.

Война заставила внутренне собраться, подтянуться, изменить ритм жизни. Серьезные коррективы претерпела программа обучения курсантов школы. В нее включили изучение немецкого стрелкового оружия, борьбу с танками и парашютным десантом — все то, чего требовали интересы фронта.

Постепенно менялся облик Ташкента, находящегося за тысячи километров от линии фронта. К концу года в город начали прибывать многочисленные беженцы, главным образом старики, женщины и дети. Впервые тревожно зазвучали слова «эвакуированные» и «оккупированная территория».

На вокзале я наблюдал, как из вагонов выносили тела умерших и заболевших в дороге людей. На привокзальной площади сотни беженцев с чемоданами, мешками, узлами и домашним скарбом располагались прямо на асфальте. Шел дождь со снегом, дул пронизывающий ветер. Люди, прижавшись друг к другу, прячась под зонтиками, брезентами и одеялами, проводили здесь дни и ночи, мучаясь от недоедания и зимней стужи, в ожидании получения приюта и работы. Ташкент не был подготовлен к такому массовому переселению — не хватало ни домов, ни гостиниц, хотя все делалось для размещения людей. В пригородах переброшенные с запада заводы и предприятия начинали производить военную продукцию прямо под открытым небом.

Война принесла тяготы, горе и смерть и в глубокий тыл страны.

Известно, что для Советского Союза начальный этап Великой Отечественной войны сложился крайне неблагоприятно. Летом 1941 года немецкая армия далеко углубилась на нашу территорию и нанесла огромный урон Красной армии. Фронт непрерывно требовал все новых и новых пополнений. Важным резервом для комплектования сражающихся частей служили пограничники. Только в 1941–1942 годах, по официальным данным, из погранвойск было направлено на формирование частей и соединений действующей Красной армии свыше 82 тысяч человек, что составляло более 52 процентов общей численности пограничных войск на первый день войны. В их число вошли и тысячи солдат и командиров Среднеазиатского погранокруга.

Все курсанты были готовы отбыть в действующую армию. По этому вопросу инициативно обращались к командованию устно и с рапортами. Однако в военное время никто собой не распоряжался, служили там, куда направляли.

Осенью 1942 года на базе окружной школы высшее командование сформировало 43-й кавалерийский пограничный полк. Имея целью приблизить полк к государственной границе, его перебазировали из Ташкента в район города Сталинабада, ныне Душанбе. Я был назначен секретарем комитета комсомола полка, поскольку во время войны выборная система в армии была отменена.

В результате отправки в действующую армию значительной части личного состава погранокруга охрана государственной границы с Афганистаном велась малыми силами. Поэтому вновь сформированный кавалерийский полк предназначался для прикрытия границы на более уязвимых участках и для обороны в случае ее прорыва. Правда, в 1943 году в связи с проведением Тегеранской конференции трех союзных держав полк вводился в Иран…

В Таджикистан полк прибыл в конце 1942 года. Разместили его в семи — восьми километрах от Сталинабада, по соседству с поселком Кокташ. Территория части непосредственно примыкала к речке Душанбинка. Ранней весной она становилась полноводной и бурной, а жарким летом почти полностью пересыхала, чуть струилась, оголяя свои берега, усыпанные галькой.

Сталинабад не впечатлял как город. И это естественно. До середины 20-х годов по административному делению он относился к числу обычных кишлаков, налет провинциальности сохранялся на нем и в начале 40-х. В городе, отсутствовали крупные предприятия, не получил развития транспорт, слабо освещались улицы. Небольшой, малоэтажный и зеленый городок мирно лежал в Гиссарской долине, окруженной горами.

Война загнала беженцев и в этот далекий, относительно спокойный и тихий уголок страны. Эвакуированных доводилось встречать везде. Местные жители принимали их