Куртизанка и капитан - Люси Эшфорд

— Прекрати вырываться, — прошипел Стюарт, захлопнув дверь мыском сапога.

Она попыталась укусить его за руку. Он разразился проклятиями. Розали замерла. Из коридора раздался оглушительный топот шагов, быстро приближавшихся к ним.

Звук шагов постепенно удалялся. Розали обмякла у него на руках, чувствуя огромную слабость после пережитых волнений.

Капитан уже больше не удерживал ее. Однако шансов убежать не было, его широкоплечая фигура полностью преградила путь к выходу.

В ней начало пробуждаться нечто странное, чувство, которому она не могла подобрать название. Вероятно, они оказались в одной из тех самых комнат, за которые обычно платят джентльмены в подобных заведениях.

— Насколько я понимаю, дорогая Афина, — мягко произнес Капитан, — у тебя неприятности.

— Неприятности? — Розали попыталась улыбнуться. — Что за ерунда. Просто я работаю здесь, как вы видели.

Он окинул ее загадочным взглядом:

— Тогда почему ты убегаешь? С какой стати доктор Барнард послал своих подручных ко всем выходам, чтобы задержать тебя?

Как и говорила Салли. Розали вновь обвисла у него на руках.

— Значит, я не ошибся, — лаконично заметил Алек. — И в данный момент, веришь ты мне или нет, тебе лучше находиться здесь. Со мной. Он смотрел на нее, в его темных глазах — теперь они были бархатисто-коричневыми, почти черными — сияли золотистые искорки. По какой-то необъяснимой причине внутри ее также загорелся огонек, и приятное тепло разлилось по всему телу.

Неприятности. О да.

Внезапно девица выскользнула из его объятий словно угорь — боже, да она умеет постоять за себя — и ринулась к другой двери, которую успела заметить в пошлом будуаре. Капитан бросился за ней и легко поймал.

— Тихо! Успокойся, Афина, — предупредил Алек. — Знаешь, мне очень бы хотелось, чтобы ты объяснила, с какой стати пришла мне на помощь в той драке наверху.

У нее не было на сей счет ни малейшего понятия. Розали вскинула голову:

— А как вы объясните тот факт, что опустились до того, что готовы платить за удовольствие в подобном месте?

С ее губ срывались оскорбления. Причем достаточно красноречивые и выразительные, осознал, к своему удивлению, Алек. Запах блестящих белокурых волос сводил с ума. Она еще раз попыталась вырваться, сорвав с гвоздя висевшую на стене небольшую картину, немедленно свалившуюся на пол. Он невольно отшатнулся, девушка бросилась на пол и быстро подняла акварельку.

Алек ошеломленно смотрел, как куртизанка повернулась к нему спиной и осторожно водрузила акварель на место. Наконец он обрел дар речи:

— Афина, у тебя неприятности! А ты беспокоишься о какой-то картинке!

Она разъяренно взглянула на невежу:

— Это не просто картинка, подобная остальной дешевой мазне, развешанной по стенам этого дома! Даже дураку ясно, эта картина кисти Буше[3], известного своими акварелями! Его живописные работы — настоящие произведения искусства, хотя я не могу представить, что делает одна из них в этом отвратительном месте!

«Отвратительное место». Алек не преминул отметить эпитет.

— Ну-ну, Афина, а ты разбираешься в искусстве?

Она снова встала, уперев руки в бока, мятежно отбросив назад волосы.

— А с какой стати я не должна в нем разбираться? В любом случае неприятности не только у меня. А что сделали вы, почему эти люди на вас набросились?

— Подозреваю, что, вероятно, сегодня вечером я здесь кого-то обидел.

— Если вы привыкли разговаривать с людьми так, как с этим человеком по имени Стефан, я не удивляюсь случившемуся! — бросила она саркастически. — Почему вы были с ним так грубы?

Капитан пожал плечами:

— Он мне не очень нравится. И, судя по тому, как ты кинула монеты, его сложно назвать твоим любимчиком.

У Розали перехватило дыхание. Она, обычно столь невосприимчивая к мужчинам и их примитивным уловкам, не могла даже взглянуть ему в глаза, темные и сияющие, желудок ее совершил головокружительный кульбит.

«Одна в будуаре куртизанки. С ним».

Хаос за стенами комнаты продолжался.

— А вы везде появляетесь столь эффектно?

— Я не виноват. Кто-то заплатил тем дуболомам, чтобы они на меня напали. Хотя я и в самом деле притягиваю к себе внимание, например твое, Афина. Я видел, как ты на меня смотрела. Со сцены.

Ее сердце затрепетало.

— Смотрела на вас! Какая глупость! Да у меня близорукость, я вообще на расстоянии ничего не вижу!

— Странно, у меня сложилось впечатление, что ты достаточно подробно успела меня рассмотреть.

Невероятно, но его рука обвила ее тонкую талию. Прижала к себе.

— О нет! Немедленно прекратите! Сейчас же!

— Прекратить! Но разве не для этого ты здесь? — На его лице застыло невинное выражение, однако в голосе сквозила ирония. — Чтобы… Чтобы сделать себя доступной?

«Будь проклят этот мужчина».

— Да, — солгала она, пылая от стыда, — конечно, но в такое время… это абсурдно… это подобно…

— …тому, как пиликать на скрипке, в то время как горит Рим[4], — прошептал он, сверкая глазами. — Черт возьми! Я и забыл, мы же сегодня занимаемся греческой мифологией, не так ли? Афина, я взываю к твоему хваленому чувству справедливости! Господи, мне пришлось много заплатить за сегодняшнее представление!

Розали скользнула взглядом по его потрепанному сюртуку, который определенно знавал лучшие дни.

— Не по карману? — обманчиво-ласково поинтересовалась она.

— Всего лишь вопрос принципа. — Капитан любезно улыбнулся в ответ. — Понимаешь, обычно я не плачу за женское общество.

Невероятная самонадеянность!

— Пустите. Вы же понимаете, мне здесь грозит опасность, надо поскорее отсюда скрыться!

В это мгновение сквозь приоткрытую дверь в комнату ввалилась парочка пьяных противников, схлестнувшихся в рукопашной, ворча и ругаясь. Выпустив девушку из рук, капитан Стюарт немедленно выставил их в коридор и, щелкнув щеколдой, захлопнул дверь ногой. Неторопливо вернулся к Розали. Господь всемогущий, этот мужчина опасен! Разве она не поняла это в тот самый момент, когда его увидела?

— Предлагаю тебе сделку, Афина, — спокойно объявил он. — Я выведу тебя отсюда в целости и сохранности, если расскажешь, какое дело имел к тебе джентльмен по имени Стефан.

Розали пожала плечами и облизнула пересохшие губы.

— Откуда мне знать? Он всего лишь сказал… сказал, что страстно желает узнать меня получше. Впрочем, как и все другие мужчины.

Его темные глаза недоверчиво вспыхнули.

— И все же ты выбросила его деньги?