Дом царя Давида (СИ) - Метлицкий Александр Александрович

— Помоги, мой царь! Я молю о твоей помощи! — стонала она.

— Что такое!

— Я вдова, мой муж умер. У меня, твоей служанки, было два сына. Они подрались в поле, но разнять их было некому. Один ударил другого и убил его. И теперь все родственники ополчились против твоей служанки и требуют: «Выдай нам братоубийцу! Мы убьём его за то, что он отнял жизнь у брата! И мы не посмотрим, что он единственный наследник!» Так они погасят мой последний уголёк и не оставят моему мужу ни имени, ни потомка на земле!

— Иди домой, а я распоряжусь о твоём деле, — сказал Давид. — Если кто-нибудь будет угрожать тебе, приведи его ко мне, и он не доставит тебе больше беспокойства.

— Мой господин, царь, пусть вина будет на мне и на роде моего отца, а царь и его престол невиновны!

— Если кто-то тебе что-нибудь скажет, приведи его ко мне, и он больше тебя не тронет, — пообещал ей Давид!

Она могла уйти на этом, но она осталась.

Она попросила:

— Пусть царь поклянётся своим Богом, чтобы мститель за кровь не убил моего сына и не принёс ещё больше горя.

Он пообещал:

— Клянусь Господом, живым Богом, ни один волос не упадёт с головы твоего сына.

Затем женщина попросила:

— Позволь твоей служанке сказать слово моему господину, царю.

Она была слишком словоохотливой, слишком театральной, и ее история была подозрительна. Давид заинтересовался.

— Говори! — ответил он.

— Зачем же ты задумал подобное против народа Бога? Говоря так, царь обвиняет самого себя, потому что он выгнал сына и не возвращает его. Все мы умрём и будем как вода, вылитая на землю, которую не собрать. Но Бог не отнимает жизнь, он ищет основания вернуть к себе изгнанника. Я пришла сказать это моему господину, царю, потому что люди напугали меня. Твоя служанка подумала: «Поговорю с царём. Может, царь сделает, как говорит его рабыня. Возможно, царь выслушает и спасёт свою рабыню от того, кто хочет лишить меня и моего единственного сына наследства, которое дал нам Бог». Твоя служанка подумала: «Пусть меня успокоят слова моего господина, царя». Ведь мой господин, словно ангел истинного Бога, отличает добро от зла. Пусть твой Бог Иегова будет с тобой!

Обман становился очевидным.

— Не рассказывай мне истории, женщина, — сказал Давид. — Хочу тебя кое о чём спросить. Прошу, ничего не скрывай от меня.

— Спрашивай, мой господин, царь.

— За всем этим стоит Иоа́в?

— Клянусь твоей жизнью, мой господин, царь, всё так, как ты говоришь. Твой слуга Иоа́в велел мне сделать это и научил твою служанку, что нужно сказать. Он послал меня, чтобы ты по-другому посмотрел на это дело. Но мой господин, царь, мудр, как ангел истинного Бога, и знает всё, что происходит в этой земле.

Давид рассмеялся. Он сделал знак Эфраиму, который присутствовал при разговоре, проводить эту женщину, предварительно сделав ей подарок. Когда управляющий вернулся, он велел ему поискать Иоава. Его взгляд устремился во двор, где стояла скиния и священный ковчег. Он старел, и однажды он уйдет, как и все другие. Авессалом однажды захочет царствовать в этой стране. Изгнание не могло затягиваться до бесконечности. Но пророк Нафан сказал что править будет Соломон и это приводило его в смятение как разрешить этот вопрос.

Эфраим пришел с Иоавом. Давид долго смотрел на беспринципного жестокого военачальника который порой поступал своенравно и подставлял своего царя. Несколько раз он защищал царя, например в вопросе убийства Урии. Так что теперь он хочет от этого возвращения? Зачем ему Авессалом? Готовит себе место у ног наследника?

— Хорошо, я сделаю это. Пойди и приведи Авессало́ма. Пусть он возвращается в свой дом, но ко мне не приходит.

Иоав бросился к ногам царя.

— Мой господин, царь, ты исполнил мою просьбу, и теперь твой слуга знает, что обрёл твоё расположение.

Потом он поспешно вышел.

Давид спросил себя, нужно ли ему посоветоваться с Нафаном или вопросить Бога через Тумим и Урим. Но прорицатели говорят лишь ужасные вещи после смерти Урии. Добрая часть «тридцати» еще хранила в памяти смерть молодого командира как болезненный шрам. К тому же начался дождь, что заставило вспомнить старые обиды, сильнее почувствовать свою усталость. Он устал и пошел отдохнуть после обеда.

Иоав собираясь в путь, встретился с Авишаем. Старший брат Иоава Авишай был несдержанным в ярости и говорили в одном сражении в приступе гнева убил три сотни врагов. Он руководил тридцатью избранными военачальниками и больше все тяжело оплакивал смерть Урии.

— У тебя дело царское или ты решил прогуляться, — с интересом спросил он?

— Еду в Гешур. Царь помиловал Авессалома и велел вернуть его домой.

Авишая от удивления не сразу нашел что сказать.

— Значит, помиловал и я не сомневаюсь, что ты приложил к этому руку. Я только не понимаю, зачем тебе это надо. Зачем ты так обхаживаешь Авессалома, он убийца и интриган. Ты думаешь он отмстил за честь своей сестры. Он просто воспользовался случаем расчистить себе дорогу к престолу. Ты же знаешь, что Давид видит наследником Соломона.

Иоав сжал губы.

— Моя бы воля и я эту Вирсавию удавил вместе с ее сынком. Она поставила советником Ахитофела своего дядю, и он уже всем внушил, что умнее Бога. Везде ставит своих людей и обхаживает Бенаю бен Иодая. Нет нам нужен Авессалом как опора престола. Я подержу его и не дам Вирсавии и ее сыну управлять царством.

— И все же это плохая идея. Попомни мои слова, этот Авессалом еще доставит нам неприятностей.

9

Через несколько дней дворец и весь Иерусалим были взбудоражены новостью: царевич Авессалом возвращается спустя два года изгнания. Несомненно, Иоав не ожидая большого приема позаботился сам о достойной встрече.

Толпы собрались у ворот. Когда он появился со своими двумя женами и слугами, жители радовались:

— Авессалом! Поборник чести! Бог тебя благословит!

Но Иоав расположил у ворот своих людей, которые разгоняли этих крикунов, которые могли раздражить Давида. Другие ждали царевича у ворот дворца. Его братья волновались: одни встревоженные, другие воодушевленные.

У Авессалома были свои люди, которые отметили его возвращение звуками трубы: несколько горячих военных командиров, сыновья богатых торговцев, придворные интриганы, плетущие свои сети, чтобы завоевать расположение наследного царевича, потому что после смерти старшего, Амнона, вероятным наследником становился Авессалом.

Ахитофел, советник царя, произнес торжественную речь и пригласил гостей к пиршественному столу. Но царь так и не появился.

Авессалом весь вечер был мрачен. Ишби-Бенов сидел рядом с Реи. Он сказал:

— Плохо дело. Если царь не вышел, то в глазах общества царевич по-прежнему мятежник. Да и сподвижники царевича Ионадав и Амессай отсутствуют.

— И что, — спросил Реи, — Наши планы не состоятся. Как мы поднимем народ, если Авессалом в опале?

— В этом году ничего не получится. Надо ждать.

Авессалом вышел из обеденного зала и поискал слуг во дворе. Увидев молодого парня в форме военного, он присмотрелся к нему. Ему на вид было не больше восемнадцати, но Авессалом его знал раньше.

— Э… Аммизавад. Тебя, кажется, так зовут. У тебя вроде бы еще младший брат Иодай. Я не ошибся?

— Да, мой господин.

— Слушай. А где твой отец.

— Он у себя в кабинете.

— Проводи меня к нему.

— Мой господин, — Аммизавад не знал, как сказать и не много замялся, — По приказу царя вы не можете находиться во дворце без приглашения.

Авессалом нахмурился.

— Позови своего отца.

Аммизавад поклонился и ушел. Авессалом ждал довольно долго. Через треть стражи появился Беная бен Иодай. Он сказал:

— Авессалом. У меня дел по горло. Что за приказы. Я тебе не слуга. Говори что хотел.

Авессалом надменно посмотрел на Бенаю.

— Беная. Я наследный царский сын Авессалом. Меня вернули и теперь начинают унижать. Да кто ты такой чтобы так себя вести. Почему отец не вышел и не обнял меня. Какой смысл от моего возвращения, если я по-прежнему в опале.