Дом царя Давида (СИ) - Метлицкий Александр Александрович

Реи распорядился занять оборону на стенах. Но израильтяне не стали брать Экрон штурмом. Реи тяжело вздохнул. Израильтяне поставили лагерь возле города и стали ждать.

Реи с неприязнью вспоминал гешуритов. Вместо того чтобы помогать они остались нейтральными. Ишби-Бенов собрал своих людей и отступил в Гезер, где укрепился за крепостными стенами.

Войско филистимлян после ухода евреев разошлись по своим домам. Лишь сотня воинов осталась в Экроне. Хмурый военачальник Ишби-Бенов объезжал укрепления и проводил смотры.

В начале лета, наконец, появились израильтяне. Они встали лагерем возле Экрона и перегородили путь огромным частоколом и каменой насыпью. А еще пришло известие, что евреи прошли на север и поставили лагерь возле Гезера.

Ишби-Бенов поспешил в Гат, и с ним поехал Реи. Холодные дожди на равнине и постоянное пребывание в шатрах надоели посланцу Аталии. Они очень быстро добрались до крепости, и попали на военные совет.

Царь Гезера говорил:

— Израильтяне у наших дверей. Поэтому я предлагаю атаковать и уничтожить этот гарнизон. Если мы не сделаем этого, то они сами нападут на нас.

— Чушь, — закричал кто-то из Экронцев, — Трусы гезерские. Эти евреи прошли по вашим землям, а вы попрятались по норам как крысы. Если бы они прошли через наши земли, то у них земля бы горела под ногами. Один из тысячи добрался бы до Макацы.

Гезерцы вскочили, выхватывая мечи.

— Смерть Экронским подонкам!

Аталия встала и подняла руки. Разъяренные воины опустили оружие.

— Сядьте, — спокойно произнесла она, — Мы здесь собрались решать вопросы. А вы можете лишь оружием махать. Успокойтесь и давайте говорить по существу.

Все замолчали. По существу сказать никто ничего не мог.

Военачальник Ишби-Бенов произнес:

— Моя госпожа. Наши стены этим воякам не преодолеть. Но вот их нахождение так близко от нас опасно. Это сковывает нам руки. Мы не можем действовать пока они у нас в тылу. В то же время наше нападение спровоцирует прямое вторжение в наши земли евреев.

— Одобряю, — произнесла Аталия, — Мы ничего делать не будем. Мы подождем благоприятного времени.

Реи прошел в сад. В беседке сидели Аталия и Итма. Итма был военачальником Экрона родом из Моава. Это был интересный человек. Один из тысяченачальников Моава бежал в Экрон и был приближен к царю. Сейчас он был начальником войска Экрона и пытался не допустить падение этого города.

Еще он заметил неподалеку незнакомца в одежде израильтянина. Его звали Хушай. Он был советником царя Давида. Но Реи не доверял ему. Он вообще не доверял евреям.

— Так что вы скажете мне Итма, — говорила Аталия, — Можно ли надеться на помощь со стороны царя Экрона? Если царь поможет Гату и Гезеру то мы сможем выстоять против израильтян.

— Наш царь не испытывает проблемы с царем Давидом и очень не доволен что вы втравили его в эту войну, — ответил Итма, — Мощь Филистимлян уже не вернешь. А вот Израильтяне конечно опасны. Но мое мнение здесь не играет никакой роли. Царь Экрона решения принимает сам и пока не ошибался. Сами посмотрите, как он до сих пор сохраняет свое положение, когда три филистимских владыки уже потеряли свое царство.

— Падение трех владык дало шанс многим, — согласилась Аталия, — Но время маленьких царств ушло. Теперь правят большие царства, такие как Израиль. И скоро наш мир разделят новые владыки, и в этом мире Экрону придется подчиняться. Ваш царь проиграет и вас ждет прежнее положение провинции.

— И что предлагаете вы, — вновь спросил Итма, — Вы поставите царем нужного человека. Царем Гата сделаете Ахиша. И что дальше? Вам не удастся держать эти земли под контролем. А если начнется вторжение со стороны моря.

— Вы видите какой-то выход?

— Да. Примите титул верховной жрицы Дагона.

Аталия от удивления даже не знала что ответить.

— Да я понимаю, что это неожиданный ход. Но это необходимо. Ваша сестра уже объявила себя верховной жрицей Гата и Гезера. Вам нужен равнозначный титул для управления Экроном. Тогда и царь послушает вас.

— Но господин Итма, — наконец сказала Аталия, — Вы же знаете что это за титул. Всегда жрецом был мужчина, и подчинятся мне, многие не захотят.

— Да жрецы будут проклинать вас, — ответил Итма, — Но только если вы проявите слабость. Союз трех городов это большая сила и израильтяне не смогут победить вас.

— А что вы скажете господин Хушай?

Хушай поклонился Аталии.

— Моя госпожа я здесь не как представитель царя Давида. У меня свой интерес чтобы Экрон оставался грозным соседом. И потому союз трех городов станет такой угрозой, что израильтяне пойдут на переговоры.

Реи проводил Итму и Хушая, а Аталия удалилась к себе. Это решение нужно было принять ей самой. Поэтому она целый месяц исследовала древние манускрипты и советовалась со жрецами. Весной на большом собрании всех князей Филистимских Аталия была избрана верховной жрицей Дагона.

Иоав несколько раз просил царя вернуть Авессалома но Давид отказал. Про Авессалома больше не говорили во дворце. Братья и сестры избегали разговоров про беглого брата. Маана мать авессалома также ничего не говорила. Ни одна из двух жен Авессалома не просила о милосердии. Жены Авессалома уехали в Гешур.

Давид не хотел больше слышать про своего сына, но в Иерусалиме, во дворце, наполненном женщинами и другими честолюбивыми людьми, интриганами, сплетниками, слухи расползаются быстро. Авессалом убил его своего брата. Давид не собирался такое прощать.

Но дворец и Иерусалим словно померк без красоты и взрывов смеха Авессалома. Однажды на приеме по случаю визита царя Хамата Авишай рассказал историю.

— Сановник царя Хамата рассказал одну историю, которую сам наблюдал. Царь провел учет со своими советниками и призвал выплатить все долги своих рабов. Когда он стал собирать долги, к нему привели человека, который был должен ему 10 000 талантов. Но поскольку ему нечем было заплатить, царь приказал продать его самого, его жену и детей, а также всё его имущество и выплатить долг. Тогда этот раб упал на колени и стал его умолять: «Подожди немного, и я всё тебе выплачу!» Сжалившись, царь отпустил раба и простил ему долг. А этот раб вышел от него, нашёл другого раба, который задолжал ему 100 шекелей, схватил его и стал душить, говоря: «Верни мне всё, что должен!» Тогда тот раб упал на колени и стал его умолять: «Подожди немного, и я всё тебе верну!» Но первый раб не захотел ждать, а приказал бросить его в тюрьму и держать там, пока он не вернёт долг. Когда другие рабы увидели, что случилось, это их сильно огорчило. Они пошли и рассказали обо всём царю. Тогда царь позвал того раба и сказал: «Злой раб, когда ты умолял меня, я простил тебе весь долг. Разве тебе не следовало проявить милосердие к своему товарищу, так же как я проявил милосердие к тебе?» И разгневанный царь приказал бросить его в тюрьму и держать там, пока он не выплатит всё, что должен.

Взрывы смеха сопровождали рассказ. Но кто-то смеялся особенно прерывисто. Так смеялся когда-то Авессалом.

Давид поискал глазами того, чей был смех, — это оказался Адония. Он подражал манере своего брата.

— Что с Авессаломом? — спросил у него Давид, так как он знал, что Адония, как Иоав и Фамарь, обменивались с ним новостями через гонцов.

— Его старший сын, которому три года, умер. Его вторая супруга родила дочь, которую зовут Фамарь, — ответил Адония, немного сконфуженный тем, что отец уловил его сходство с Авессаломом.

Давид кивнул головой и задумался. Иоав заметил эту тень на его лице. Иоав уловил намек на то, что Давид стал скучать по сыну Авессалому.

Однажды утром Эфраим сообщил Давиду, что старая женщина просит встречи с царем; она говорила, что хочет изложить ему очень важное дело.

Он ее принял. Она странно укутала свою голову повязкой, как будто это была отрезанная голова. Старая, но еще крепкая, она простерлась перед Давидом.