Зодиак - Ромина Рассел

– На твоем острове есть холмы. – Попыталась обнадежить его я. – Уверена, они успели добраться до дома родителей, а он высоко.

Его родители недавно отошли от дел и передали компанию детям. Дик предоставил своим сестрам-близнецам управлять фабрикой, как они считают нужным. Время от времени он навещал их так же, как и я Стэнтона. И так же, как я восхищаюсь Стэнтоном, он восхищался ими.

– Они не найдут другого Хранителя. – Неожиданно сменил он тему. И его тоска еще больше усугубила мою. – У нас осталось слишком мало Зодайцев, и вряд ли кто-то из них справится… Что же теперь будет?

– Временно на эту должность заступит самый старший Консул Совета Матери Ориган, пока не найдут нового Хранителя, – вспомнилось мне из маминых уроков.

Хранители – духовные лидеры Зодиака, и эту должность человек занимает всю жизнь. В некоторых Домах Хранитель является одновременно и правителем. Так, например, в Доме Девы Императрица Мойра правит всем созвездием, но на Раке иначе: у нас все вопросы решают Совет консулов и Матриархи. Хранитель, конечно, имеет свой голос, но наравне с остальными. Иногда, в особо важных делах, Святая Мать выступает как Судья или Верховный Советник.

– Говорят, Хранитель должен воплощать самые благородные черты нашего Дома, – сказал Дик. – Сострадание, верность, самоотверженность…

– А еще преданность, умение анализировать, сосредотачиваться, – добавила я, пытаясь развеять напряжение.

– Хранитель должен обладать природным даром предсказаний по звездам, чтобы защищать свой народ. Ты знаешь, как редко такое встречается?

Я прикрыла глаза:

– Да брось, Дик. Кто-то обязательно найдется.

Из интеркома корабля вновь раздался автоматический голос:

– Все пассажиры должны вернуться в кабину экипажа и приготовиться к посадке.

Я взяла Дика под руку и потянула его назад в душную кабину. Кай прекратил всхлипывать, но выглядел подавленным. Нишико умылась и распустила по плечам темные волосы. Я же о своих ни разу не вспомнила.

Повзрослев, я начала завидовать Стэнтону, который всегда стригся коротко. Поэтому, едва поступив в Академию, тоже обрезала волосы так, чтобы они едва прикрывали уши. Но с тех пор кудри изрядно отросли и опустились ниже плеч. Обычно я стягивала их в хвост или прятала под капюшоном серой куртки Стэнтона… единственная его вещь, которую я взяла с собой, отправившись на Элару.

Тогда она свисала до колен. Сейчас она стала как раз по мне, но… я потеряла ее навсегда.

Я пристегнулась в том же гамаке, что и во время взлета. В мыслях я вновь и вновь возвращалась к той девчонке, какой была еще десять часов назад, и с трудом себя узнавала. Привычный мир рухнул, кругом царили хаос, ужас и отчаяние. Но пусть мы и спасались бегством, впереди у нас была не тьма, а свет. Свет Рака.

Наш дом находится на Калимносе, маленьком коралловом атолле в северном полушарии. Просторное бунгало выходит на внутреннюю лагуну, где мы разводим моллюсков-жемчужниц. Когда опускается ночь, люминесцентные бактерии в прибрежных волнах светятся бледно-зеленым, образуя причудливые узоры, точно созвездия в небе. В детстве мы со Стэнтоном спали на соседних кроватях. Мы по очереди выгоняли голодных крабов из их нор, тогда как папа собирал молодых моллюсков и вручную доставал жемчужины.

Я никогда не хотела уезжать из дома. Мне очень нелегко далось решение поступить в Академию. Папа и Стэнтон не понимали меня. Они знали, как сильно я люблю свежий воздух и море Рака. Но я это сделала не для себя, а для папы.

Он был молчалив по натуре, но после маминого ухода говорить практически перестал. Хотя Стэнтон всегда мог найти подходящую тему и вовлечь папу в беседу, но, стоило появиться мне, как тот испуганно замолкал. Раньше, пока мне не исполнилось одиннадцать, папа так себя не вел. Я не понимала, в чем дело, пока случайно не нашла старый мамин портрет. Мы были с ней поразительно похожи. И тогда я решила поступить в Академию. Если ее вернуть невозможно, то я хотя бы избавлю папу от болезненных воспоминаний.

Корабль резко накренился, и что-то ткнуло меня в бедро. Я расстегнула скафандр и запустила руку во внутренний карман. Астралатор Матиаса.

– Все чисто, – объявил автоматический голос.

Мы расстегнули ремни и, все еще невесомые, выплыли из гамаков.

Мы приземлились на Озеоне-6, произведя стыковку на ступице колеса, поэтому не ощущали ложной гравитации, пока не достигли его обода. На ступице нам встретились несколько офицеров в такой же синей униформе, как и у Ракианской Королевской гвардии. Они умудрялись даже в невесомости стоять по стойке смирно. Мне даже стало любопытно, как им удавалось держаться так прямо. Они поздоровались с Матиасом, слегка коснувшись кулаками.

– Адмирал Криус желает видеть тебя и твоих спутников прямо сейчас, – сообщил один из них кавалергарду.

– Прекрасно. – И Матиас схватился за канат, свисавший с металлической балки под потолком.

Как только он взялся за него, канат быстро потянулся вперед, унося висящего в воздухе Матиаса. Он обернулся и коротко махнул нам, чтобы и мы присоединились к нему. Мы тоже вцепились в другие канаты. Офицеры-Зодайцы следовали за нами. Мы двигались в ряд и не могли обсудить между собой, для чего нас ждал Адмирал Криус. На станции пахло аммиаком, а тусклый свет ламп окрашивал все в бежевый цвет. Добравшись до конца стальной балки, мы выпустили канаты и сели в монорельсовую машину, которая тут же на огромной скорости сорвалась с места. Должно быть, это был поезд-экспресс.

Чем ближе мы подъезжали к ободу колеса, тем сильнее я ощущала центробежную силу, и это вовсе не походило на гравитацию. Это напоминало катание на карусели, когда тебя прижимает к правой стороне. Добравшись до места назначения, я ступила на поверхность Озеона-6, пытаясь встать прямо, но меня качало, как на сильном ветру. Когда я едва не упала, Матиас подхватил меня за локоть.

– Ты скоро привыкнешь, – сказал он низким баритоном.

Я впервые видела его лицо так близко и невольно пробежалась взглядом по его чертам, скулам, подбородку, пока не поймала себя на мысли, что беззастенчиво рассматриваю его, и тут же, смутившись, отвела глаза.

Он вывел из машины всех остальных. Мы пошли друг за другом, тяжело ступая по покрытой коврами палубе, наконец ощутив собственный вес.

Последний раз мы чувствовали гравитацию, хоть и искусственную, на сцене под куполом. За время полета я успела отвыкнуть от тяжести собственного тела, и теперь оно казалось мне каким-то чужим.

Адмирал Криус ожидал нас в помещении, похожем на лекционный зал, который на время чрезвычайной ситуации переоборудовали в штаб.

Дюжина Зодайцев в синей униформе работали за светящимися мониторами, а под потолком в воздухе вращалась огромная голографическая карта Дома Рака, мерцая красными тревожными огоньками.

Криус поднялся из-за стола и сначала поздоровался с Матиасом, затем хмуро посмотрел на нас. Это был широкоплечий мужчина около лет сорока–сорока пяти, кудрявые волосы подернуты сединой. У глаз и вокруг рта – морщины, лицо – мрачное.

– А ты, должно быть, студентка Роума Грейс? – спросил он меня.

Я окаменела. Дик и Нишико повернулись и уставились на меня, а я судорожно пыталась припомнить, какое из многочисленных правил нарушила.

– Да, – ответила я робко и уже громче добавила: – Меня зовут Роу Грейс.

– Пойдемте со мной. И вы тоже, кавалергард Тэйс. Остальные оставайтесь здесь, офицеры предоставят вам все необходимое.

Адмирал резко развернулся и зашагал прочь. Матиас подал мне знак кивком, чтобы я следовала за ним. Я бросила на Ниши растерянный взгляд, но она пребывала в таком же замешательстве, как и я.

Вряд ли это из-за теста в Академии! Наверное, дело в Стэнтоне. Или в папе. Мое тело, казалось, настолько отяжелело, что я едва передвигалась. Рот наполнился кислотой. Я столько потеряла сегодня! Я не могу потерять еще и единственных родных людей.

Я стянула черные перчатки и сунула их вместе с волнофоном в карман скафандра, а шлем пристегнула к поясу. К счастью, идти пришлось недалеко. Адмирал привел нас в помещение, по размеру не больше, чем кабинет преподавателя Тидус, где находились двое – пожилая дама и мужчина средних лет, крепкого телосложения и совершенно лысый. Лицо седовласой леди лучилось теплотой и грустью. Мужчина же буквально исходил злобой.

Матиас затворил дверь и встал у порога – прямая осанка, руки по швам, взгляд устремлен вперед. Лицо – как у изваяния, ни мыслей, ни чувств прочесть невозможно.

Адмирал Криус оглядел меня изучающе с головы до пят:

– Студентка Роума Грейс. Вы задержаны, вскоре сюда прибудут остальные консулы Совета Хранителя Ориган, и вы предстанете перед судом. Сегодня вечером ваша мать, Кассандра Грейс, призналась в предательстве.