Приручить дракона (ЛП) - Робертс Тиффани

Эллия отскочила в сторону. Шорелакр пронесся по воздуху на расстоянии вытянутой руки от нее. Она подняла копье и повернулась лицом к существу, которое упало на песок и заскользило, остановившись, его неуклюжие ноги яростно закачались.

Это ненормально. Шорелакры были охотниками из засады — они ждали под песком или грязью возле водоемов, когда приблизится ничего не подозревающая добыча, вылезая из-под земли, чтобы вонзить эти ядовитые шипы в ноги и мягкое брюхо. Они не нападали на добычу на открытом месте.

«А драконы, спускающиеся с небес, чтобы спариваться с человеческими женщинами, это нормально? Это Красная комета, кровавая луна. Сейчас все по-другому».

Шорелакр развернулся и снова бросился на нее, на этот раз прижимаясь брюхом к земле. Его хвост хлестал взад и вперед в быстром, гипнотическом ритме, разбрызгивая песок по своему следу.

Одного укола одного из шипов шорелакра было достаточно, чтобы решить судьбу Эллии. Яд не убьет ее — по крайней мере, не сразу, — но он замедлит ее достаточно, чтобы эффективно закончить бой.

Она не допустит, чтобы ночь ее величайшего триумфа, ночь, когда племя обрело своего первого члена-дракона за бесчисленные поколения, также стала ночью ее смерти. Она не погибнет здесь — не тогда, когда ее дракон еще не принял ее. Не тогда, когда все, на что она надеялась, было в пределах ее досягаемости.

Как будто в ответ на ее мысли, Эллия почувствовала небольшую вспышку тепла в своем сердце. Чувство было слабым, едва уловимым, но в нем слышался шепот тревоги, гордости, высокомерия, ярости и собственничества. Хотя это ощущение было всего лишь вспышкой, оно было сильным.

Что-то взревело вдалеке, но звук был заглушен ее колотящимся сердцем.

Был ли это он, или это был просто призрак того, кем она надеялась стать?

Это не имело значения; сейчас его здесь не было. Эллии оставалось полагаться только на себя.

«Охотница сильна и самоотверженна».

Эллия ткнула копьем в атакующее существо. Каменное основание ударило в центр панциря шорелакра, между его шестью глазами, с громким щелчком, который резонировал в древке копья и почти заставил ее выпустить оружие. Удар не пробил естественную броню существа, но этого было достаточно, чтобы оглушить его.

Шорелакр на мгновение остановился, прежде чем свернуться калачиком, чирикая и визжа, когда его ноги и хвост бились.

«Охотница — это сердце своего народа — стойкое, храброе, непоколебимое».

Эллия бросилась вслед за отступающим существом, направляя свое копье в то место, где встречались хвост шорелакра и бронированная голова. Дикие, беспорядочные движения существа заставили ее удар промахнуться мимо цели. Каменный наконечник копья задел внешнюю сторону хвоста существа. Плоть разорвалась, и из раны потекла темная кровь. Безумие существа усилилось.

Шорелакр снова развернулся и пополз к Эллии, щелкая когтями и стуча жвалами. В ответ на это она поспешно удалилась, снова и снова тыча в него копьем, в надежде найти хоть какую-то лазейку, хоть какую-то слабину, но ни один из ее ударов не был нанесен с такой силой, чтобы нанести ущерб, пока не вонзился в один из его глаз.

Шорелакр взвизгнул, размахивая когтистыми конечностями, как будто пытаясь убрать глаз, но копье уже было извлечено — и рана, сочащаяся темным ихором, казалось, немного замедлила существо, когда оно возобновило атаку.

«Я охотница, и мое сердце бьется яростно… и оно также бьется верно».

«Бьется… для моего дракона».

Эллия не знала, откуда пришла эта последняя мысль, и у нее не было времени обдумать ее — ее копье во второй раз в то же мгновение нашло свою цель, попав в одну из рук шорелакра в первом суставе и оторвав всю конечность. Шорелакр отпрянул с мучительным криком.

Его хвост метнулся вперед, ударив Эллию по бедру. Сила этого удара вывернула ее ногу, заставив ее отшатнуться в сторону и внезапно ослабив колено. Она стиснула зубы и зарычала от многослойной боли — острой боли на поверхности, тупой, пульсирующей боли в мышцах и костях под ней.

Шорелакр свернул хвост и снова прыгнул на Эллию, опустив голову, чтобы показать эти ядовитые шипы.

— Я охотница, — проскрежетала она, размахивая копьем изо всех сил.

Снова огонь вспыхнул в ее сердце, но на этот раз он был сильнее, разливаясь дугой по ее конечностям.

Копье попало в боковую часть панциря приближающегося шорелакра. Эллия выполнила замах, ее мышцы напряглись, несмотря на толчок, пробежавший по дереву. То ли она оттолкнула шорелакра в сторону, то ли оттолкнулась от него, она не могла определить. Шипастый панцирь пролетел мимо ее лица на расстоянии всего лишь пяди руки — достаточно близко, чтобы она увидела капли яда, блестящие на каждом позвоночнике. Одна из этих твердых, тонких ног ударила ее по голове, на мгновение оглушив.

Ее больная нога подогнулась, и Эллия отшатнулась, прежде чем восстановить равновесие, ступни остановились на влажном песке. Эллия внезапно осознала, что река прямо за ней, ее шум, прохладный воздух, струящийся по ее поверхности. Очевидно, ее развернули во время стычки. Ее пятка провалилась в мягкую землю, а тело покачнулось. Ее сердце подскочило к горлу.

Хвост шорелакра ударил ее сбоку, сильно ударив в грудь. Воздух покинул ее легкие, и она упала навзничь — прямо в реку. Ее пальцы ослабили хватку на древке копья, и течение унесло оружие прочь.

Когда вода сомкнулась вокруг нее, наполняя ее уши тихим, успокаивающим звуком своего течения, ей показалось, что она снова услышала рев — не только снаружи воды, но и откуда-то глубоко внутри нее.

Эллия выпрямилась и вынырнула на поверхность. Обе ее сандалии упали, так же потеряны, как и ее копье. Она глотнула воздух в тот момент, когда появилась ее голова, наполнив свои горящие легкие и выпустив шипящий выдох, прежде чем сделать еще один отчаянный вдох.

Ее времени под поверхностью было достаточно, чтобы течение подхватило ее. Она была уже почти на середине реки, наблюдая, как мимо проплывает берег.

Движение на берегу привлекло ее внимание, и она повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть бледную фигуру шорелакра, погружающегося в воду.

Широко раскрыв глаза, она привела в движение руки и ноги, плывя к суше так сильно и быстро, как только могла. Наблюдатель за берегом оставался видимым, хотя и едва заметным, как красноватая фигура, несущаяся к ней прямо над поверхностью воды.

Дыхание Эллии было прерывистым, когда она выбралась на берег реки, выбралась из воды и поползла вперед.

«Я не умру здесь. Это не моя судьба».

Позади нее раздался всплеск. Сердцебиение громом отдавалось в ушах, она схватила первое, что смогли нащупать ее руки, — камень размером с кулак — и перекатилась на спину, чтобы встретиться лицом к лицу с нападавшим.

Шорелакр зарылся ногами в песок и бросился на нее, вода стекала с его тела тонким туманом.

Темная фигура рухнула с неба, приземлившись прямо на шорелакра и швырнув существо на землю с влажным хрустом.

У Эллии перехватило дыхание, а глаза округлились еще больше, пока ее разум пытался осмыслить то, что она видела. Ее дракон стоял перед ней в человеческом облике, одной ногой упершись в хвост шорелакра, пригвоздив зверя к земле. Его крылья были широко расправлены, светлые волосы падали на лицо, а в мускулистой груди пылал огонь, но внимание Эллии привлек свет его голубых глаз.

Щебетание и крики шорелакра теперь казались далекими и неважными.

Дракон наклонился и ткнул когтистой рукой под панцирь шорелакра. Он дернул вверх, все еще удерживая хвост ногой. Действие, казалось, не требовало особых усилий с его стороны, и трескучие, хлюпающие звуки разрываемого на части существа были, к счастью, краткими.

Зарычав, дракон выпрямился и отбросил окровавленный панцирь в сторону. Его глаза, такие напряженные, такие древние, не отрывались от Эллии. В свете кровавой луны его чешуя была розово-золотой, намного мягче по цвету, чем тлеющий оранжевый, освещающий его грудь. Стоя над ней вот так, с напряженными мышцами и расправленными крыльями, он был пугающим, величественным… возбуждающим.