Юность Элси - Марта Финли

- Ну что ты! Ты совсем не такая плохая, как думаешь о себе, — сказала Элси и снова рассмеялась. — Да и я не такая хорошая, как ты, похоже, думаешь обо мне.

— Я и не сомневаюсь, что ты — отъявленная лицемерка и только притворяешься примерной девочкой. И в один из ближайших дней мы сможем убедиться, что ты действительно хуже всех нас. Но сейчас мне нужно закончить свое дело и уехать, потому что ты жаждешь вернуться к своим книгам. Тебя наказывают за каждое непрочитанное слово? И радуешься ли ты наказанию потому, что твоему папе нравится тебя наказывать?

- Люси! Какая же ты насмешница! — сказала Элси, сильно покраснев.

— Извини, Элси, дорогая. Я не имела права так говорить, — воскликнула Люси, вскакивая, чтобы обнять, и поцеловать подругу. — Я сморозила глупость. Я прекрасно знаю, что твой папа совсем не плохой.

— Конечно. Если я плохо приготовлю урок, то мне приходится учить его заново. Только и всего. И когда я вижу, что папа мной недоволен, то, уверяю тебя, что для меня это уже наказание.

— Как ты думаешь, он отпустит тебя погостить у нас?

— Я не знаю, Люси. Думаю, он вряд ли согласится освободить меня от уроков на столь долгое время. Да и я сама вряд ли соглашусь на это.

— Но ты должна поехать! Можешь играть на моем пианино по часу или по два каждый день. Мы разучим несколько дуэтов. И можешь взять с собой альбом и рисовать в нем во время наших ежедневных прогулок. И мы будем читать вместе какие-нибудь назидательные книги — ты, я и Герберт. Ему опять стало хуже, бедняжке. Бывают дни, когда он не встает с кушетки. Мы приглашаем тебя еще и потому, чтобы хоть немного его ободрить. Ничто не улучшает ему настроение так, как вид твоего лица.

— А еще кто-нибудь приедет?

— До нашего дня рождения — нет. Но потом мы хотим организовать праздник и собрать тех, кто входит в нашу компанию — тех, с кем выросли. Ах, да! Я хочу, чтобы Кэрри Ховард, Мэри Лэсли и Анна остались на день или на два после праздника. Надо упросить твоего папу, чтобы он отпустил тебя. Ты должна быть с нами! — добавила Люси, вставая, чтобы уйти.

— Если упрашивать, он наверняка скажет «нет», — ответила Элси с улыбкой. — Он никогда не позволяет мне упрашивать или ныть. По крайней мере, если он уже сказал мне свое решение.

— Тогда забудь о моем предложении. До свидания. Не теряй попусту времени и не провожай меня. Возвращайся к своим книгам как примерная девочка. А я, перед тем как уеду, хочу еще немного поболтать с твоей мамой.

Элси вернулась к урокам. Ей, конечно, очень хотелось узнать, что же дальше случится в увлекательной книжке про Элен Монтгомери, но она твердо сказала себе, что не коснется страниц книги, пока не будут как следует сделаны все уроки.

Занятия занимали у Элси все утро. Она прерывала их лишь для ежедневной прогулки. Один час перед обедом и один час после обеда она могла назвать своими. Зато следующие два часа были отведены на рукоделие, музыку и рисование. После этого она могла сами решить, чем заниматься до времени отхода ко сну.

Элси предпочитала проводить свободное время за чтением. Если погода была хорошей, она брала книгу и располагалась в беседке недалеко от дома. К беседке вела от лужайки, на которую выходили застекленные двери ее уютного будуара, уединенная тенистая тропа. Беседка стояла в прохладном, открытом для ветра месте на склоне холма. Отсюда открывался прекрасный вид на долину, реку и лес. Наша героиня так часто приходила к этой беседке, что беседку так и называли «беседка Элси».

В тот день после обеда Артур, который хорошо знал вкусы и привычки Элси, отыскал ее в этой беседке. Девочка была настолько поглощена очаровательной историей, написанной мисс Уортер, что не заметила, как он подошел. Сочувствие к маленькой Элен переполняло Элси, и слезы капали на страницу книги.

— Что, плачешь? — насмешливо спросил Артур, усаживаясь рядом с Элси и грубо дергая ее за локон. — Впрочем, чему удивляться! Ты всегда была большим ребёнком.

- Пожалуйста, Артур, оставь в покое мои волосы. Ты не очень-то вежлив в выражениях и поступках, — ответила Элси, смахивая слезы и немного отодвигаясь от него.

— Не думаю, что нужно рассыпаться перед тобой в любезностях. Что ты читаешь?

— Новую книгу. Мне подарил ее мистер Травилла.

— А название у книги есть?

— Да. «Огромный, огромный мир».

— Полагаю, какая-нибудь сентиментальная история для девчонок, если тебе разрешили читать ее. Или ты читаешь ее в тайне от отца?

— Нет, я никогда так не поступаю. И надеюсь, никогда не буду. Папа разрешил мне.

— Вот как! Плохо. Тогда я не смогу заставить тебя подчиниться, как бы я этого ни хотел.

— Почему?

— Если бы я узнал, что ты ослушалась отца, то смог бы извлечь из этого большую выгоду. Ведь я знаю, что ты до смерти боишься Хораса.

— Нет, я не боюсь его! — воскликнула Элси с негодованием. Лицо и шея у нее покраснели. — Я знаю, что он сильно любит меня. Если я ослушаюсь или обману его, то скорее положусь на его милость и сознаюсь, чем буду просить тебя покрывать мои проступки.

— Неужели? Да ты просто ненормальная. У тебя лицо красное, как свекла. Хороший образец христианского поведения, не так ли?

— Я не совершенна, Артур. И ты не вправе судить о христианстве по моим поступкам.

— Тем не менее, я буду. Ты хочешь, чтобы я ушел? — добавил он с издевкой, снова дергая ее за локон.

Однако Элси уклонилась и вскочила на ноги.

— Да, — сказала она, — раз уж ты спросил, то признаюсь: я хочу, чтобы ты ушел. Когда тебе нужно произвести хорошее впечатление, твои манеры бывают безупречны. Однако по непонятным для меня причинам, встречаясь со мной наедине, ты всегда груб и ведешь себя так, как не подобает джентльмену. Поэтому я была бы рада, если бы ты ушел. Оставь меня и дай мне насладиться своей книгой в одиночестве.

— Я сделаю это, когда сам захочу, и ни минутой раньше. Но ты можешь избавиться от меня, как только пожелаешь. Я вижу, ты вздрогнула. Да, мне нужны деньги, о которых я просил тебя вчера. И я намереваюсь их получить.

— Артур, мой ответ будет точно таким же, как и вчера. По-другому я ответить не могу.

— Ты — самая жадная девчонка на свете! Я точно знаю, что твое состояние составляет не менее полутора миллионов. А ты отказываешься одолжить мне жалких пятьдесят долларов.

— Артур, ты знаешь, что в этом вопросе у меня нет выбора. Папа запретил мне одалживать тебе деньги без его ведома и разрешения. И я не собираюсь нарушать его запрет.

— Когда он тебе запретил?

— Уже давно. После он об этом больше не вспоминал. Но отец всегда говорил мне, что все его приказания остаются в силе до тех пор, пока он их сам не отменит.

— Тебе пятнадцать лет, и тебе не позволяют тратить карманные деньги по собственному усмотрению! — сказал он презрительным тоном. — Ты думаешь, что тебя всю жизнь будут водить за ручку?

— Когда я вырасту, я, конечно же, буду сама распоряжаться своими деньгами. Но думаю, что буду повиноваться своему отцу до тех пор, пока мы оба живы, — ответила Элси кротко, но с твердостью в голосе.

— Ты обязана показывать ему оставшиеся деньги, когда даешь отчет?

— Нет. Ты думаешь, что папа не доверяет моему слову? — возмутилась Элси.

— Тогда ты можешь делать с ними, что захочешь. И отцу не обязательно знать, где находится остаток денег в данный момент — в твоем кармане или в моем. Я уже говорил тебе, что мне нужны деньги только на две недели. Дай их мне, а не то наступит день, когда ты здорово пожалеешь о своей скупости.

Элси снова отказалась. Артур сильно разозлился, он стал ругаться на Элси и вдруг ударил ее.

Тут раздался звук быстрых шагов по гравиевой дорожке. Сильная рука схватила руку Артура, и он вдруг был отброшен в сторону. Когда Элси очнулась, она увидела, что Артур стоит на коленях, а на его спину и плечи обрушивается град ударов.

— Ты негодяй! Ты подлый и презренный трус! Лишь попробуй еще раз поднять на нее руку! — кричал мистер Травилла. Наказание он завершил тем, что пнул Артура носком ботинка с такой силой, что тот покатился вниз по тропе и с глухим стуком растянулся на земле.

Парень поднялся. Бледный от гнева, он тряс кулаком:

— Я буду бить ее, когда захочу, — прокричал он и выругался.— Я не собираюсь отчитываться перед тобой. Она моя племянница, а тебе она — никто.

— Тем не менее, я буду защищать ее. И ты пожалеешь, если снова будешь докучать ей. Он сильно ударил тебя, дитя мое? — тон мистера Травиллы изменился. В его голосе звучала нежность и забота. Элси была бледна и вся дрожала. Она по-прежнему сидела на грубой скамье, где и застал ее Артур.

— Нет, сэр, но боюсь вы сильно побили его в благородном порыве защитить меня, — ответила она, глядя вслед Артуру, пока тот хромал по тропе.

— Самое неприятное во всем происшествии это то, что я сломал трость, — невозмутимо произнес мистер Травилла, с сожалением глядя на обломок трости, которую все еще сжимал в руке.