Мы всегда жили в замке - Ширли Джексон

А вы когда-нибудь пробовали мышьяк? Я-то могу рассказать, как это бывает: один лишь миг потрясенного неверия, а потом мозг вдруг осознает, что…

Вероятно, секунду назад бедняжка миссис Райт прикусила бы язык, прежде чем затронуть эту тему. Но теперь она воскликнула:

– Вы хотите сказать, что помните?

– Помню. – Вздохнув, дядя Джулиан радостно закивал головой. – Возможно, – с жаром продолжал он, – возможно, вы не знакомы с этой историей? Может быть, мне стоит…

– Джулиан, – сказала Хелен Кларк, – Люсиль не хочет слушать эту историю. И вам не следовало спрашивать.

Я подумала, что миссис Райт как раз-таки жаждет ее послушать, мы с Констанс переглянулись. Мы обе сохраняли исключительно серьезный вид, как приличествовало при обсуждении подобной темы, однако я знала, что сестру, как и меня, переполняет веселье. Как хорошо было слышать оживленную болтовню дяди Джулиана, который почти все время сидел в одиночестве.

И миниатюрная бедняжка миссис Райт – как ни пыталась она побороть соблазн – больше не могла сдерживаться. Она заикалась и заливалась краской, но дядя Джулиан был еще тот искуситель, а любопытство так присуще человеческой натуре, что миссис Райт не могла ему сопротивляться.

– Все произошло прямо в этом доме, – произнесла она с благоговением в голосе.

Мы все молчали, разглядывая ее с любезным сочувствием, и она прошептала:

– О-о, прошу прощения…

– Разумеется, прямо в этом доме, – сказала Констанс. – В столовой. Мы как раз ужинали.

– Семья собралась к вечерней трапезе, – сказал дядя Джулиан, с наслаждением проговаривая каждое слово. – Никто не подозревал, что это будет в последний раз.

– Мышьяк в сахарнице, – подхватила миссис Райт, окончательно забыв о приличиях.

– Я взял оттуда сахару. – Дядя Джулиан погрозил ей пальцем. – Я сам взял оттуда сахару, посыпать ежевику. К счастью, – он мягко улыбнулся, – вмешалась судьба. Кого-то из нас в тот день она неумолимо провела к вратам смерти. Кто-то, невинный и ни о чем не подозревающий, невольно сделал последний шаг к забвению. А кто-то взял слишком мало сахару.

– Я никогда не ем ягод, – сказала Констанс, пристально глядя на миссис Райт, и торжественно продолжила: – И почти никогда и ничего не посыпаю сахаром. Даже теперь.

– На суде это было очень серьезным доказательством против нее, – добавил дядя Джулиан. – То есть то, что она не ела сахар. Однако моя племянница никогда не любила ягоды. Даже ребенком, бывало, отказывалась их есть.

– Прошу вас, – не выдержала Хелен Кларк. – Право же, это переходит все границы. Просто невыносимо слушать, как вы рассуждаете о таких вещах. Констанс! Джулиан! Что о вас подумает Люсиль?

– Да нет, ничего такого, – запротестовала миссис Райт, воздевая руки.

– Я не стану здесь сидеть, если вы скажете еще хоть слово, – продолжала Хелен Кларк. – Констанс следует думать о будущем; копаться в прошлом ей совершенно ни к чему. Бедняжка и без того достаточно настрадалась.

– Разумеется, мне их не хватает, – сказала Констанс. – Когда они все ушли, жизнь сильно изменилась. Но я вовсе не считаю себя пострадавшей.

– В некотором смысле, – гнул свое дядя Джулиан, – мне исключительно, просто невероятно повезло. Это была сенсация, отравление века, а я взял, да и выжил. У меня сохранились все газетные вырезки. Я близко знал и жертв, и обвиняемую, как только мог знать близкий родственник, живущий с ними под одной крышей. У меня есть исчерпывающие записи обо всем, что произошло. С тех пор я так и не поправился.

– Я сказала, что не хочу об этом говорить, – воскликнула Хелен Кларк.

Дядя Джулиан осекся. Взглянул на Хелен Кларк, потом на Констанс.

– Разве это не произошло на самом деле? – спросил он через минуту, сунув пальцы в рот.

– Разумеется, это было на самом деле, – улыбнулась ему Констанс.

– У меня есть газетные вырезки, – неуверенно произнес дядя Джулиан. – У меня есть заметки, – сказал он, обращаясь к Хелен Кларк. – Я все записал!

– Это было ужасно! – Миссис Райт так и подалась вперед, сгорая от любопытства, и дядя Джулиан повернулся к ней.

– Ужасно, – согласился он. – Кошмарное происшествие, мадам. – Он начал маневрировать в своем кресле, чтобы оказаться спиной к Хелен Кларк. – Не хотите ли осмотреть столовую? – спросил он. – Роковой стол? Как вы понимаете, я не давал показаний на суде; тогда, как и сейчас, состояние моего здоровья не позволяло выслушивать грубые расспросы посторонних. – Он быстро кивнул в сторону Хелен Кларк. – Я отчаянно хотел занять место на свидетельской трибуне. Льщу себе мыслью, что мое выступление пошло бы ей на пользу. Но, в конце концов, ее ведь все равно оправдали.

– Разумеется, ее оправдали, – поспешно сказала Хелен Кларк. Она потянулась за своей сумочкой и раскрыла ее у себя на коленях в поисках перчаток. – Никто об этом больше не вспоминает. – Она поймала взгляд миссис Райт, готовая встать и уйти.

– А столовая? – робко улыбнулась миссис Райт. – Только одним глазком?

– Мадам. – Дядя Джулиан умудрился изобразить любезный поклон, сидя в своем инвалидном кресле, и миссис Райт поспешно вскочила, чтобы распахнуть перед ним дверь. – Только нужно пройти через переднюю, – сказал дядя Джулиан, и она пошла вслед за ним. – Я готов уважить скромное женское любопытство, мадам; я с первого взгляда понял, что вы сгораете от желания увидеть место трагедии; она произошла в этой самой комнате, и мы до сих пор ужинаем здесь каждый вечер.

Мы слышали его отчетливо. Должно быть, сейчас он объезжал кругом наш обеденный стол, а миссис Райт наблюдала за ним, стоя в дверях.

– Вы заметили, что наш обеденный стол имеет круглую форму. Он слишком велик для прискорбно малого числа уцелевших членов семьи, но нам не хотелось менять обстановку. В конце концов, своего рода памятник! В свое время любая из газет дорого заплатила бы за фото нашей столовой! Когда-то мы были большой семьей, как вы помните, большой и счастливой семьей. Разумеется, у нас были мелкие разногласия, и не все из нас были наделены благословенным даром терпения; я даже вынужден признать, что у нас бывали ссоры. Ничего серьезного: муж с женой, сестра с братом не всегда понимали друг друга.

– Тогда почему она…

– Именно, – сказал дядя Джулиан. – Вот ведь загадка, не так ли? Мой брат, как глава семейства, естественно, сидел во главе стола. Вот здесь, окна у него за спиной, а перед ним графин. Джон Блэквуд гордился своим столом, своей семьей и тем положением, что занимал в мире.

– Она его не знала, – сказала Хелен Кларк, сердито поглядев на Констанс. – Я отлично помню вашего отца.

Лица выцветают в памяти, подумала я. Интересно, узнала бы я миссис Райт, если бы встретила ее в деревне? Интересно, а как поступила бы миссис Райт? Прошла бы мимо меня на улице? Вероятно, она такая трусиха, что вообще не смотрит на лица. Ее чашка чаю и маленькое ромовое пирожное так и оставались на столе нетронутыми.

– И я была доброй подругой