Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея - Владимир Николаевич Крицак

Это тоже можно назвать чудом. Оно дало очень сильный толчок для возрождения веры. В 1945 году после главного православного праздника Пасхи (тогда она выпала на 6 мая) началась капитуляция вермахта. У людей появилось желание возродить нашу страну и дальше жить в ней. Тогда кроме авторитета партии, появились ещё и ветераны Великой Отечественной войны. Многие перестали стесняться и начали посещать храмы.

После индустриализации, а затем во время эвакуации стала происходить внутренняя миграция, которая постоянно корректировала религиозную географию. Власть пыталась контролировать ситуацию, но религиозная жизнь не собиралась уходить из общества и сердец людей. И тут случилось, можно сказать, главное. Подросло уже новое поколение советских детей, а теперь уже обычных граждан, из которых нельзя было сделать врагов народа. И это поколение должно было выбрать новый путь для своей Родины.

Одним из таких юношей и стал наш главный герой, приоткрывший нам свой путь через эти дневниковые записки. Чудо его выбора — мысль об уходе из мира в монашество — сложно объяснить одним желанием человека. Тут необходима помощь Самого Бога, что называется «призвание». Конечно, оно каждому даётся по сердцу его.

Служба в армии

Шёл 1950 год.

Дни потекли быстрее обычного. Лёню с Юриком отдали в детский дом. Я пошёл работать в горкомхоз учеником техника-инвентаризатора, — отмечает в своих записках о. Серафим.

Дома, конечно, непорядок. Не можем всё ещё опомниться после смерти мамы. Ну, ничего.

День за днём дожили, по милости Божией, до 1951 года.

Этот год для меня тоже памятный, потому что 20 апреля меня проводили в Советскую Армию.

Служил четыре года и семь месяцев в авиации. Род войск был — авиация, но я художником-оформителем был. Я и сейчас рисую, особенно люблю реставрировать старые иконы.

В армейской службе моей, конечно, много интересного. Ведь я служил на Курильских островах.

Армейские были

В армии будущий батюшка был очень весёлым человеком, вспоминают однополчане. Когда на учениях в полевых условиях меняли очередного повара, который невкусно готовил, он откликнулся на вопрос: «Кто из вас умеет варить?» и поднял руку. Все засмеялись, подумали: опять шутит. Но его обеды всем понравились, и он остался поваром до конца учений. Лучок поджарит, всё аккуратно смешает. И все с удовольствием едят.

Когда был кросс на лыжах, Александр отсиживался под мостом (силы не хватало), а потом одним из первых приходил к финишу.

Всячески заставляли вступить в комсомол. Весь батальон — комсомольцы, а он один портит статистику.

Когда командир однажды спросил:

— Ну кто же мог научить вере?

— Бабушка, — ответил.

— Ясно, всё отстаньте от него, если бабушка научила — бесполезно переучивать.

И после этих слов батюшка всегда смеялся.

Курильские острова и Благовещенск

Это цепь из 50 с лишним островов между полуостровом Камчатка и островом Хоккайдо.

Вблизи проходит государственная граница России с Японией.

Острова имеют важное военно-стратегическое и экономическое значение.

Потом Александр Брыксин проходил армейскую службу в городе Благовещенске на границе с Китаем.

Это административный центр Амурской области. Расположен на левом берегу Амура и на правом берегу Зеи.

В середине XIX века архиепископ Камчатский, Курильский и Алеутский Иннокентий (Вениаминов) заложил 9 (22) мая 1858 года в Усть-Зейской станице храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.

Отсюда возникло современное название города — Благовещенск.

Работа на шахте

Но вот и день демобилизации настал, — восстанавливает о. Серафим запомнившееся события.

Приехал домой в ноябре 1955 года. Встретили радостно и торжественно. Как уже по традиции ведётся, веселье через край да зелье льётся. Отдохнул месяц, другой, третий.

Не найдя подходящей работы, к весне устроился на производство. Опять — новая жизнь. Стал горняком шахты «Капитальная-1».

Получил должность ремонтника подземных железнодорожных путей. И это несмотря на то, что на руках имел свидетельство об окончании курсов машиниста подземных агрегатов и электрослесаря шахтового оборудования. А работать по специальностям не пришлось.

Да и желания, собственно, не было, потому что меня всё время одолевала одна мысль. Мысль об уходе из этого мира. Мира опасной паутины, которая опутывает каждого человека своими наслаждениями и приманками.

И так чуть не по шейку засосало в пучину житейских грехов. Да разве их опишешь?7

Весёлые общества, вечера, кино, музыка, лесть, обман, лицемерие, коварство, винопитие, зло, вражда, гнев, драки, поножовщина, лукавство. Да где уж там до христианской любви, где уж там смиренномудрие и целомудрие? Нет, я решил бежать от этой сладкой жизни, — не скрывает свои шахтёрские намерения о. Серафим.

Осинники наполнялись приезжими

Тем временем в Осинниках продолжалось строительство шахт. Туда прибыли люди самого различного происхождения со всех уголков страны. Тут прижилась эвакуированная интеллигенция — врачи, учителя, инженеры. Вместе с ними трудились прибывшие не по своей воле: спецпереселенцы, репрессированные, бывшие военнопленные.

Они осваивали горное дело, ставили рекорды, создавали городскую инфраструктуру.