Казнь и козни дочери смерти - Лин Элли

утро она присылала в комнату Дели букеты, стараясь передать ими послание. Сегодня на столике стоял цвет гортензии, что по словам любимой сестренки значил «решительность».

Решительность… Делия была уверена, Феония сама выдумала это значение для цветов.

— Ты трусишка, — обиженно пробурчала Феония. Она снова надула щечки, и Делия наконец внимательно на нее посмотрела.

В отличие от сестры Дели и впрямь толком не видела поместье, в котором жила от рождения, но это ничуть ее не смущало. Она знала, что однажды настанет день, когда ее проведут по всей безмерно огромной территории дома, а пока она будет терпеливо ждать и поправляться. Торопиться ведь некуда, впереди еще целая жизнь.

«Может, стоит поддаться?» — подумалось ей.

На секунду капелька смелости маленькой нарушительницы норм и морали передалась Делии — самой трусливой обитательнице поместья. Удивительно, насколько убедительным и заразительным может быть человек, который пробирается к сестре каждую ночь в полутьме, не страшась наказания. Феония словно возомнила себя рыцарем, отважно бегущего в пасть к дикому зверю… Вот только готова ли Делия также бездумно бежать навстречу опасностям?

В голове всплыл прекрасный сон, в котором Делия одолевала великое зло; и даже гортензия на столе, как ни странно, самую малость придавала решительности. В это мгновение Делия поняла, что ей захотелось по-настоящему сдаться. Сдаться, не желая признавать, что она и правда трусит покидать привычную просторную комнату. Особенно ночью.

— Ладно, я думаю, что мы можем немного пройтись… Хочу знать, где здесь библиотека, — смущенно прошептала она, стыдясь признать это.

Феония, не веря услышанному, несколько секунд озиралась на сестру с изумлением, а как только наконец-то все сказанное Делией поняла, тут же подскочила на месте от радости и, вцепившись в руку сестры, потащила ее прочь из объятий теплой постели. Лишь бы Делия не успела одуматься.

Уверенность в своих действиях (какими бы неправильными они на самом деле всем не казались) с юных лет считалась сильной чертою Феон. Быть может, размышляла об этом Делия, сестра была такой уверенной, потому что в жизни не встречала кошмаров? А может, храбрость вызвана вовсе не этим, а недостатком наказаний со стороны родителей и прислуги? Поддавшись тяготам размышлений, Дели не сразу заметила, как оказалась напротив тяжелой дубовой двери, по ту сторону который ее уже ждал новый, неизведанный мир. Ей предстояло всего-то сделать шаг навстречу ему. Один шаг.

— Не бойся, нас не поймают, — прошептала Феония, поворачивая затвор. Скрипа двери не послышалось, только ветер колыхнул тонкие шторы, обдавая ночной прохладой спины двойняшек.

Первый шаг. Второй. Третий. Дверь со скрипом закрылась, выставив детей в кромешную тьму.

— Куда мы пойдем? — прошептала Делия, ухватившись за ночную сорочку сестры.

— Вперед и только вперед!

Феония помчалась со всех ног, и ступни Делии с непривычки заплетались, не поспевая за резво скачущим бегом Феонии. Они бежали по холодному мрамору, по бесконечному коридору, украшенному полотнами, и Делии все время казалось, что лица незнакомцев, запертые за золочеными рамами, осуждающе смотрят им вслед.

«Вернись, вернись, вернись…» — повторялся навязчивый шепот в глубинах сознания Делии, но невзирая на него она продолжала идти. Сейчас ей казалось, что страшнее побега и наказания может быть только разочарование в глазах любимой сестры. Делия ведь уже решилась выйти из комнаты, вернуться сейчас означает принять свою слабость.

Нет, она не вернется. Ей хватит духа выдержать это короткое приключение!

Быстрый бег по лабиринтам коридоров продолжился, пока Феония вдруг резко не замерла. Она перевела дыхание, согнувшись и уперев руки в боки, а после, снова взмахнув головой как ни в чем не бывало, взглянула на Делию.

— Вот здесь кабинет танцев! Здесь обучают Мейтона, когда он как сейчас возвращается домой из Итевиля. Пару дней назад меня просили составить ему компанию, и знаешь что? — она фыркнула. — Он ужасно хорош! Мне уже жаль девушку, которая будет с ним танцевать. Он же затмит бедняжку своей надменностью! Он вообще во всем хорош. Ух, так бы его…

Быстро выставив руку вперед, Делия молниеносно закрыла губы сестренки ладонью. Вторую руку она поднесла к своим губам, показывая указательным пальцем, что Феонии следует замолчать. Воцарилась тишина. Гнетущие безмолвие пронзило слух и заставило все органы чувств Феонии обостриться, однако как бы сосредоточенно она ни прислушивалась, никак не могла понять причины озадаченного вида сестры.

Вопросительно нахмурив брови, Феония медленно сделала шаг назад, освободившись от мешающей ей говорить ладони, и снова огляделась по сторонам.

— Ничегошеньки не слышу, — прошептала она.

Делия с изумлением посмотрела на Феонию и опустила руки.

— А я слышу. Это песенка. Довольно мелодичная. Может, это Мейтон? Вдруг он тоже выбрался из комнаты и сейчас танцует где-то? Сама же сказала, что он хорош. Кто знает, вдруг он тренируется по ночам?

Серьезный тон Делии позабавил сестру.

— Если это так, давай посмотрим на этого дурачка? Будет весело застать его за танцами наедине с собой, — Феония захихикала. — Так откуда слышится песенка?

Дели нахмурилась. Она не понимала, как объяснить сестре, что она не готова идти навстречу источнику звука. Что-то в глубине души ее страшило и пробирало грудь холодом, заставляя сердце бешено колотиться. Быть может, она страшилась грозного брата, не проявляющего к ней ни малейшего интереса, а может боялась быть пойманной…

— Мы же хотели найти библиотеку и посмотреть сад, — напомнила она, заставляя Феонию передумать.

— Мы все успеем, ночь длинная. Давай, веди нас, отважная Дели! Беру всю ответственность на себя!

Феония схватила Делию за руку, и мысли обеих девочек прояснились.

Улыбнувшись краешком губ, Делия решительно повела сестру по коридору, то и дело оглядываясь по сторонам. Странная песенка становилась все громче, как казалось Делии, но Феония так не считала: ее голова вертелась в разные стороны, а недоумение так и не сходило с лица.

Преодолев три поворота и поднявшись выше на один пролет лестницы, Делия поняла, что звук стал к ним в разы ближе. Этот этаж отличался от предыдущего: дверей здесь было меньше, а окна выше и больше. Полумесяц освещал тонкую тропинку, по которой неторопливо ступали две пары ножек, а песенка, что доносилась до слуха только одной из сестер, разжигала интерес у второй. Преодолев