Когда гоблины атакуют - Дэвид Понтьер

на животе, поджав под себя правую руку, а другую вытянув влево. Прямо под его лицом в шлеме образовался довольно большой воздушный карман. Он был рад, что надел свои доспехи. Это был не полный комплект, но больше, чем надели другие. Если бы не это, он был бы раздавлен. Кроме того, если бы он лежал на спине, то, вероятно, задохнулся бы.

Он попытался пошевелиться, но в основном безуспешно. Самое большее, что он мог сделать, это покачать головой. Сначала он подумал, что ослеп, но теперь был поражен тем, как много он мог видеть. Раньше он не так часто оказывался погребенным под снежной лавиной – это было впервые, – но он предполагал, что там будет темнее. Кроме того, ему, казалось, было довольно легко дышать. Если воздух и свет просачивались сквозь снег, это, вероятно, означало, что он был не очень глубоко под поверхностью завала.

Он мог поворачивать голову, но недостаточно далеко, чтобы с уверенностью сказать, с какой стороны исходит свет. Подтянув левую руку к себе, он с силой надавил на снег над собой и почувствовал, как он слегка подался. Теперь, когда места было немного, он снова прижался спиной к потолку, слушая, как скатывается снег – еще один признак того, что он не так уж глубоко увяз.

Вскоре он уже мог двигать правой рукой взад-вперед под собой. Он потянулся к поясу и с радостью обнаружил, что ручка его фонаря все еще на месте. Он поднес его к своему лицу. Фитиль был мокрым, но он также был пропитан маслом, и Джон надеялся, что он загорится. Однако прежде чем зажечь его, он опустил защитную маску. Наверняка будет жарко.

Сначала горелка зашипела, но жара было достаточно, чтобы на затылок Джона обрушился небольшой ливень. Прежде чем жар стал слишком сильным, Джон смог медленно наклонить пламя над своей головой, надеясь, что снег над ним тает достаточно быстро, чтобы не ткнуться в него и не погасить пламя. Он сильно промок, так как таявший завал продолжал падать дождем, а огонь забирал кислород из его маленького пространства.

Джон затаил дыхание и продолжал медленно водить фонарем над головой. Внезапно он почувствовал дуновение воздуха у себя на затылке, и дождь медленно прекратился. С ним было покончено! Он медленно опустил огонь обратно, поводя им из стороны в сторону, чтобы растопить как можно больше снега. Когда пламя снова приблизилось к его голове, он на этот раз передвинул его вперед, стараясь равномерно растопить снег, чтобы не создать мини-лавину, которая потушила бы фонарь.

Это заняло некоторое время, но когда Джон наконец смог пошевелить верхней частью тела, он тянул и дергался до тех пор, пока его ноги не начали двигаться. Его левая рука сжимала меч, и ему пришлось отпустить его, чтобы освободиться. После десяти минут напряженной работы он был свободен. Ему потребовалась минута или две, чтобы найти свой меч. Оказалось, что воин попал под лавину не слишком далеко от края уступа.

Джон внезапно поднял взгляд на скалы вокруг и над собой. Они были пусты. Он вздохнул с облегчением. Если бы он был еще глубже в куче снега и камней, то не смог бы выбраться или был бы мгновенно раздавлен насмерть. Если бы он был хоть немного ближе к краю, гиганты увидели бы, что он сбежал, и закончили бы свою грязную работу.

Джон вернулся мыслями к лавине и своим людям, погребенным в ее недрах. Он хотел начать копать, но здравый смысл начал брать верх. Они не могли остаться в живых столько времени спустя. Кроме того, до конца дня оставалось всего несколько часов, и ему было холодно и мокро. Если он не найдет укрытия, то умрет. Джон произнес короткую молитву за своих людей, а затем быстро двинулся прочь, направляясь к хижине МакКлюров. Он пообещал себе, что вернется. И когда он это сделает, он приведет с собой армию.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Званый ужин 

Энтрери шел по улице, наслаждаясь тем, что могло оказаться последним теплым днем в этом году. Он только что закончил строить последнюю часть своего дома, и теперь решил поработать над внутренней отделкой. Для этого ему нужны были другие сорта древесины.

Продавец, которому принадлежал магазин пиломатериалов, был очень любезен. После встречи Энтрери с Бастером он понял, что ему необходимо найти другого кузнеца. Отчасти это было связано с тем, что Бастер ненадолго уехал из города, пока не был улажен вопрос с Квинтоном, и главным образом потому, что Бастер никогда бы не относился к Энтрери по справедливости. Остальные владельцы магазинов относились к Энтрери как к обычному покупателю. Большинство относилось к нему очень хорошо из-за того, что он своевременно оплачивал свои счета и очень редко торговался. Квинтон Палладж был самым известным торговцем драгоценными камнями и металлами в Гаррилпорте, и с его уходом несколько новых человек заняли его место. Энтрери позаботился о том, чтобы посетить их всех, когда обменивал свои сокровища на более легкодоступную валюту. Он не хотел, чтобы у кого-то из них возникли подозрения на его счет, и надеялся, что они не разговаривают между собой.

Торранс Келли, человек, который управлял магазином пиломатериалов, был не так добр, ка обычно, когда Энтрери вошел. Даже увидев, что пришел один из его лучших клиентов, мужчина лишь нерешительно улыбнулся. Энтрери попытался проигнорировать это, когда подошел и озвучил свои пожелания.

– Прости, Артемис, – отозвался Торранс, – Я не смогу отдать тебе заказ сегодня. Видишь ли, ночью со мной произошла неприятность. Меня ограбили.

– Ограбили? – Энтрери надеялся, что прежние криминальные разборки исчезнут, как только жители города увидят, как жестоко Джон и его люди расправились с Квинтоном и его друзьями. Конечно, Энтрери быстро понял, что Джона и большинства его лучших людей сейчас не было в городе. – Украли дерево?

– Нет, они украли деньги, а без них я не могу выкупить заказы у поставщика. У меня есть то, что тебе нужно в наличии, но оно уже отложено для других покупателей. Я должен восстановить свой бюджет, но это займет какое-то время. И, конечно, если бы ты оплатил свой кредит, ты бы очень помог мне.

– Конечно, – вежливо ответил Энтрери, хотя внутри него закипала злость. Дело было не в том, что Торранса ограбили, а в том, что Энтрери оказался не самым важным для него клиентом. Он не привык к тому, чтобы его отставляли. Если в