Линии Леи - Евгений Луковцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И куда они в результате делись? Из пустого вагона на пустой станции? Почему их никто не видел?
— Может, потому, что они были невидимые? Я вроде говорил об этом, раз сто примерно.
— Голову вам надо обязательно проверить, это я тоже уже говорил. Давайте пока исходить из вещей реальных, объективных.
— Не получится! — я тряхнул головой и охнул, под бинтом на затылке запульсировала боль. — Никак не выйдет здесь с реальностью и объективностью.
— Почему? — Например, потому, что эти двое перед нападением следили за мной на Киевской. Потом я прыгнул в вагон и уехал, а они остались. Вы знаете способ догнать поезд, идущий из центра вечером в пятницу, при забитых пробками наглухо дорогах? Либо этих двоих ждал на Киевском вокзале реактивный истребитель, либо здесь реальностью даже не пахнет.
Собеседник задумался.
— А как вы узнали, что они за вами следят, невидимые?
— Нет, тогда они ещё были видимые.
— В таком случае, как вы узнали, что нападавшие на вас невидимые — это те самые, бывшие видимые?
И в самом деле, откуда? Я не подвергал этот факт сомнению, я абсолютно уверен, что именно они. Но почему?
— Вот видите? — укоризненно продолжил "майор". — Наверняка и у всего остального найдется объяснение, если хорошо подумать. Например, если на вас напали сзади и сразу ударили по голове, вы и не могли бы тогда никого разглядеть!
Я вздохнул и принялся по десятому кругу рассказывать, что произошло в вагоне. Виктор Петрович опять слушал меня крайне внимательно, записывал каждую новую припомненную мной деталь, но вслух по-прежнему продолжал высказывать крайнее недоверие.
— Как, говорите, он сказал? Королева приказала?
— Нет, не приказала. Королева накажет, если не принесут пакет. Она их обоих поломает, он сказал, или как-то в этом роде.
— А что там было такое, в этом пакете? Что их интересовало?
— Без понятия. Я в него даже не заглядывал.
— Хммм… допустим. И что же, они забрали этот пакет?
— Ну откуда мне знать? Я вырубился до их ухода. Нет в вагоне пакета?
— Нет, — с грустью подтвердил "майор".
— Значит, забрали. Не мог он тоже стать невидимым?
Виктор Петрович задумался, озабоченно погрыз колпачок ручки, а потом махнул рукой, подзывая одного из сотрудников. Подошедшему белокурому парню зашептал на ухо. Я с безразличным выражением лица прочёл по губам: "Ощупать руками каждый миллиметр. Буквально, руками! Есть шанс, что пакет ещё здесь, просто обесцвечен".
Вот так-то. И ты мне, "майор", будешь рассказывать про травму головы? Знаешь ты всё прекрасно, и про невидимок, и про пакет. Ваньку валяешь.
Полицейские отвернулись от меня, разобрать их дальнейший разговор стало невозможно. Тогда я решил не терять времени зря, воспользоваться моментом. Достал из кармана телефон и нашел в списке контактов нужный номер.
— Привет, Лёш! Извини, я по делу. Мне очень нужна твоя помощь!
Алексей Смыслов — мой старый знакомый и, возможно, единственный сейчас человек, имеющий реальную возможность выручить. Уж он-то действительно служит в полиции, именно в управлении на метрополитене. Поэтому я без сантиментов изложил свою просьбу.
— Даже не знаю, чем тебе помочь. Ты же знаешь, я не имею права сливать служебную информацию. Даже если ты пострадавший, все равно — посторонний.
— Подожди, Лёш, ты не так меня понял! Я не прошу стирать или воровать для меня эти записи. Я даже не прошу мне их показывать, если на то пошло. Но я вижу, что следователь этот что-то темнит. Если я прав, то боюсь, что потом вообще не смогу ничего доказать.
— Тогда чего ты хочешь?
— Чтобы ты просто снял копию и сохранил у себя. Хорошо бы, чтоб ты посмотрел это видео сам. Ты же имеешь допуск к системе видеонаблюдения, так что нарушением это не будет даже формально. И тогда ты сам примешь решение. А может, мне что-то дельное посоветуешь.
— Ещё раз, как фамилия того майора, который тебя допрашивал?
— Он не называет. Я знаю только имя и отчество. Виктор Петрович.
— Это всё очень странно. Ну, хорошо. Я не буду ничего обещать, но обязательно проверю и перезвоню.
— Спасибо. Жду звонка.
Я не успел нажать отбой, а "майор" уже стоял у меня за спиной.
— Надеюсь, вы никому не успели рассказать о случившемся?
— Нет ещё, — без раздумий соврал я. — А что, надо было?
— Я вас предупреждаю, никакую информацию отсюда нельзя разглашать. Тайна следствия!
— Разве уже возбуждено уголовное дело? Могу я, как потерпевшая сторона, узнать номер? И по какой статье?
Виктор Петрович посмотрел на меня всё так же невозмутимо, устало и как-то грустно.
— Дело ваше. Всё равно в вашу версию вряд ли кто поверит, скорее вызовут вам неотложку. Но вот нашу работу утечка информации может весьма осложнить. И тогда наши с вами дружеские взаимоотношения могут ухудшиться.
— А вы уверены, что говорите именно про наши взаимоотношения? Меня только что едва не отправили на тот свет, а вы обсмеяли мои показания и советовали проверить голову.
— Между прочим, я абсолютно искренне. И голову советую проверить, удар был сильным, возможно сотрясение. И руку тоже покажите врачу обязательно, не нравится мне ваша рана. Ножа мы, кстати, тоже не нашли.
— Понятно, забрали с собой эти… Боня и Диба.
— Как-как? Как вы их назвали?
— Боня и Диба. Я же вроде говорил. Или нет? Они так называли друг друга. Один другого — Боня, тот его — Диба.
— Буньип и Диббук! — встрял в разговор молодой белокурый полицейский. — Те два мигранта из ориентировки!
Мы с "майором" разом повернулись к нему и вытаращили глаза. Конечно, мы сделали это немного по-разному. Скажем, я бы при виде лица "майора" мгновенно прикусил язык. Но парень был неопытный, он посчитал нашу мимику одинаково живым интересом к его информации, поэтому продолжил.
— Тогда проясняется их невидимость. Непонятно только, каким боком они в этом де…
Виктор Петрович шагнул к нему и пресёк этот поток красноречия, разве что ладонью рот не заткнул. Потом повернулся ко мне и театрально закатил глаза, как бы говоря: видите, с кем приходится работать?
— Поздновато уже, правда? — сказал он мне. — Вам бы домой пора. Отлежаться, отдохнуть. Может быть, вам машину организовать?
— Благодарю. Отсюда мне пешком быстрее будет.
— А, ну и славно. Но Михаил вас всё равно проводит.
