Даймон - Андрей Валентинов

— Честные люди — честный парламент! Честной стране — честную власть!..

Проорал, мегафон опустил. Фильмик? Нет, для начала затравку — ретро-песни, про «На дальней станции сойду». Независимость — независимостью, но все мы born in the USSR.

Оглянулся Алексей, в сторону станции метро посмотрел. Там тоже экран, тоже мегафон, даже два. Чем удивляться? Вечер, народу тьма, самое время про «Нам здесь жить!» надрываться.

…»Нам здесь жить» — роман так называется, Алёшей ещё на первом курсе читанный. Интересно, Морда авторам за слоган отстегнула? Или как всегда?

Забыл Алексей Лебедев про выборы — не до выборов ему теперь. Не поленились — напомнили. Прямо-таки дежа вю. Год назад ради честных выборов в палатках мёрзли, теперь в палатки, не зовут, но бывшие братья-демократы сейчас наверняка тем же заняты. Только вместо Морды «Нам Здесь Жить» на плакате сам господин Усольцев. И крутят не «совок», а нейтрально-европейское. Тоже намёк — на грядущую интеграцию.

— Честное правительство-о-о!…

Обратно Алёша тем же путём добирался. Руки в карманы, шарф под подбородок. Куда спешить? В пустой комнате волком завыть можно. В бар «Черчилль», джаз послушать? Эх, лучше не вспоминать! Даже на кино не хватает, не при «совке» живём, когда билет сорок копеек стоил. Про театр и вспоминать нечего.

— Нам здесь жи-и-и-ть!..

А зачем театр, если прямо под носом настоящая жизнь, без дураков? Можно даже сказать, История. Вот она, вершится, родная! Президента в палатках высидели, теперь парламент вычудим.

— …Год назад нас всех обманули! Обманули! Шайка, пришедшая к власти, занялась делёжкой того, что не успели разворовать! Наш блок требует: казнокрадов — под суд!..

Ничего особенного Алёша увидеть не рассчитывал. И так понятно. Демократы — про Европу, остальные — про Россию, демократы — про Голодомор, остальные — про русский язык. И все вместе — про честное правительство.

О чем ещё скажешь? Об отмене депутатской неприкосновенности? Так на Морде Крысобойной, если журналистам верить, три уголовных дела висит. У господина Усольцева… Нет, не уголовщина, и не у него, а у его брата…

— Товарищи! А давайте их всех изберём. Всех, кто пожелает. Изберём — и за решётку, скопом. По «десятке» с конфискацией навесим, а там и разбираться начнём. «Нам здесь жить»? Это нам — здесь жить, а они, сволочи, думают на вилле швейцарской спрятаться, когда припечёт. Не спрячутся, не успеют. На черта нам вообще эта говорильня? Вор должен сидеть в тюрьме, правильно? Обещаю — сядут! Парламент закрыть, политиков — на нары!..

Ого, кто там такой смелый? Обернулся Алёша, головой покрутил. А тут, откуда ни возьмись, патруль с дубинками.

— Ваши документы!

Задерживали Алёшу Лебедева регулярно. Выпившего — считай, за дело (не попадайся!), но и трезвого в покое не оставляли. То ли старая куртка подозрительной казалась, то ли из здоровой ненависти к тем, кто в очках и виду интеллигентного. Не братка же с обрезом под полою останавливать, не бомжа инфекционного!

Алексей привык, потому и с паспортом не расставался. Сегодня задерживать его сам милицейский бог велел: личность, словно после парламентской дискуссии, со стороны смотреть страшно.

— Прописка временная?

Вздохнул Алёша — началось! Отпустят, понятно, потому как трезвый и с документами, но помурыжат вволю. Почему губа разбита, зачем очки надел…

— Глядите, товарищи! Менты парня задержали. Ничего не делал, стоял, агитацию слушал. А почему задержали? Потому что бандюганов тронуть боязно. Трусы они — менты. И воры! Не должен народ ментов бояться — пусть они от народа прячутся. На нары ментов! На нары!

Дрогнул Алёшин паспорт в милицейских пальцах.

— Депутат, вор и продажный мент — враги народа! Покрывают друг друга, гады! Самое время вернуть смертную казнь! Мы не призываем, товарищи, мы её просто вернём. И скоро!..

Отдали патрульные паспорт, не стали вопрос с пропиской усугублять. Отдали — в сторону смелого крикуна шагнули. Алёша спрятал паспорт, подумал чуток — и за ними.

Кто же там решительный такой?

Далеко идти не пришлось. Слева от входа в метро, где днём цветами торгуют, толпа невеликая. Посреди — парень с мегафоном, над ним полотнище малиновое, тяжёлого бархата. Буквы золотые: «Отечество и Порядок».

Покачал головой Алёша, подход оценив. Не ноу-хау, конечно, но весьма доходчиво. Глядишь, и выйдет что-то.

Только зря этот смелый родную милицию поминал. Сейчас, прямо здесь, и повяжут.

— Завтра мы опубликуем список аптек, где торгуют наркотиками. Все они — под ментовской «крышей». Сходите, товарищи, поглядите, как «торчки» поутру собираются, прохода людям не дают!..

А патруль уже рядом, руки к смельчаку тянет. Только опустились руки — шагнули из толпы крепкие парни с знакомыми повязками, загородили дорогу. Золотые крылышки на синем фоне, значки-«поплавки» на куртках. Чуть не присвистнул Алёша. «Десант»! Вот оно что! Интересно, полезут, эти с дубинками в драку, рискнут здоровьем?

Не полезли. Здоровье — оно своё, не казённое.

— Товарищи работники милиции! Если вы — парни честные, если наркотой не торгуете, перед бандитами не шестерите, идите к нам. Что мешает всех бандитов извести? Депутаты, адвокаты и законы. Правильно? Законы мы изменим, депутатов посадим, на адвокатов охоту объявим. А гады всякие, что нас сейчас запоминают и из-под полы фотографируют, пусть знают, что и у нас фотоаппараты есть. И семьи имеются — и у нас, и у вас, и дети в школу без охраны ходят…

Дорожка 13 — «Марш Будённого»

Слова Н. Асеева Музыка А. Давиденко.

(2`44)

Не путать с иными конармейскими песням-сёстрами. Эта о том, как «конная Будённого раскинулась в степи». Запись старая и редкая, сама же песня производит странное впечатление. Написанная явно в псевдонародных русских традициях, она слушается как нечто китайское, даже с пентатоникой.

Среда, 6 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.49,

заход — 17.00. Луна — II фаза, возраст в полдень — 9,6 дней.

Сорта слоновой кости в зависимости от размера клыков:

1. Дамир — наибольшие клыки (до 10 футов длины).

2. Бринджи ахль — большие клыки очень хорошего качества.

3. Дахар бринджи — мелкие клыки хорошего качества (весом до 20 фунтов).

4. Бахр — клыки весом до 12 фунтов.

5. Клиндже — самые мелкие клыки по 2-3 фунта весом.

6. Машмуш — слоновая кость низкого качества, побывавшая в земле или воде, а также испорченная солнцем. Используется для технических целей, покупать ни в коем случае нельзя.

Сведения эти могут весьма пригодиться во время моего самостоятельного путешествия.

Надеюсь.

Желая восполнить упущенное ранее, вынужден поступиться весьма любопытными подробностями сегодняшнего дня, в том числе результатами осмотра когтя зверя Керит, о чем напишу позже и отдельно.

Итак, разговор с хозяином каравана мистером Зубейром Рахамой, состоявшийся позавчера, то есть в первый день нашего путешествия. Беседа наша действительно очень важна, ибо прямо касается всех моих дальнейших планов.

Не удержусь от воспоминания: во время разговора с Рахамой мне довелось выпить целые три чашки кофе, завариваемого его невольником-арабом по какому-то особому рецепту. Кофе превосходен (мистер Зубейр именует его «аромат Йемена»), но повторять этот подвиг не решусь. Боль в затылке не отпускала до самого вечера — в придачу к моей постоянной спутнице-лихорадке.

Суть беседы с мистером Зубейром проста. Никакие хорошие личные отношения не послужили бы гарантией безопасности в таком путешествии. Для хищника, которым без сомнения является мой добрый знакомый, я и моё скромное имущество (особенно оружие и коленкор) рано или поздно показались бы исключительно законной добычей. Однако, моя давняя дружба с губернатором Капской колонии заставляет даже разбойника проявлять осторожность. Более того, в личном письме губернатор прямо указал, что если со мной что-то случится, и я не вернусь в течение года, мистеру Зубейру придётся забыть о торговле не только в британских, но и в португальских владениях. Угроза не пуста: конкуренты Рахамы охотно займут его место и уже предлагают весьма выгодные условия.

Итак, наши интересы совпадают: я хочу вернуться живым, а мистер Зубейр не желает терять доход. Посему все путешествие он весьма предупредителен.

Зная цели моей экспедиции, он поинтересовался, на какое ещё расстояние к северу я желаю проследовать. Причина вопроса в том, что через несколько переходов караван остановится надолго — и моё присутствие становится совершенно нежелательным. Рахама аргументировал это начинающейся войной (которую сам же разжёг!) и посоветовал вернуться с отрядом, отсылаемым им на юг с грузом слоновой кости.

Я ответил, что для первой из двух моих задач этого вполне достаточно. Мне осталось произвести два или три измерения, после чего можно смело подводить итоги. Данная часть работы будет выполнена. Вместе с тем, вторая задача требует дальнейшего, уже самостоятельного, движения на север, в район, именуемый местными неграми Иривати (Большая вода). Судя по всему, там находятся несколько крупных озёр. Для этого путешествия мною и захвачен запас валюты (то есть, коленкора), равно как оружие и боеприпасы.