Золотая рота - Сергей Зверев

– У этих подозрительных организаций даже лицензий нет… Вот остановит их полиция на трассе – конфискует транспортное средство, и вам пешком придется выбираться из джунглей… Мужчина, не уходите! – вскинула она голову, обнаружив пробирающего между диванами Андрея. – Вы ведь тоже от «Розмари-тур»? Мне непременно нужно провести с вами беседу. Присаживайтесь. Подождите, куда вы, мужчина?

Он пробормотал, что вернется (аста ла виста, беби), и, сгорая от стыда, припустил во внутренний двор. Здесь имелись бар, бассейн, столики для принятия пищи по системе «почти все включено» и выложенная цветным гравием аллейка, ведущая к пляжу. Проход обрамляли шеренги молодых пальм. Андрей двинул к пляжу и практически мгновенно вычислил возвращающуюся с купания Галину Игоревну Сикорскую. Начал метаться, чтобы уйти с дороги, но было поздно. Пришлось растянуть улыбку до ушей и приосаниться. Женщина заулыбалась, мотнула головой, распушая мокрые волосы. Поверх купальника она намотала длинное, как чалдонская борода, полотенце, но ноги предстали во всей красе – мускулистые, крепкие, тщательно обработанные средствами для эпиляции. Чувство прекрасного майору Куприну изменяло редко, вот и сейчас он по достоинству оценил элементы женской красоты, находящиеся на пике – на таком удручающем пике… что даже думать не хотелось, что будет с этой красотой через год, два, три…

– Здравствуйте, инженер, – манерно поприветствовала Галина Игоревна. – На пляж решили вырваться?

– Надо, знаете ли, – учтиво отозвался Андрей. – Море под боком, не сидеть же взаперти весь день.

– Отличное запоздалое решение, – похвалила женщина. – А я уже совершила омовение – на здешнем пляже не так уж плохо. Смущают только сетки справа и слева. Больное воображение рисует огороженный дворик для прогулок в тюрьме. Двенадцать шагов влево, двенадцать вправо… Уже решили, как будете проводить время? – Женщина смотрела на него пристально, склонив голову, давая понять, что вопрос не праздный, а ирония в глазах и голосе – всего лишь попытка скрыть интерес.

– С максимальной раскрепощенностью, – надув щеки, заявил Андрей.

– Главное, чтобы не с максимальной вседозволенностью, – засмеялась женщина, и интерес в ее глазах вырос просто до неприличия.

«Не получается прикинуться дурачком», – огорченно подумал Андрей.

– Ну, хорошо, идите купаться, не буду вас смущать, – сказала женщина. – Надеюсь, увидимся за ужином?

«Куда же мы денемся с этой подводной лодки?» Он раскланялся и двинулся дальше. Желание обернуться расплавляло затылок. Он уступил своей прихоти, обернулся, чувствуя стыд и неловкость. Женщина удалялась по дорожке, грациозно покачивая бедрами, – в задней «проекции» такая же сексапильная, как в передней. «Хрен тебе, инженер, не обернусь, – выразительно сообщала прямая спина. – Как бы ни хотелось – все равно не обернусь…»

Погруженный в мысли, Куприн добрался до пляжа и отметил, что он не одинок – в отеле порядка пятидесяти номеров, и в любое время суток на пляже находились люди. Маленькие дети рылись в песке, отрок постарше, тоскующий по воле, ковырял сетку, отделяющую пляж от соседнего отеля. Упитанная дама, раскинув конечности, принимала солнечную ванну. На лице у нее лежала раскрытая книга – очередной всемирный бестселлер о похождениях вампиров «в кругу семьи». Оживленно общались представители израильской молодежи, девушка напоминала Бабу-ягу в годы боевой молодости, и спутник не лучше – один нос чего стоил. Они приветливо улыбнулись Андрею – тот тоже сделал вид, будто страшно обрадовался. Волны с приятным шелестом набегали на берег. Цепочка коралловых рифов чернела в отдалении. Вода была прозрачная, как слеза, – отлично просматривались волнистые шероховатости на дне, стайки юрких рыбешек, шныряющих по мелководью. Он скинул одежду, вошел в воду… и даже не почувствовал ее. Дама, плавающая на круге в прибрежных водах, распахнула глаза, когда мускулистый мужчина с разбега, словно пуля в тесто, красиво ушел в воду, а вынырнул лишь метров через двадцать и энергичным кролем поплыл к буйкам. И здесь сетка! Чертыхнувшись, он передохнул, зацепившись за крашеный «поплавок», и неторопливо поплыл обратно, любуясь береговыми красотами. Потом ему стало интересно – а как насчет глубины? Он набрал воздуха, нырнул, подался ко дну, яростно работая ногами. Стайка разноцветных рыбешек, занимавшихся каким-то важным делом, врассыпную бросилась прочь. До дна он не добрался – глубина оказалась впечатляющей, кончался воздух в легких. Смутно прорисовывались коряги, валуны… Он заработал руками, подался наверх – а только вынырнул и распахнул рот, как кто-то схватил его за щиколотку и поволок обратно!

Жуткая паника в безвоздушном пространстве – голова разбухла, как дирижабль, глаза полезли из орбит. Он дергал ногой, изворачивался, чтобы избавиться от «карибского водяного». Муть в глазах – он не видел, кто его держит, не мог схватить – тело «водяного» ускользало из рук. Какое-то время его тащили вниз, потом отпустили – и он быстрее молнии понесся на поверхность, вынырнул, хапнул воздуха. И вновь неведомая сила поволокла на дно! Он ударил второй ногой – мимо. Но долго мучить теперь не стали, отпустили – он выпрыгнул из воды, ошарашенный, не верящий в то, что остался жив, колотил под водой ногами, чтобы снова не схватили, вертелся вокруг оси… и зарычал от злости, когда в паре метров одна за другой вынырнули две симпатичные головки и радостно засмеялись. Ада с Раей!

– Вы что, охренели?! – завопил он, хлебнул воды и закашлялся.

– Ой, – сказала Ада, делая большие выпуклые глаза, – мы, кажется, перестарались. Андрей, простите, ради бога, мы не хотели вас напугать. Мы просто такие озорные, нас так и подмывает какую-нибудь гадость провернуть…

– Неправда, подруга, мы очень хотели его напугать, – возразила снующая кругами Рая. – Мы пришли вслед за вами, Андрей, а вы тут красовались своим идеальным античным торсом – ну, прямо весь из себя. Нырнули так эффектно, потом красиво всплыли – ну, просто бог из книжки про греческие мифы… Я и предложила – давай, дескать, напугаем этого зазнайку.

– Не всплыл, а вынырнул, – поправила Ада. – Всплыл как раз мой дядюшка четыре года назад – после того как выпил два литра водки на даче, а потом решил искупаться.

– Ты видишь в этом принципиальную разницу? – удивилась Рая. – Ну… в общем, неважно. Вы простите нас, Андрей? Мы больше не будем. Никогда не будем – обещаем и клянемся на реликвиях нашего постылого женского братства. Если хотите, мы можем угостить вас после ужина хорошим карибским вином и сплясать вам зажигательную испанскую хабанеру.

– Нет, – отрезал Андрей. Он уже отдышался.

– Нет? – удивилась Рая. – Вы не хотите, чтобы мы вас простили?

– Может, наоборот? – задумалась Ада.

– Я не знаю, что такое хорошее карибское вино, а хабанера – это кубинский народный танец, – сказал Андрей. – Он умеренно подвижный, в нем нет ничего зажигательного. А прощу вас после того, как сам напугаю… – Он сделал страшное лицо, рывком подался к девушкам, схватил их обеих за руки и потащил, истошно визжащих, ко дну…

Куприн ничего не понимал. Неделю назад бесследно пропали несколько туристов, проживающих в отеле «Парадизус Гольфо», – их увез туристический автобус и назад не вернул. Грандиозная мистификация исключалась – зачем чиновнику из московского правительства вешать лапшу на уши никому не нужному бывшему майору спецназа и при этом расставаться с огромной кучей денег? Заказчик располагал неверной информацией? Сомнительно. Чиновники такого уровня располагают лишь проверенной информацией. Почему чиновник не позвонил, после того как поведал историю, расстался с деньгами и убедился, что авантюра «на мази»? Он обещал подкинуть координаты полезного человека. Забыл, заболел? Или что-то другое, о чем даже думать страшно? Несколько раз в течение дня Куприн набирал заученные цифры и нарывался на непробиваемое «абонент отключил телефон». Он украдкой присматривался к людям, живущим в отеле. Ведь не все вселились в течение последней недели. Должны быть «старожилы» – у многих путевки и по двенадцать дней, и по четырнадцать. Имеются знакомые пропавших, возможно, родня. Где они? Сюрреализм какой-то. Всех выселили? Перевели в другие отели? А как насчет персонала? Он не встречал озабоченных людей, которых бы что-то угнетало, все выглядело естественно – как в любом другом отеле, которых на побережье неисчислимое множество. И вместе с тем он чувствовал, что находится под наблюдением. Следящий не предпринимает враждебных действий и, возможно, не станет их предпринимать, если Куприн не полезет в бутылку. Зачем бессмысленные трупы? Отгуляет турист свой срок, уедет на историческую родину, и все довольны. Но если вдруг разовьет наказуемую активность…

С приходом сумерек он сделал вылазку в город – на ближайшую «ла кайе» (улицу). Жара спадала, люди выбирались из отелей. По нарядной Изабель-Росса толпами сновали туристы – всевозможных рас и национальностей. Работали магазинчики, сувенирные лавки – энергичные мулаты выставляли на тротуар изделия доминиканских умельцев: амулеты, маски из дерева и кости, ожерелья из ракушек, коврики, керамическую посуду, забавные картины в карибском стиле. Работали табачные, винные лавки, уличные кафе, из которых согласно «формату» гремела испанская музыка – там хохотали женщины и мужчины, клубами вился табачный дым.