Жемчужина пустыни (СИ) - Гутовская Ирина

— Тварь! — закричала дамочка, топая ногами как капризный ребёнок. — Саид не будет твоим… никогда… — прошипела подобно ядовитой змее. — Не надейся на тёплое местечко рядом с ним!

«Да очень надо».

Я вжалась в мягкое изголовье кровати, прикоснувшись ладонями к лицу.

Кожа ощутимо горит. И, кажется, всё-таки останется отпечаток, настолько сильно она ударила — «от души», со всей дури. Выместила злость, называется. То, чего не может предъявить мужу — досталось мне. Все претензии к нему. При чём тут я? Пусть сами разбираются.

С трудом сфокусировав взгляд на девушке, на всякий случай приготовилась отбиваться. Отвечать грубостью на грубость не стану: во-первых, опускаться до уровня истеричной хабалки не собираюсь; во-вторых, воспитание не позволяет вести себя так; а, в-третьих, если дам сдачу — себе же хуже сделаю. Сомневаюсь, что Саид простит такую вольность по отношению к своей жене.

— Госпожа Алия, успокойтесь, — вторая женщина схватила её за руку, когда та замахнулась опять. — Остановитесь, пожалуйста. Вы сказали: всего лишь хотите поговорить. Так нельзя… Если господин увидит следы побоев, то разгневается. Полагаете, он не узнает ничего? — ошибаетесь. Смотрите, как у неё покраснела щека, губа разбита.

«И, правда, разбита» — не сразу это заметила.

— По-твоему, из нас двоих Саид будет защищать эту? Я — законная жена! А эта никто — шлюха! В конце концов, всегда могу сказать, что она первая напала на меня.

— Давайте уйдём, пока не поздно, — настаивает старушка. — Если вдруг господин зайдёт в вашу комнату и не застанет вас — возникнет много вопросов. Халима врать ему не будет, почему осталась одна с детьми, выдаст всё как на духу. Подумайте о себе. Разве эта наложница того стоит? Не создавайте проблем.

Наставления, по всей видимости, возымели должное действие.

Девушка громко выдохнула, сжала руки в кулаки и тут же разжала. Потом склонилась надо мной и ткнула пальцем в грудь:

— Слышь, ты… белобрысая… — она так долго изучала меня, блуждая внимательным взглядом, как будто что-то особенное пытается увидеть. Только что?

«Сравнивает нас?» — лично я так это восприняла.

Мы слишком разные, как две противоположности друг друга. И хоть на ней платок, я уверена: девушка — жгучая брюнетка. Вообще, переживать не о чем, она — красавица, с яркой свойственной арабкам внешностью, словно каждый штрих лица подведён тёмной линией, причём без грамма косметики. А ещё явно моложе моих двадцати шести лет.

Но вот то, что Алия заплачет, я совсем не ожидала. Беззвучные слёзы потекли по её щекам…

Мне по-человечески жалко жену Саида. От его поступков, основанных на собственных желаниях, страдает семья. Пусть менталитет восточных женщин отличается от европейского мировоззрения, есть очевидные факты, понятные без лишних слов — они тоже мечтают быть единственными для своего мужчины, чтобы безгранично любил и не обращал внимания на других.

Если честно, даже противно стало от самой себя… Достаточно вспомнить, с чего началось утро.

И я решилась озвучить просьбу… терять всё равно нечего…

— Помогите, — прикоснулась к её руке, ухватив за запястье.

— Что..? — девушка растерялась.

— Ваш муж удерживает меня насильно, я жертва обстоятельств, — для начала пояснила. — Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество: вы организуете мой побег, я возвращаюсь домой. Все счастливы.

— Госпожа, — вмешалась старушка, — это выход из ситуации, раз она так хочет…

— Подумаю, как лучше сделать, — ответила Алия. — Не говори Саиду, что я ударила тебя.

Жаловаться и в мыслях не было, а если помогут — буду благодарна.

Глава 15

Проводив доктора, Саид решил навестить Алию, справиться о здоровье, поблагодарить за дочь и, наконец, увидеть малышку, узнать какое имя ей дали. После разговора с Амджадом, иначе на всё взглянул… Он, конечно, не перестал мечтать о наследнике, но пока успокоился на эту тему и женщин больше не винит — не без его активного участия в семье одни девочки.

«Всему — своё время, и сын обязательно родится» — сейчас у него появилась непоколебимая уверенность, основанная не на желаниях и пустых надеждах, а почти как свершившийся факт. Ребёнок от Дианы — это очень заманчиво. Интересно уже посмотреть, каким окажется результат их отношений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мужчина свернул в женское крыло дома. Только в комнате вместо второй жены застал первую. Это удивило.

— Что ты здесь делаешь? — сказал полушёпотом, заметив спящих детей.

Халима внутренне напряглась и испуганно вздрогнула, поймав на себе хмурый взгляд мужа. Если Саид начнёт заваливать вопросами, не сможет соврать — расскажет, ничего не скрывая, по какой причине сидит тут в качестве няньки. Молчание и так тяготит женщину, вплоть до ощущения предательства. Не по душе ей план, который вынашивают Алия на пару с Фатимой (они поделились своими мыслями относительно того, как избавиться от новой наложницы, хотя препятствовать им тоже не будет, лишь бы не впутывали, пусть сами отвечают за свои поступки). В отличие от них, она считает, что единственный выход из сложившейся ситуации — смириться и никуда не лезть, Саид всё равно не спросит чужого мнения. Жизнью Халима довольна, а любых перемен боится, в особенности — развода. И если ему станет известно о сговоре, он оскорбится и примет радикальные меры. Под горячую руку попадут все…

— Не понял, а где… — договорить не успел.

Следом в спальню вошли Алия с Фатимой.

— Муж мой, — девушка сразу бросилась к нему, желая обнять, прижаться к груди, получить кусочек тепла, заботы и внимания.

Саид не позволил к себе прикоснуться.

— Куда ты ходила? — сжал жену за плечи, удерживая на расстоянии.

— Э-э… м-нн… — она растерялась. К расспросам оказалась не готова. Плюс ко всему думала, что вернётся в спальню раньше, чем заметят отсутствие. По пути не встретились даже слуги, кто мог бы проговориться, если бы случайно её увидели.

— Госпожа захотела прогуляться, подышать воздухом, — вовремя вмешалась Фатима, прервав затянувшуюся паузу. — Больше двигаться после родов полезно — былая форма восстановится быстрее. Я сопровождала, проконтролировала, чтобы всё было хорошо. Ни о чём не переживайте, господин.

— И почему я тебе не верю… — недовольно покачал головой он, обращаясь к целительнице.

При этом не отрывает внимательного взгляда от Алии — сказанная им фраза касается и жены. Есть что-то подозрительное в её поведении, а что именно — пока никак не сообразит, но то, как она волнуется и нервничает — наводит на разные мысли.

— Лучше посмотри на нашу дочь, — тут же схитрила девушка, пытаясь отвлечь его.

Стоит Саиду продолжить рассуждать, копнуть глубже, надавить, то без труда выведает все секреты, заставит признаться, и тогда ничего не получится — о договорённостях с наложницей можно забыть, Диана выйдет победительницей, а жёны будут наказаны. И кто знает, чем именно это обернётся…

«Этого допустить нельзя!» — Алия ухватила мужа за ладонь и нетерпеливо потянула за собой. Подвела к люльке.

Девочка спит крепким младенческим сном.

— Так похожа на тебя, — девушка улыбнулась.

— Как назвала? — он провёл пальцем по нежной щёчке малышки.

— Саида — в твою честь, — с особой гордостью произнесла она.

— Саида… — протяжно повторил. Конечно, ему приятно, что жена выбрала это имя — угодила.

— Обещаю, следующим ребёнком будет мальчик, — Алия прикоснулась к его плечу, ласково поглаживает, тем самым, желая задобрить.

— Давай закроем эту тему, — сейчас слова о сыне только раздражают. Да и как можно давать такие обещания? В любом случае, для себя он твёрдо решил и не намерен отступать от задуманного — больше не хочет детей от законных жён.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это правда, — настаивает девушка, глупо надеясь заинтересовать мужа, привлечь внимание, — у Фатимы было видение. Подтверди, — обернулась на целительницу и подмигнула ей.

— Да, было… — поддержала та, хотя считает, что ещё не время говорить об этом, убеждать его, направлять на нужный путь — слишком навязчиво выглядит. Умнее надо быть, думать на ход вперёд. Совсем как она: вроде ответила, а вроде ничего особенного не сказала. Не солгала уж точно насчёт наследника. Осталось лишь повлиять на господина. Но не сейчас.