Летящие к братьям (Сборник) - Михаил Немченко

— Кстати, Ундерс, что у вас нового за эту неделю? — осведомился министр.

— Подключено еще девятнадцать тысяч, — отрапортовал полковник. — Желтый и красный продолжают преобладать, но мы уже добились некоторого сокращения. К сожалению, и у нас пришлось произвести небольшую чистку: вчера нокаутировало сержанта номер восемь и рядового номер сорок один. На их место взяты двое парней из резерва Верхней Пещеры.

— Отлично, — кивнул головой министр. — А теперь вам предстоит быть нашим гидом. Господин президент хочет ознакомиться с работой установки.

Генерал и его спутники медленно двинулись по залу.

— Вы, очевидно, уже обратили внимание на эти светящиеся кружочки, заговорил Ундерс. — Всего их здесь несколько десятков миллионов — а точнее на сегодняшнее утро 83 миллиона 643 тысячи 257 штук… впрочем, давайте лучше начнем с некоторых общих данных. Я думаю, господину президенту интересно будет узнать, что длина этого зала вместе со столовой, бильярдной, комнатой для молитв и спальнями личного состава…

— Не то, Ундерс, — перебил его министр. — Вы начинаете с середины. Давайте-ка я сам сделаю предисловие.

Все уселись в мягкие кресла возле одного из сверкающих разноцветными огоньками щитов и закурили предложенные полковником сигары.

— Я надеюсь, высокий гость извинит меня за небольшой исторический экскурс, — начал министр, пустив к потолку облачко синеватого дыма. — Мне просто хотелось бы напомнить, что с тех пор, как некая предприимчивая порода обезьян ухитрилась превратиться в людей, у нас, полицейских, всегда было работы по горло. Да, господин президент, политическая полиция поистине один из древнейших человеческих институтов. Между прочим, мне на днях показывали перевод найденного под какой-то знаменитой пирамидой папируса, где рассказывается, как наши древнеегипетские коллеги искореняли подрывные настроения у подданных фараона. И знаете, что самое любопытное?

Министр вкусно затянулся и, сбив пепел с кончика сигары, продолжал:

— Самое любопытное, что их методы работы, оказывается, мало чем отличались от тех, которые до самого последнего времени применяли мы, полицейские двадцатого века. Да, да, как это ни парадоксально звучит, но факт остается фактом: методика полицейского дела за минувшие три тысячелетия не претерпела существенных изменений. Еще каких-то пятнадцать лет назад, когда ваш покорный слуга был скромным полицейским капитаном и заведовал пунктом распечатывания писем при Бендбордском почтамте, — нашим людям приходилось довольствоваться такими примитивными дедовскими приемами, как вербовка осведомителей, подслушивание телефонных разговоров да случайное фотографирование подозрительных сборищ. Правда, у нас тогда уже появились некоторые новинки вроде, скажем, установки замаскированных магнитофонов в жилищах неблагонадежных лиц, — но, согласитесь, господин президент, что в век атома все это выглядело жалким примитивом.

Генерал, на родине которого полиция пользовалась гораздо более древними методами, тем не менее солидно кивнул головой, соглашаясь, что магнитофоны — это, конечно, примитив.

— Наконец, несколько лет назад положение стало в полном смысле слова критическим. В силу ряда причин нам пришлось так основательно увеличить численность полиции, что она стала больше армии и флота, вместе взятых, а расходы на ее содержание начали поглощать около двух третей всего федерального бюджета. Скажу вам по секрету: мы стояли на грани государственного банкротства… Но, к счастью, электроника, кибернетика и электроэнцефалография достигли к этому времени таких успехов, что оказалось возможным начать работы в направлении полной автоматизации полицейской службы.

Глава федерального спокойствия сделал паузу и заключил:

— Ну а остальное расскажет Ундерс.

Полковник в этот момент отдавал какие-то приказания группе людей в белых халатах. Быстро отпустив их, он вернулся к гостям и продолжил рассказ шефа.

— Итак, господин президент, все началось с того, что было создано удивительно миниатюрное устройство, получившее название «Наставник мысли», или сокращенно «Н М». Минуя скучные технические подробности, могу вам сказать, что этот крошечный прибор, будучи помещен на затылке, с поразительной точностью улавливает все нелояльные мысли, возникающие в голове данного субъекта. Все основано на мгновенной расшифровке биоэлектрических импульсов мозга. Сигналы наших малюток принимаются специальной электронной аппаратурой, которой набито это подземелье. И, таким образом, здесь, на щитах, перед нами как на ладони все крамольные мысли, появляющиеся в головах граждан государства.

— Всех граждан?! — не удержавшись, воскликнул потрясенный генерал, который был так захвачен этим рассказом, что даже раскрыл рот, утратив срою обычную солидную невозмутимость. — Неужели всех?!

— О, разумеется, меня не следует понимать буквально, — полковник широко улыбнулся, показав полный комплект крепких, ослепительно белых зубов. Прежде чем приступить к подключению, мы выявили некоторое количество абсолютно благонамеренных людей. В основном таковыми оказались лица с состоянием от десяти миллионов и выше. Вместе с обитателями сумасшедших домов и врожденными кретинами это составило в общей сложности около шестисот тысяч человек. Все остальные жители, начиная с четырнадцатилетнего возраста, подключены к нашей аппаратуре.

Подойдя к стене, Ундерс обвел широким жестом переливающиеся мириадами светящихся точек щиты.

— Как видите, огоньки часто меняют свои цвета. Вот, например, некоторая, к сожалению пока небольшая, часть кружочков светится зеленым светом. Это означает, что у лиц, которых олицетворяют эти лампочки, в данный момент отсутствуют какие-либо нелояльные мысли или — что то же самое — вообще нет никаких мыслей. Давайте познакомимся с кем-нибудь из этих достойных людей.

Полковник передвинул маленький рычажок под одним из зеленых кружков.

Послышалось легкое потрескивание, и вслед за этим металлический голос негромко, но отчетливо произнес:

— Роберт Брэдмайер, агент по продаже подержанных автомобилей. Гленвиль, округ Аргония. Скончался позавчера утром.

Полковник был явно смущен.

— Понимаете, наша аппаратура в таких случаях фиксирует лишь отсутствие мыслей… — проговорил он после неловкой паузы. — Но обратимся теперь к желтым. — Голос полковника обрел прежнюю деловитость. — Желтизна означает наличие неблагонамеренных мыслей, не носящих опасного характера. Как видите, это пока преобладающий цвет на наших стенах. В частности, вот на этих щитах перед вами. Здесь у нас мелкие предприниматели и служащие.