Иметь и не иметь - Эрнест Миллер Хемингуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Правильно.
— Ух, ты! — сказал он.
Просто удивительно, как на него действовала выпивка и до чего быстро.
Мы стояли на одном месте, и сквозь заросли кустарника я видел свет в доме уполномоченного. Оба огня на мысу скрылись из виду, потом один появился с другой стороны мыса. Вероятно, они задули второй.
Потом, немного погодя, я увидел в бухте направлявшуюся к нам лодку и человека, который греб кормовым веслом. Я понял это, видя, как он раскачивается из стороны в сторону. Я понял, что весло у него большое. Я очень обрадовался. Раз гребут кормовым, значит, там только один гребец.
Они поравнялись с нами.
— Добрый вечер, капитан, — сказал мистер Синг.
— Заходите с кормы и становитесь борт к борту, — сказал я ему.
Он что-то сказал парнишке с веслом, но тот не мог кормовым веслом дать задний ход, поэтому я ухватился за планшир и провел их лодку за своей кормой.
В лодке было восемь человек. Шесть китайцев, мистер Синг и парнишка с веслом. Когда я нагнулся, чтобы подтянуть их лодку, я ждал, что меня что-нибудь ударит по голове, но ничего не ударило. Я выпрямился и дал мистеру Сингу ухватиться за корму.
— Ну-ка, покажите, как это выглядит, — сказал я. Он передал мне пачку, и я понес ее туда, где у штурвала стоял Эдди, и зажег нактоузный огонь. Я тщательно проверил пачку. Все как будто было в порядке, и я погасил огонь. Эдди весь дрожал.
— Возьми налей себе, — сказал я. Я видел, как он достал бутылку и опрокинул ее. Я вернулся на корму.
— Ладно, — сказал я. — Пусть шестеро переходят сюда.
Мистеру Сингу и кубинцу с веслом приходилось следить за тем, чтобы их лодку не ударило о наш корпус, потому что даже при таком небольшом волнении это легко могло случиться. Я услышал, как мистер Синг сказал что-то по-китайски, и все китайцы, которые были в лодке, полезли к нам на корму.
— По одному, — сказал я.
Он опять что-то сказал, и шесть китайцев один за другим взошли на корму. Они были всех ростов и размеров.
— Проводи их в каюту, — сказал я Эдди.
— Вот сюда, джентльмены, — сказал Эдди. Черт побери, я сразу увидел, что глоток на этот раз был основательный.
— Запри каюту, — сказал я, когда они все вошли.
— Есть, сэр, — сказал Эдди.
— Я сейчас привезу остальных, — сказал мистер Синг.
Я оттолкнул их, и мальчик в лодке заработал своим веслом.
— Слушай, — сказал я Эдди. — Оставь в покое бутылку. Ты уже достаточно храбрый.
— Есть, капитан, — сказал Эдди.
— Что с тобой такое?
— Нравится мне это занятие, — сказал Эдди. — Так ты говоришь, нужно вот так оттянуть курок?
— Пьянчуга ты несчастный, — сказал я. — Дай-ка, я тоже выпью.
— Больше нет, — сказал Эдди. — Виноват, капитан.
— Слушай. Теперь твое дело следить, и как только он мне передаст деньги — сейчас же запускай мотор.
— Есть, капитан, — сказал Эдди.
Я наклонился, взял другую бутылку, достал штопор и вытащил пробку. Я отпил порядочный глоток и вернулся на корму, крепко заткнув бутылку пробкой и спрятав ее позади двух больших оплетенных бутылей, доверху налитых водой.
— Мистер Синг едет, — сказал я Эдди.
— Так точно, сэр, — сказал Эдди. Лодка с мальчишкой-гребцом снова подошла к нам. Они зашли с кормы, и я ждал, пока они ухватятся. Мистер Синг ухватился за укрепленный на корме скат, по которому мы втаскивали в лодку крупную рыбу.
— Пусть поднимаются, — сказал я. — По одному. Еще шесть китайцев, на этот раз подобранных поровнее, взошли на корму.
— Проведи их туда же, к остальным, — сказал я Эдди.
— Есть, сэр.
— Запри каюту.
— Есть, сэр.
Я увидел, что он уже снова стоит у штурвала.
— Ну что ж, мистер Синг, — сказал я. — Давайте, поглядим на остальное.
Он сунул руку в карман и протянул мне деньги. Я схватил его руку вместе с деньгами, и когда он ступил на корму, я другой рукой схватил его за горло. Я почувствовал, как лодка дрогнула и пошла, вспенивая воду, и хоть я был здорово занят мистером Сингом, но я видел кубинца с веслом в руках, стоявшего на корме своей лодки, когда мы отходили от нее под корчи и судороги мистера Синга. Он корчился и судорожно бился, точно дельфин, вздетый на острогу, и один раз даже изловчился и укусил меня в плечо. Но я поставил его на колени и изо всех сил сдавил ему горло обеими руками.
Я подержал его так, пока он не затих, и потом уложил на корму. Он лежал на спине, неподвижный, в хорошем костюме, свесив ноги в кокпит; так я его и оставил.
Я подобрал деньги с кормы, пошел в рубку, зажег нактоузный огонь и пересчитал их. Потом я стал у штурвала и сказал Эдди, чтоб он поискал под кормой куски железа, которые служили нам вместо якоря, когда мы ловили рыбу на отмелях или в таких местах, где каменистое дно и якорь может сломаться.
— Я не найду, — сказал он. Он боялся очутиться так близко к мистеру Сингу.
— Становись к штурвалу, — сказал я. — Держи в море.
Внизу, под палубой, слышалась какая-то возня, но тех я не боялся.
Я нашел то, что искал, куски железа со старой угольной пристани в Тортугас, и взял обрывок каната и, выбрав два больших куска, крепко привязал их к щиколоткам мистера Синга. Затем, когда мы отошли мили на две от берега, я спустил его за борт. Он плавно съехал за борт по скату. Я даже не ощупал его карманы. Не хотелось мне с ним путаться.
Корма была немного закапана кровью, вытекшей у него изо рта и из носа, и я зачерпнул ведром воды, едва не вылетев при этом за борт, так быстро мы шли, и начисто отмыл все шваброй, которую достал из-под кормы.
— Убавь ходу, — сказал я Эдди.
— А что, если он всплывет? — сказал Эдди.
— Там, где я его сбросил, глубина четыре тысячи футов,
