Избушка - Алексей Палей

Белой Свечи. Всю нечисть на горизонт выжгло.

Я киваю головой. Долго продолжалось?

- Больше двух часов. - Поспокойней ответила ведунья. - Ладно,

давай, ешь и сходим, посмотрим, что там за поляна образовалась.

Я очень даже - за! Есть хочется жутко, ещё бы - почти сутки ни

крошки во рту.

- Надо будет новый топор купить.

Отрываюсь от еды и с удивлением смотрю на хозяйку.

- Да после твоих развлечений, этот топор стал очень сильным

магическим оружием. - Пояснила она.

Продолжаю удивляться. Ну и что? Он что, теперь дрова рубить не

сможет? Или навечно затупился?

- Может, ещё как может. И заточку его теперь вряд ли чем

испортишь. Однако такой вещи, место в хранилище артефактов и не в

сарае лесной ведьмы.

Согласно качаю головой и гордо поднимаю вверх ложку.

- Ладно уж. - Улыбнулась ведунья. - Будет хотя бы чем похвастаться.

Я энергично соглашаюсь, возвращаюсь к порядком остывшей еде

- жареные грибы с тушеными овощами. Лесная ведунья очень редко

готовит мясо. На моей памяти, сколько я здесь живу, всего два раза.

Вокруг поляны собралась большая толпа людей. Почти все местные,

пару десятков магов, вон там восторженной группой, пялясь на

светящееся дерево, стоят кто-то в зелёной одежде. Правильнее

сказать, что одежда преимущественно зёлёного тона. Какие-то монахи,

военные (рыцари, если судить по количеству нацепленного железа) и

ещё много всяких разных. Они все стояли рядом с границей поляны, на

затоптанном снегу. Сама же поляна покрыта свежей, по-летнему

зелённой травой. Хотя там была не только трава, появились и цветы.

Мелкая ромашка; её ещё называют аптечной, одуванчики, колокольчики и

с дюжину других красивых редких цветов. И, конечно, ясень. Громадное

дерево, ствол не меньше полутора метров в диаметре, высотой метров

тридцать и широкие ветви с густой листвой. От ясеня тёк небольшой,

но быстрый родник, он уже успел промыть себе русло, однако тоже не

большое. Ручеёк легко пересекал границу поляны и тек дальше, прямо,

в закрытую со всех сторон, ложбинку. Летом, после дождя в неё

постоянно собирается вода, однако быстро уходит - всё-таки лес

кругом, других источников воды нет. Похоже, теперь будет.

Собравшиеся люди почему-то боялись переступить через весело текущий

ручеёк. Но, самое эффектное другое - все, что росло на поляне,

светилось живым зеленоватым цветом, едва заметны при солнечном свете.

На ещё двух пришедших посмотреть новое диво, никто не обратил

внимания. Подумаешь двое, да к вечеру сюда припрутся ещё несколько

сотен. Не знаю насчёт сотен и к вечеру, но кто-то припёрся. Дюжина

вооружённых всадников, возглавлял их мужик, лет тридцати. По виду он

из знати. Может барон или что-то в этом духе. Среди толпы немедленно

разнёсся очень недовольный возглас на тему, что это местный герцог

приехал. На мой взгляд, он не приехал, а прискакал, но вряд ли это

имеет сейчас значение.

- Всем собравшимся немедленно покинуть это место! - рявкнул один

из сопровождающих герцога. - Это место объявляется личной

собственностью нашего герцога, хозяина всех видимых земель и людей

живущих на ней. Здесь будет построен охотничий домик для его светлости!

- А ну пошли все вон! Быстро! - поддержали своего приятеля

сопровождающие герцога солдаты.

Простые люди, негромко гомоня, отошли на десяток шагов от поляны.

Маги, вон те парни в зелённом, монахи и те самые "вроде рыцари"

остались на местах.

- Это место не может являться ничьей собственностью. И что-то

строить здесь очень неумно. - Спокойно и уверенно возразил пожилой маг.

- Вся эта земля принадлежит герцогу, значит и всё, что на ней

растёт, тоже принадлежит ему! - Злобно крикнул мужик представляющий

интересы своего хозяина. Сам герцог гордо молчал.

- Герцог, я много раз говорил, что вы плохо воспитаны. Однако

теперь вижу, что вы ещё и глупы. - Заявил тот же маг.

- Что?!!! Я - глуп?!!! - Проорал герцог, подавшись вперёд в

седле, от чего основная сила звуковой волны пришлась по ушам его

лошади. Вероятно, подобное происходит часто, потому, что лошадь

только головой мотнула, выражая своё возмущение. - Немедленно

уничтожить.... - Гаркнул во всё горло герцог, лошадь опустила

голову, как можно ниже убирая свои уши подальше от нервного седока,

и тут крикун резко заткнулся. Большой снежок влетел ему прямо в его

рязявленный рот, заставляя проглотить последние слова.

Все притихли, ожидая продолжения. Солдаты не очень торопились

искать виновного, такую наглость может позволить себе только кто-то

очень уверенный в себе и своих силах. Сам же пострадавший пока

ничего не мог сказать, кашлял и пытался подышать. Герцог, хрипя,

вывалился из седла, к нему тут же подскочил его слуга и стал трясти

и нервно повторять - "Хозяин, что с вами?"

Ничего страшного с ним не случилось - с минуту прокашлялся и

задышал нормально. Вскочил и опять заорал, разбрызгивая слюну:

- Кто это сделал? Кто посмел? Выходи! Я убью тебя лично! - Тут

герцог опять резко замолк. Ну ещё бы.

Мой был снежок, и что? День тёплый, снег подтаял, почему бы не

слепить? К тому же, этот стоеросовый герцог разорался, и снежок

пришёлся очень даже к месту. А теперь он уставился на меня выкатив

глаза. Сам требовал.

- Ты кто? Это ты кинула?

Утвердительно киваю, тут же леплю ещё один снежок и с силой кидаю

в неугомонного дворянина. Попадание в лоб. Бедняга упал на спину,

подкинув ноги вверх.

- Немедленно арестовать её! Она напала на своего хозяина!

- взвизгнул возмущённый слуга.

Пришлось и его заткнуть. Говорить он пока прекратил, но визжал не

останавливаясь. Солдаты совершенно не спешили выполнять требование.

- Нападение на дворянина - это серьезное преступление. - Громко

сказал один из сторонних военных. - Ты кто?

- Она моя ученица. - Громко, но спокойно ответила ведунья и

сделала шаг вперёд.

- Мне плевать! И тебя и её повесят! Здесь, на этой поляне и на

этом дереве! - Злобно прохрипел герцог. Он успел подняться и сейчас

стоял красный от злости. По крайней мере, лицо было очень красным,

пальцы скрючены, весь дрожит. Может он успел простыть и сейчас бредит?

Солдаты неуверенно двинулись вдоль границы поляны в нашу сторону.

- Лесная ведунья и её ученицы могут быть судимы только конклавом