Святой Игнатий Лойола - А. Перроа

Глава XVI Вокруг папской буллы

В связи с последними событиями в Риме нашим ревностным защитникам соборной истины стало ясно, что им надлежит разрешить трудную проблему — проблему будущности. «Если они отойдут, что станет с их группой? Не лучше ли образовать Общество?»

Им не пришлось долго обсуждать этот вопрос, ибо ответ был утвердительный и единогласный. Но эти люди, насквозь проникнутые стремлением повиноваться Папе, обусловили свое решение одобрением Святого Отца. «Да, — сказали они, — с условием, чтобы одобрил Папа». В этом решении сказалось влияние Духовных Упражнений и правил, данных святым Игнатием относительно послушания Церкви.

Но немедленно вслед за этим перед ними встал другой вопрос: «Будут ли они соединены с настоятелем обетом послушания?» Очевидно, мнения сильно расходились, так как они решили удалиться из Рима и сорок дней размышлять и молиться в одиночестве.

Однако мудрый совет, высказанный одним из них, остановил их: «Разве время сейчас, после осуждения наших клеветников, покидать Рим? Что подумают в городе?»

В результате они постановили: днем они будут проповедовать, а ночью молиться.

3 мая 1539 г. было достигнуто полное согласие: они изберут настоятеля. Обет послушания Папе будет даваться перед настоятелем. Они будут учить народ заповедям Божьим и христианским истинам, они будут объяснять катехизис детям, настоятелю будет предоставлено право распоряжаться всеми братьями.

В этих нескольких строках был начертан весь облик Общества Иисуса. Оно становилось монашеским Орденом, так как к обетам нестя- жания и целомудрия, принесенным на Монмартре, они присоединяли обет послушания, но монашеским Орденом, отличающимся от других особым обетом послушания Святому Отцу.

Обсуждение отдельных пунктов затянулось на три месяца; после этого Игнатий составил короткую предназначенную для Папы записку о будущем Установлении. Драгоценная записка была передана кардиналу Контарини.

Весьма ею удовлетворенный, Павел III передал ее, согласно обычаю, для изучения префекту Святых Дворцов, который одобрил ее. Тогда Папа приказал кардиналу Джюннуци составить утверждающую ее буллу. Было это в сентябре 1539 г. Игнатий, извещенный обо всем кардиналом Контарини, благодарил Бога…

Увы! Булла появилась лишь в конце сентября следующего 1540 г. Почему? Потому что к Игнатию можно было бы отнести слова, которые Спаситель сказал про Павла: «И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за Имя Мое» (Деяния 9, 16).

Почему еще? Потому, что Предвечный Отец, во время видения в Сторта, не без основания сказал·. «Я буду с вами в Риме». Разве не были произнесены эти слова именно в предвидении всего того, что должно было произойти?..

Вероятно, в течение этого горестного года Игнатий часто думал об обещании Небесного Отца и черпал в нем силы, чтобы противостоять буре!

Кардинал Джюннуци, получивший приказание составить буллу, был озадачен двумя пунктами записки, утвержденной Павлом IIÏ.

Упразднение монашеского хора казалось ему новшеством с несколько лютеранским оттенком.

Обет послушания Святому Отцу также представлялся ему излишним.

Однако кардинал Контарини придерживался противоположного мнения. Поэтому Павел III взял в качестве советника кардинала Джудичини, который в свою очередь оказался противником как обета послушания Папе, так и упразднения монашеского.

Игнатий знал, что кардинал Джудичини с величайшим упорством отстаивает свое мнение. Святой осознал серьезность положения. Он призвал всех своих сынов встать на молитву. Кроме того, он обратился за помощью к весьма влиятельным кардиналам — кардиналу Феррари и кардинал у д’Эсте. Король португальский Иоанн III направил Папе послание, в котором поддержал дело Игнатия. А магистрат Пармы, видевший Лефевра и Лайнеза за работой, поручил пармскому поверенному в делах в Риме переговорить с кардиналом Джудичини. Последний, оправдываясь, ответил: «Записка превосходна, но мне кажется несвоевременным облекать одобрение в торжественную форму. Времена сейчас плохие… Отчего не обождать? Отчего не удовольствоваться устным одобрением Папы?»

Небо начинало проясняться…

К весне 1540 г. снова начала возрождаться надежда. Приблизительно в это же время Игнатия постигло новое испытание.

Португальский король просил у него четырех миссионеров для Индии. Но Папа послал только двух. Португалец Родригез сразу же отправился в Лисабон. За ним должен был последовать Бобадилла. Но он заболел. Что делать? Без колебаний, не слушая ни своего сердца, не думая о помощи, какую он получал от Ксаверия, Игнатий вызвал его.

«Наставник Франциск, — сказал он, — Папа просит двух миссионеров для Индии, Бобадилла не может ехать. Очередь за вами».

«Отлично, — ответил Ксаверий, — я готов. Вперед!»

Это было 15 марта 1540 г. На следующий день, 16 марта, он навсегда покинул горячо любимого отца. В запечатанном конверте он оставил имя того, кого он желал видеть Верховным Настоятелем Общества: «Я избираю наставника Игнатия или, в случае невозможности, Петра Лефевра».

Игнатий, Лефевр, Ксаверий… Конверт заключал имена трех однокашников из Святой Варвары… Какие воспоминания!

Увы, в конце лета все надежды снова улетучились…

Тогда Папа, желая прекратить препирательства, назначил комиссию, которой поручил завершить рассмотрение дела.

В конце концов Джудичини уступил, настояв лишь на ограничении числа полноправных отцов шестьюдесятью. По его мнению, опыт должен был показать, можно ли идти дальше.

27 сентября Папа подписал буллу, которая заканчивалась словами: «Мы одобряем, утверждаем и благословляем народившееся Общество; берем его под нашу защиту и запрещаем кому бы то ни было нарушать эту буллу».

Впоследствии Павел HI упразднил ограничение числа полноправных отцов, то есть таких, которые давали все четыре обета.

Вероятно, получив папский документ, присланный кардиналом Контарини, Игнатий и его сотоварищи, присутствовавшие в Риме, почтительно приложились к нему…

Отныне их жизнь приобрела иной смысл. Перед их духовным взором ясно предстало Божественное делание, которое началось 15 августа на Монмартре, когда они принесли обеты, и которое привело их к 27 сентября, дню, когда их «малое стадо» действительно стало новым монашеским Орденом, со столь дорогим их сердцу именем: ОБЩЕСТВО ИИСУСА.

Глава XVII Трудные выборы

В великом посту 1541 г. Игнатий приступил к выборам первого Верховного Настоятеля Общества, то есть генерала Общества.

С этой целью был послан приказ прибыть в Рим пятерым братьям, которых ничто не удерживало на местах. Все остальные уже прислали в запечатанных конвертах имя того, кого они избирают.

Присутствовали три испанца — Игнатий, Лайнез, Салмерон; один савоец — Клавдий Леже; два француза — Броет и Кодюр.

Первое заседание было посвящено организационным вопросам, установлению распорядка, которому они будут следовать. Было решено, что выборам будет предшествовать трех дневная молитва.

Избирательные записки были положены в запертый на ключ ящичек, в котором уже находились записки отсутствующих.

Игнатий был избран единогласно. На этом все могло бы завершиться, но Игнатий отказался: «Мои прошлые грехи и нынешние слабости заставляют меня уклониться от должности. Я настоятельно прошу вас подумать и помолиться еще три дня».

Из уважения к нему все согласились. Вторичные выборы дали тот же самый результат. «Я положусь на приговор моего духовного отца,

сказал Игнатий, — после того, как он выслушает мою полную исповедь».

Исповедовавший его францисканский священник объявил: «Отказываться — значит противодействовать Духу Святому».

Но Игнатий и его упросил помолиться еще три дня и затем прислать ему собственноручное письменное решение. Письмо пришло через три дня: «Я присуждаю вас к принятию должности Верховного Настоятеля». После этого Игнатий согласился.

Не будем судить святых, они живут в неведомых нам областях. Игнатий говорил: «Грешник, каковым я был, не может приказывать святым». Если бы мы судили грех, как они, мы, может быть, поняли бы его поведение в эти дни.

Выборщики и выбранный решили совершить в пятницу, после Пасхальной недели, традиционное посещение семи римских церквей, закончить его в базилике Святого Павла и там, согласно новой булле Павла TTI, принести монашеские обеты.

Итак, в пятницу 22 апреля, с рассветом, они начали посещение церквей. Придя в базилику Святого Павла, они исповедовались друг у друга, и Игнатий совершил мессу в часовне Распятия.

Во время причастия, в одной руке держа дискос со Святыми Дары, а в другой — текст обета, он, в присутствии пяти коленопреклоненных сотоварищей, громким голосом произнес: «Я, Игнатий де Лойола, обещаю Всемогущему Богу и Его Наместнику на земле, Державному Первосвященнику, в присутствии Преблагословенной Девы Марии и всех сонмов Сил Небесных, а также представителей нашего Общества, печное нестяжание, целомудрие и послушание, в согласии с обиходом, указанным в булле, данной Обществу Господа нашего Иисуса, а равно в правилах, существующих и имеющих быть написанными. Я обещаю, кроме того, особое повиновение Державному Первосвященнику в области миссионерской, особо отмеченное в булле. Я обещаю также заботиться о том, чтобы дети были научены началам веры, согласно булле и правилам».