Люби в тишине - Аля Морейно

- Мне не нужны неприятности! – заключает тётка неопределённого возраста и тише добавляет. – Ты вообще знаешь, кто его отец и что он со мной и всем нашим университетом может сделать?

В подробности о Ковалёве-старшем Валера меня не посвящал. Но раз у него своя фирма с собственным многоэтажным офисным зданием, то, видимо, он очень богатый и влиятельный. Как меня угораздило с этими людьми связаться? Где были мои мозги? Очевидно ведь, что такие парни смотрят на простых девушек не иначе как на игрушки. Развлёкся – выбросил, нашёл другую. И дальше по кругу.

И Линку он бросил, когда наигрался, и меня. Да он и говорить со мной, наверное, не станет, если я его найду!

Хоть плачь…

Несмотря на понимание масштабов катастрофы, упрямо гну свою линию. Мне бы только деньги на аборт у него получить… И больше никогда-никогда…

- Мне с ним срочно нужно связаться! – говорю в отчаянии. – Вопрос жизни и смерти!

- Ничем не могу тебе помочь, – дама теряет ко мне интерес и утыкается в свой компьютер.

- Может быть, вы позвоните ему сами и скажете, что Оля Павленко хочет с ним связаться по важному вопросу? – предпринимаю последнюю попытку.

Видимо, методист расценивает это как сверхнаглость. Она снова поворачивается в мою сторону и приподнимает очки.

- Деточка, тут таких барышень с важными вопросами к нашим старшекурсникам, особенно некоторым, ежедневно по десять штук приходит. Если я каждый раз буду беспокоить парней, то ничем хорошим для меня это не закончится! Преследование – уголовно наказуемое преступление!

- Но мне правда очень надо! – слёзы заволакивают глаза… – Я вовсе его не преследую!

- Всем надо. Ничем не могу помочь.

Между строк слышу: “Ты не одна такая дурочка, попавшаяся на крючок, раньше думать надо было, когда ноги перед мажором раздвигала”.

Если собрать воедино сплетни, которые ходят об их компании, то получается не очень красивая картинка. Все они – бабники и мерзавцы: и Валера, и Сава, и Город, и другие ребята, которые тусуются с ними вместе. Зажравшиеся мажоры, для которых обычные люди ничего не значат. Они ими играют и манипулируют, как хотят, ради развлечения. Таких людей нужно обходить десятой дорогой!

* * *

День за днём жду возвращения Валеры. Каждый вечер караулю его возле квартиры, несколько раз снова наведываюсь в офис… По моим представлениям о командировках он давно уже должен был вернуться. Может, уехал учиться за границу, а девушка на рецепции просто не в курсе? Помнится, он собирался поступать в магистратуру на другую специальность. Где же мне его искать?

За оставшееся до дедлайна короткое время отчаянно пытаюсь заработать нужную сумму, берусь за любые подработки, но ничего не выходит. Заказы попадаются копеечные, и полученные деньги я полностью спускаю на еду.

Срок подбирается к критическому, сессия заканчивается. Благо, все предметы я закрыла и не оставила долгов… Что делать?

Возвращаюсь однажды вечером в общежитие после традиционного променада. В нашем блоке шум, громко играет музыка, в воздухе витает запах сигарет. Морщусь – не люблю его, а из-за беременности и токсикоза особенно остро реагирую на любые ароматы. Студенты празднуют окончание учебного года. Многие уже разъехались по домам, остались любители покутить.

- Муму, давай к нам, пацаны поляну накрыли, – вопит изрядно выпившая Галя.

Передёргивает от этого прозвища. К счастью, после возвращения из дома меня почти не трогают. Если и дразнят, то умеренно, можно терпеть, но невозможно привыкнуть.

Игнорирую приглашение и иду к себе в комнату. Но как только открываю дверь, понимаю, что лучше бы пошла за стол… На моей кровати – какое-то дикое сплетение тел. Впрочем, на Линкиной – тоже. Сколько там человек – сразу понять трудно.

Желудок скручивает рвотным позывом. Я вовсе не ханжа. И мне обычно плевать, кто с кем и как спит. Но увиденная картина выходит далеко за рамки моего понимания о нормальности…

Сзади меня подхватывают чьи-то руки.

- Давай, цыпочка, раздевайся и присоединяйся.

Узнаю студента третьего курса с верхнего этажа. Кажется, его зовут Толян. Вырываюсь, кусаю его за плечо.

- Дура озверевшая, что творишь? Думаешь, у меня меньше, чем у Ковалёва? Давай сравним, кто из нас круче! Вон, Линке со мной больше понравилось!

Он мерзко смеётся и продолжает меня лапать.

- Хватит ломаться как девочка, все знают, что Валерон тебя давно оприходовал и передал в общее пользование!

Толян пытается меня раздевать, я его отталкиваю. Он прижимается. Мерзкие руки. Резкий запах туалетной воды вперемешку с алкоголем. Меня мутит. Инстинкт самосохранения срабатывает безотказно – и содержимое моего желудка оказывается на любвеобильном парне.

Он матерится и грозится меня убить, а я сбегаю… Ночь провожу у комендантши. Она угощает меня сладким чаем с сушками. Душевная женщина, но слишком слабохарактерная и мягкая для этой работы.

- Почему вы не разгоните их? – удивляюсь.

- До одиннадцати имеют право, – разводит руками. – А позже они уже будут в таком состоянии, что я сама их боюсь. Что я могу сделать? Разве что полицию вызвать. А те приезжают только на мордобой с нанесением тяжких телесных. В остальных случаях мы им не интересны… Да и нечасто наши студенты так гуляют. Сегодня повод есть, несколько раз в год можно. Придётся потерпеть.

Она тяжело вздыхает и продолжает:

- Все нормальные девчата по домам разъехались, одни оторвы остались. Да парни, которые работать будут всё лето, их отсюда даже во время ремонта не выпрешь. Ехала бы ты к мамке. Что тебе тут делать? Бледная вон какая. Совсем замучила себя учебниками да компьютером.

Плачу. От пережитого стресса. Из-за проклятого Валерки и ненужной несвоевременной беременности. От безысходности и отчаяния…

Как мне всё это пережить?

------------------------

[1] Контрол-зет (Ctrl-Z) – комбинация клавиш на клавиатуре компьютера, позволяющая отменить последнее действие.

Глава 5

Год спустя

- Алиса покушала, я её переодела. Собираемся на прогулку, – отчитывается мама по видеосвязи.

- Отлично. Я следующая в очереди. Если препод не будет придираться, минут через сорок освобожусь, отдам старосте зачётку, чтобы поставила в деканате печать о сдаче сессии, и буду свободна.

Год назад я несолоно хлебавши вернулась домой. Все допустимые сроки были пропущены, и я вынуждена была смириться с реальностью, в которую попала. Пришлось во всём признаться родителям. Папа рвал и метал, мама плакала… Я тоже ревела не