Седьмая заповедь - Рут Валентайн

— Не хочешь ли рассказать, как ты собираешься объясняться? — осторожно спросила Розалинда, чувствуя неловкость, что из-за нее заварилась такая каша.

Покачав головой, Эвелин криво усмехнулась.

— Наверное, я похожа на тебя: не могу заставить себя признавать ошибки.

— Когда ты встретилась с мистером Хантером?

— Сегодня за ланчем. — Эвелин вздохнула. Не упоминая о переговорах с другими служащими фирмы Хантера, она облегчила душу перед сестрой.

— Ну и ну! Понимаю, почему он так зол на тебя, — изумилась Розалинда. — Что, по-твоему, он может сделать: пойдет к твоему боссу с требованием уволить тебя? Или что-то иное?

Об этом Эвелин еще не задумывалась. Конечно, Грэхем будет недоволен, но, несомненно, когда узнает все обстоятельства, увольнять ее не станет.

— Понятия не имею, как поступит Хантер. Он сказал, что… что вываляет меня в грязи.

— Он смахивает на человека, который держит слово, — покачала головой Розалинда.

— Да, — сокрушенно согласилась Эвелин, — очень боюсь, что он его сдержит.

3

Когда Хантер вернулся, его куртка была запорошена снегом. В руках он держал коробку, от которой шел аппетитный запах китайской кухни.

— Снаружи здорово метет, — заметил он.

Эвелин, не ответила, сделав вид, что изучает конспект Розалинды. Она старалась оттянуть момент, когда придется сказать ни о чем не подозревающему Хантеру всю правду.

— Эвелин, ты не поможешь мне привести стол в порядок? — тактично пришла Розалинда на помощь сестре.

Эвелин без всякой необходимости так долго перекладывала книги, что Хантер потерял терпение.

— Вы собираетесь садиться, или нам придется есть стоя?

Эвелин неохотно подчинилась, сев на предложенный им стул, но постаралась отодвинуться от Хантера как можно дальше. Губы его дернулись в иронической усмешке, но он промолчал.

Принесенной из ресторанчика еды хватало на всех, но Эвелин кусок не лез в горло. Страх перед реакцией Хантера, когда он наконец узнает обо всем, что она натворила, буквально парализовал ее. Но зато вино, предложенное Розалиндой, Эвелин выпила с жадностью, надеясь не только расслабиться, но и обрести смелость, в которой отчаянно нуждалась. Эвелин сидела, не проронив ни слова и не поднимая глаз от тарелки, пока Хантер болтал с Розалиндой, интересуясь ее университетскими делами. Глядя на раскрасневшуюся, весело хохочущую сестру, Эвелин мрачно думала, как обаятелен Хантер. Интересно, чем все кончилось бы, завяжи Розалинда роман с ним, а не с его тёзкой?

Словно почувствовав ее взгляд, Хантер повернулся, но Эвелин поспешно отвела глаза. Заметив, что ее стакан пуст, он взял бутылку и снова наполнил его. Пробормотав слова благодарности, Эвелин потянулась к стакану, но заметила, что Хантер продолжает наблюдать за ней. Он не спускал с нее взгляда несколько невыносимо долгих секунд, и в глубине его серых глаз таилась насмешливая издевка.

— Значит, не голодны? — с иронией осведомился он. — Интересно, что же испортило вам аппетит?

Эвелин невпопад бухнула:

— Я должна вам за ланч в ресторане.

— Да, вы должны мне за ланч… — он сделал многозначительную паузу, — …и за многое другое. Но можете не беспокоиться: я не заставлю вас расплачиваться чеком. — Он снова занялся едой, но, едва покончив с ней, встал и подошел к окну. — Снегопад все усиливается. Вы не против, если мы включим радио и послушаем сводку погоды? — спросил он у Розалинды.

— Конечно нет. А я пока сварю кофе.

Хантер включил приемник и, выслушав прогноз, суливший снегопад до утра и сильные порывы ветра, заметил:

— Нам бы лучше тронуться в путь.

Но тут же по радио последовало сообщение, что на шоссе, ведущем в Лондон, перевернулась цистерна с бензином и движение основательно застопорилось.

— На дороге выстроилась вереница машин, но вряд ли затор рассосется раньше, чем через два часа, — подытожил диктор.

— Знаете какой-нибудь объездной путь? — спросил Хантер у Розалинды.

— Конечно. Правда, эта дорога не такая широкая, как шоссе, и довольно извилистая, но зато миль через пятнадцать вы сможете выехать на трассу, по которой приехали из Лондона.

— Устраивает, — повеселел Хантер. — Я принесу карту, и вы мне покажете, как ехать.

Как только он ушел к машине, Розалинда повернулась к сестре.

— Почему бы тебе не остаться у меня на ночь? В Лондон вернешься утренним шестичасовым поездом. Придется рано встать, зато не будешь ёжиться под косыми взглядами Уоррена.

Эвелин отчаянно захотелось поддаться искушению. Несколько мгновений она уговаривала себя, что может сообщить Хантеру неприятные новости письмом, но затем расправила плечи и вскинула голову.

— Честное слово, я бы с удовольствием, но я должна исправить то, что еще можно исправить.

На лестнице прозвучали шаги, и появился Хантер. Он посмотрел на стоящих бок о бок сестер и вскинул бровь, заметив, что Эвелин торопливо отодвинулась. Когда он расстелил на столе карту, Розалинда показала ему объездной путь.

— Мда, он несколько длиннее, но лучше сделать крюк, чем куковать в пробке. Нам лучше ехать, не дожидаясь, пока погода ухудшится. — Повернувшись к Эвелин, он мрачно добавил: — Вы едете со мной, так что не питайте надежду остаться.

— Я не собиралась оставаться, — твердо заявила Эвелин и, накинув пальто, обратилась к сестре: — Береги себя, слышишь?

— Обязательно. И спасибо за… за заботу обо мне. — Розалинда смущенно посмотрела на Хантера. — Вы уверены, что все будет в порядке?

— Разумеется.

— Я позвоню тебе завтра вечером. — Тепло обняв сестру, Эвелин решительно вышла из комнаты, не дожидаясь Хантера.

Шел такой густой снег, что стоящие на улице машины превратились в сугробы. Дожидаясь, пока Уоррен откроет дверцу автомобиля, Эвелин подняла воротник пальто, прячась от ветра. Усевшись в салоне, она положила карту на колени.

Они без труда добрались до окраины города, откуда начиналась кружная дорога. Эвелин откинулась на спинку сиденья, прикинув, что следует все рассказать Хантеру до того, как они окажутся на шоссе. Она была благодарна ненастью и темноте в салоне, поскольку не хотела видеть лица своего спутника, когда он узнает всю правду. Искоса взглянув на нее, Хантер бросил:

— На обратном пути вы тоже собираетесь сидеть, как в рот воды набрав?

Откашлявшись, Эвелин сказала:

— Нам надо кое-что обсудить.

— Надеюсь, вы не будете требовать, чтобы я сию минуту принял от вас извинения? — насмешливо спросил он.

— Нет, пока еще нет. — Она замолчала, тщетно подыскивая слова, которые могли бы смягчить удар, и понимая, что таковых не существует.