Юмористические рассказы - Влас Дорошевич

Он устраивает «круговые поездки на поля сражений в Трансвааль». Записывается много англичан и американцев.

Космополитическое общество романа Бурже садится на пароход и, вместо того, чтоб ехать развлекаться на Ривьеру или в Каир, едет на поля сражений.

— Скажите, а я буду сражения видеть? Или только поля?

— Обязательно, madame! В программу каждой поездки входят два сражения.

— А осаду Претории?

— Вам нужно записаться по тарифу № 1. И, кроме того, за дни в ожидании осады Претории вы платите по фунту в день за продовольствие.

— А если будет взрыв копей в Йоханнесбурге, я увижу?

— В случае взрыва копей вы должны заплатить extra. Это оговорено. Словом, каждый получает удовольствие за свои деньги.

— А я всё буду видеть?

— О, контора гарантирует!

Но разве, в самом деле, контора может гарантировать, что сражение непременно будет такого числа? А вдруг не будет. Такой солидной фирме это крайне неудобно.

Начнутся разговоры:

— Кук — жулик! Помилуйте, деньги взяли, а сражения никакого!

— Обман!

— Надувательство!

— Деньги назад!

Чтоб гарантировать клиентов, Куку останется только из добросовестности завести собственный отряд на театре военных действий.

— «Сражения гарантируются! Важно для гг. туристов!»

Мне бы хотелось на поля сражения!

— Со страховкой или без страховки насчёт того, будет ли битва!

— Да уж, пожалуйста, чтоб с битвой! А то что же и смотреть!

— Свежие трупы бывают, свежие могилы. Гг. путешественники очень довольны.

— Нет, нет! Мне — чтоб при мне сражались. Я хочу видеть, как это всё делается.

— С гарантией в том, что сражение будет, — 3 фунта в день. Цена дешёвая, и тариф понижен в виду того, что собираются большие компании. Масса заказов. А то, помилуйте, расходы огромные, приходится свой отряд держать, по 30 фунтов в месяц волонтёрам платить

— Ах, это дорого — 3 фунта!

— Помилуйте, разочтите расходы. Ведь сколько нам самим сражение стоит! Вон мистер Астор, из Нью-Йорка, заказал для себя и своих гостей особое, специальное сражение и уплатил 50,000 долларов. Всего 5 проц. на сражении наживаем.

— Ах, нельзя ли хоть половину — полтора фунта в день.

— Половинной скидкой, извините, пользуются только дети, не достигшие 14 лет. Возьмите без гарантированного сражения!

— Нет, уж дайте с гарантированным. Что ж делать!

И вот, проводник в фуражке с надписью: «Th. Cook & C°» устанавливает гг. туристов:

— Леди, джентльмены! Прошу вас стать здесь. Возьмите ваши бинокли и смотрите на тот холме. Сейчас начинается.

Динь-динь-динь.

— Пли!

Подобравшийся на расстояние ружейного выстрела отряд Кука и К° открывает огонь. Огонь в ответ.

— В проспекте сказано, что в программу входит стреляние шрапнелью. Это когда же будет? — цедит сквозь зубы мистер Гульд, эсквайр.

— А это, не извольте беспокоиться, будет. Вот как поближе подойдут, тогда и шрапнелью хватят. Всё, всё по программе будет, — уж доверьтесь фирме.

— Ничего не вижу! — капризно оттопыривает губку мисс Вандербильд, — дым, дым, и больше ничего!

— Ах, смотрите, смотрите! Человек из-за камня выскочил! Руками машет! Упал! — забыв приличия, кричит пожилая мисс Скоч. — Смотрите! Другой!

— Где? Где? — кидаются все. — Ах, да! Да! Третий Ещё! Ещё!

— Это увлекает! Как в рулетке! — восклицает мистрисс Вилькокс, вдова.

— Я держу за того, что за тем камнем! Пять против одного! — предлагает мистер Монгомери.

— Дымка за камнем больше нет. Не появляется. Вы проиграли! — замечает мистер Стоун младший, — я имею пятьсот фунтов.

— Шрапнель! — докладывает проводник.

— А-а! — протягивает мистер Гульд, эсквайр.

— Нелли, не бросайтесь вперёд! Это неприлично! — останавливает гувернантка мисс Нелли. — Вы не умеете вести себя в сражениях!

— Если ты будешь плакать, Джо, я больше не возьму тебя в сраженье. Ты будешь сидеть дома, даже когда будут взрывать Преторию! — строго говорит мать своему сыну.

Дым. Крики. Вопли. Пули. Шрапнель

— Кончено, — говорит проводник, — леди, джентльмены! Прошу вас за мной, на место сражения. Прошу торопиться. Многие могут успеть умереть.

Мисс Вандербильд, подобрав юбки, бежит впереди всех.

— Сюда, мисс! Сюда! — кричит ей проводник. — Вот мёртвое тело! Убитый!

— Да он на самом деле убит? Может быть только притворяется?

Мисс Вандербильд трогает его зонтиком.

— Совсем убит. Видите, даже кровь.

— Ах, да! В самом деле, настоящая кровь.

— Мисс, осторожнее зонтиком с мёртвыми! Вы, можете его перевернуть. А этого нельзя, пока все не пересмотрят. Пусть лежит, как лежал!

И проводник вбивает в землю колышек с надписью:

«Просят мёртвых не переворачивать».

— А где же здесь раненые? Тут совсем нет раненых! — разочарованно говорит мистрисс Вилькокс, вдова.

— Вот раненый! Вот! — кричит проводник. — Пожалуйте сюда! Здесь лежит раненый! Посмотрите, как он ранен.

— Дышит ещё. Он долго будет дышать?

— Пока все не пересмотрят, миледи. Это наш волонтёр. Он знает своё дело.

— Ещё раненый! — говорит мистрисс Роджерс. — Бедный! Я перевяжу ему рану носовым платком!

— Shocking! — останавливает её пожилая dame de compagnie. — Разве можно? Не все ещё пересмотрели. Не надо дотрагиваться до вещей.

— А-а! — протягивает мистер Гульд, эсквайр. — Тут, говорят, расстреливают пленных. Будут расстреливать?

— Это зависит от заказа. Можно срочно телеграфировать в Лондон о стоимости.

— Я хотел бы уж всё видеть.

— Прикажете?

— Пожалуйста.

Но ведь войны бывают не всегда. Что ж будет делать в промежутках контора Томаса Кука и Комп.?

И потом неужели каждый раз надо ехать куда-нибудь на юг Африки? Многие из гг. туристов не переносят морской болезни.

Надо идти дальше.

Мистер Родс и мистер Чемберлен, заинтересованные в акционерных предприятиях золотых и брильянтовых копей, устроили трансваальскую бойню.

Почему бы мистерам Родсу и Чемберлену не быть точно так же заинтересованными в акционерной компании Т. Кук и Комп., — в акционерной компании, которая, благодаря «поездкам по полям сражений», делает колоссальные дела?

Во всякой стране найдутся свои Родсы и Чемберлены.

И в европейской политике появляется новый фактор:

— Т. Кук и Комп.

Милан получает 1,000 акций с правом их заложить немедленно и получить добавочную ссуду, как только он устроит пожар на Балканском полуострове. Контора Т. Кук и Комп. поддерживает орлеанистскую агитацию во Франции с обязательством, как только принц Орлеанский взойдёт на престол, чтоб он немедленно объявил войну Германии.

В газетах печатают объявления:

— Ищут энергичного молодого человека, с широкими замыслами, на роль Наполеона.

Контора Кука принимает заказы на войны и печатает в американских газетах:

— Готовится большая, кровопролитная европейская война между просвещённейшими державами. Заранее принимается подписка на круговые поездки по полям сражений.

Американцы, которые нас, европейцев, глубоко презирают, как гнильё, и которых мы интересуем, как нас интересуют обезьяны, сумасшедшие или преступники, охотно подписываются на круговые поездки:

— Как это вся Европа передерётся.

И мы, мы, развившие в себе такую массу потребностей и имеющие так мало средств к их удовлетворению, нищие, наплодившие нищих столько, что они не умещаются и нам нужны колонии; мы, наплодившие фабрик столько, что нам нужны новые и новые рынки; мы, нищие, готовые от бедности, от тесноты кинуться друг на друга, даём американцам заказанный ими Куку и Комп. спектакль.,.

Мой добрый, старый друг Old Gentleman скажет, с видом старого раввина, из «Уриэля Акосты»:

— Das war schon alles gewesen![6] Рим тоже переживал fin de siècle[7], и в нём были бои гладиаторов.

Но я отвечу моему доброму, старому другу:

— Ну, нет! «Поездка по полям сражений» через контору Кука и Комп. — это будет почище.

Таково «торжество христианства».

Банкир

На 22 мили в окружности все знали и гордились доном Хозе.

И на вопрос бедняка, нуждавшегося в помощи, как бы ему найти известного благотворителя дона Хозе, всякий ему говорил:

— Идите в селение Санта-Малага, — лучший дом в селении и будет дом дона Хозе!

— Жена дона Хозе никогда не знает отказа в нарядах! — чуть не давились от зависти все женщины Санта-Малаги.

— Дети дона Хозе никогда не бывают голодными! — плакали ребятишки всего селения, когда им не давали есть.

Ещё не было случая, чтобы дон Хозе отказался сделать доброе дело.

Стоило нищему протянуть руку:

— Дон Хозе, я давно ничего не ел!

Как дон Хозе доставал несколько песет.

И недаром аббат, увидав дона Эскамильо, — лентяя Эскамильо, который целую ночь валялся под крышей, а целый день на крыше, — недаром аббат указывал ленивцу всегда на пример дона Хозе, прозванного за трудолюбие «муравьём»: