Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Успею, государь, – уверенно сказал Интагар. – Смогу. Опыт в таких делах у моих людей есть, план дома имеется, кое-какие сведения о его обитателях собрали. Или вы предпочитаете, чтобы действовали ваши люди?
– Нет, – сказал Сварог. – Я уверен, что вы справитесь… но пару-тройку своих я все же к вашим присовокуплю. На всякий случай. Вы в претензии, часом?
– Ну что вы, государь – сказал Интагар.
Сварог еще неделю назад на всякий случай расквартировал в восьмом департаменте полдюжины мальчишек и девчонок из того учебного заведения, что окончила Мара. При воспоминании о ней сердце вновь пронзила мимолетная тоска, но некогда было ей предаваться.
– Да, вот что еще, Интагар, – сказал Сварог. – Мои люди вам могут показаться сопливыми мальчишками и девчонками, но поверьте уж: любой из них стоит дюжины ваших.
– Я понял, государь, – наклонил голову Интагар. – Приходилось слышать краем уха о таких «сопляках» и «соплячках», а одну из них мне выпала честь знать… – он словно бы спохватился. – Простите, если я…
– Ну что вы, – хмуро сказал Сварог. – Ничего… – он встал. – Ну, начинайте думать, я пошел…
Он приостановился. Интагар уставился на него как-то странно, с неприкрытой грустью во взгляде. Сварог понял. Подошел к столу и положил верному бульдогу руку на плечо:
– Не бередите себе душу, Интагар. Нет никаких причин. Ассамблея Боярышника – вполне добропорядочное общество, ваши дочери там в полной безопасности. Старшая к тому же с женихом. И все знают, что они – под моим особым покровительством. Будь там хоть капля чего-то… порочного, я бы ни за что не отпустил туда… баронессу Вольмер. Так что работайте спокойно. Если все пройдет гладко и вы привезете Бадеша сюда, передайте моим людям, пусть немедленно меня будят. Я буду ночевать здесь, во дворце. Успехов!
Он вышел на крыльцо, в ночную прохладу, постоял у нижней ступеньки, не спеша выкурил сигарету. Справа загадочными дебрями чернел обширный парк. Слева, совсем близко, во дворце, на втором этаже ярко светились четыре высоких стрельчатых окна парадной столовой, или, как она именовалась в обиходе, пиршественного зала. Никаких занавесей не было – от кого прятаться? – и Сварог с того места, где стоял, прекрасно мог рассмотреть сидящих за длинным столом из темного дерева. Судя по всему, застолье началось совсем недавно, но пару-тройку бокалов уже успели опрокинуть и малость завеселели. В хлам пьяных, конечно, не будет, на таких застольях они редко случаются – при здешнем-то обилии и разнообразии блюд и закусок…
Отчетливо доносились звуки виолона, кто-то пел – вроде бы Гаржак, но слов Сварог не разобрал. Гаржак любил поиграть и попеть на таких вот посиделках, а поскольку играл и пел он неплохо, его с удовольствием слушали. Наверняка и теперь он. Сварог чуточку расслабился. Приятно было знать, что на несколько часов можно забыть о делах, что сейчас он присоединится к общему веселью, беззаботно проведет время, а потом они с Яной отправятся в комнату для гостей, где он, между нами, мужиками, оставит на ней только колготки и драгоценности, что вряд ли встретит протест с ее стороны, она ничего не имеет против разных новшеств…
Правда, прежде чем туда идти, нужно было завершать дела. Он достал «портсигар» и отдал пару распоряжений дежурным восьмого департамента и девятого стола – после чего мог считать себя свободным от всех служебных обязанностей. Ни от него, ни от Интагара пока что ровным счетом ничего не зависело. Все, что они могли, уже сделали. Работа начнется только утром – если все пройдет гладко, и привезут Бадеша…
Он спрятал «портсигар» в карман – другой чуть оттягивала коробка с «тарелочкой». Что до нее, у Сварога начала оформляться смутная, быть может, сумасшедшая идея – но ведь других попросту не было… Решительно направился дворец.
Еще издали, в коридоре, он узнал и голос Гаржака, и «Балладу о Неоткрытом Острове»:
– Он есть на старых картах, он был знаком корсарам…
Как? Остров Неоткрытый? Что? Остров – пилигрим?
Он не стоит на месте, и моряки недаром
заранее не знают, где ждет их встреча с ним.
Себя благоуханьем, подобно даме знатной,
он выдает. Он рядом, подаренный судьбой…
И вдруг он исчезает – прекрасный, непонятный,
уже не отличимый от дали голубой…
Во главе стола, на дальнем торце, где обычно располагаются хозяин с супругой, сидели Канилла и Вердиана: ну правильно, герцогиня – хозяйка дворца, а Канилла – глава Ассамблеи. У ближнего торца остались свободными с десяток кресел – рядом с Яной Сварог сразу увидел пустое, приготовленное для него. Он тихонько вошел и направился туда за спинами сидящих. Гаржак, стоявший неподалеку от Каниллы, его увидел, но своего занятия не оставил – не те у них были отношения, чтобы граф при виде короля, тем более здесь, вставал навытяжку. Да и маска ему незнакома.
А вот другие… Произошло что-то непонятное. Сварог был еще на полпути – а добрая половина сидевших на противоположной стороне стола вдруг встала и склонилась в поклонах. Те, мимо кого Сварог проходил, стали оглядываться – и некоторые тоже вставали, почтительно кланялись. Все, как на подбор – местные, Сварог узнавал многих, допущенных ко двору. Это еще что такое? Как они узнали? Добравшись до пустого кресла, Сварог прямо-таки плюхнулся в него – Яна тут же склонилась к нему и произнесла, практически не шевеля губами (этим искусством владеют многие при дворах монархов, чтобы, не нарушая этикета, беседовать непринужденно во время каких-нибудь обязательных, скучных и длинных церемоний):
– Ты без маски…
Тут только Сварог спохватился: взволнованный и взбудораженный новостями, обозначившимся следом, просто-напросто забыл надеть «маску», покинув флигель. Ничего удивительного, что земные члены Ассамблеи моментально узнали своего короля…
Воцарилась чуть напряженная тишина, все так и стояли, что до Гаржака, он попросту перестал играть и петь, и, кажется, с любопытством ждал дальнейшего развития событий. Свароту стало чертовски неловко: испортил людям застолье…
Тут с кресла встала Канилла, ударила серебряной палочкой в стоящий рядом с ее прибором маленький серебряный гонг – знак главенства. Мелодичный звук разнесся по залу. Не успел он умолкнуть, как Канилла звонко, непринужденно, весело произнесла, очаровательно улыбаясь:
– Дамы и господа! Его величество оказал нам честь, согласившись стать членом Ассамблеи… что ставит нас выше всех прочих Ассамблей, а это приятно, не правда ли? Его величество не хотел бы никого стеснять и потому считает, что можно
