Невеста против (СИ) - Вансловович Лика

— Давно не виделись, сударыня! — парень улыбнулся мне белозубой улыбкой. Искренне улыбнулся — соскучился! Целый год не доводилось ему увечить меня!

— Ты знаешь, кто это такой? — спросил герцог, поравнявшись со мной плечом к плечу.

— Палач моего папочки! Его художества на моей спине тоже присутствуют! — не сводя взгляда с охотника, ответила ему.

— Чего вы хотите, молодой человек? — задвигая меня себе за спину и полностью скрывая от холодных глаз палача, выкрикнул Оливер.

— Егора нельзя подкупить, он слишком сильно любит причинять боль! — с грустью произношу я.

— Посмотрим, — шепнул француз.

— Я служу барину и пришел исполнить его волю! Вы очень кстати здесь оказались: не думал, что застану вас обоих в столь удобном месте! — искренне радуясь, восклицает Егор.

— И чего же хочет твой барин? — голос Оливера звучит спокойно и ровно, но я все равно чувствую его напряжение.

— Князь просил передать вам его благословение, — насмешливо проговорил Егор, направляя ружье в грудь герцога.

Я чувствую страх и головокружение, испуганно оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть того, кто сможет помочь, но вокруг кроме нас ни души.

Я слышу, как щелкает затвор и жмурюсь, затыкаю уши, когда раздается оглушающий выстрел. Он эхом звучит в моей голове снова и снова, и я истошно кричу, срывая голос. Падаю на землю, словно скошенный стебелек.

Кровь окрашивает снег, я испуганно тянусь дрожащими пальцами к мужчине, что лежит рядом и мучительно жмурится.

— Цела? — хрипло спрашивает он меня.

Глотаю слезы, пытаясь зажать рану в его плече, совершенно забыв про стрелка, пока над ухом не раздается еще один выстрел.

Я испуганно вскрикиваю — пуля прошла мимо нас.

— Я все равно закончу начатое! Но не так быстро, как вам бы того хотелось, Риана Николаевна! — заверяет Егор.

Я поднимаю голову и вижу охотника, спешащего к нам. На это раз он перебросил ружье через плечо и достал нож с широким лезвием, явно намереваясь добраться и до меня тоже. Кривая хищная улыбка уродует его лицо, превращая в бездушного монстра.

— Не подходи! — я встаю в полный рост и слежу за каждым его действием, перекрываю путь к герцогу, который теряет все больше крови.

— И как вы меня остановите? — насмешливо интересуется парень, примериваясь взглядом и, очевидно, выбирая место для удара.

Он играет бровями и цокает языком, указывает острием лезвия на мое горло, затем на грудь, а потом… на мой живот.

— Но, если вы хорошо попросите, встанете на колени… я сделаю это быстро, вы и ваш приятель не успеете ничего понять и почти ничего не почувствуете, обещаю! Ну, так что? — он разводит руки в разные стороны в дружеском примирительном жесте.

Я боюсь прикрыть глаза и отвлечься, не свожу взгляда с хищника напротив, слишком опасного для меня хищника и почти забытого мною…

Егор обладает удивительное внешностью: это лицо способно вызывать доверие, располагать, он даже умеет улыбаться так, что невольно веришь каждому слову. Однажды я поверила, что он не выдаст меня отцу и он, конечно, обманул, но заверил, что постарается причинить как можно меньше боли. Сказал, что у него просто нет другого выбора, он не может не подчиняться приказу хозяина. Я поверила ему снова, позволила привязать к столбу и даже не вырывалась, а он заботливо спрашивал, не туго ли стянуты запястья. А потом… я несколько раз теряла сознание — четырнадцатилетней девчонкой я была не так уж и вынослива, а вот он не уставал, веселился, все также заботливо интересовался, не болят ли мои запястья, не жжет ли веревка, поправлял спутанные волосы… После этого я не боялась руки отца: она била не так больно!

Мне и сейчас нечем защититься от этого чудовища. Я смотрю в мертвые глаза напротив и чувствую поцелуй смерти на своем затылке. Нужно попытаться убежать, увести подальше от герцога, не позволить закончить начатое, позвать на помощь! Должны же они услышать выстрел и крики?

Пытаюсь дернуться в сторону, но Егор тут же подается вправо, отзеркаливая мои действия, не позволяя свернуть к тропе. Он в предвкушении улыбается, делает небольшой шаг и сокращает расстояние между нами.

— Не смей! — кричу в отчаянии, неловко отступая спиной вперед. Ноги почти не слушаются меня, еще шаг и я глупо поскальзываюсь, падаю на землю, больно ударив бок.

— Бедняжка, ушиблась, наверное? — охотник в два шага сокращает расстояние между нами, смотрит куда-то поверх меня, улыбаясь собственным мыслям, и одним пинком вышибает воздух из моих легких.

Я качусь вниз по склону, жмурюсь, прижимаю руки к груди, а снег забивается в нос и глаза, облепляет мое и без того онемевшее тело. Мир превращается в безумную карусель, хотя я больше никуда не падаю. Я с трудом борюсь с подступающей тошнотой, пытаясь глубоко дышать носом.

Он не спеша спускается по тропе, сталь сверкает в лучах солнца: охотник загнал свою добычу в угол и торжествует.

Огромной тенью герцог метнулся к Егору и повалил на землю, ударил кулаком по лицу, перехватил правую руку, вырвал нож и отшвырнул подальше. Парень рычит, скалится жуткой окровавленной улыбкой, словно и не человек он вовсе! Оливер нависает над ним, сжимает горло обеими руками, заставляя хрипеть от нехватки воздуха. Но противник не готов сдаваться: я вижу, как он тянется левой рукой к карману и пытается что-то оттуда достать. Еще один нож?

Я хочу закричать и подняться, но снова оказываюсь спиной в снегу, все вокруг плывет, сливается в одно мутное пятно, и я почти тону в мареве боли и ужаса. На ощупь цепляюсь за ствол березы, с трудом поднимаюсь на ноги, упираясь в него спиной. Оттолкнувшись от единственной опоры, я делаю рывок, несколько быстрых шагов, чтобы упасть на колени и перехватить короткое, но от того не менее смертоносное оружие.

Я жалобно вскрикиваю, когда ладонь обжигает болью, но продолжаю удерживать лезвие.

— Риана, вы с ума сошли! — Оливер снова бьет Егора по голове и тот откидывается на снег, закрыв глаза.

— Он хотел ударить вас… он хотел убить… — неразборчиво бормочу себе под нос, повторяя одни и те же слова.

Герцог осторожно разжимает мои пальцы.

— Вечно вы, женщины, лезете туда, куда вас не просят, — грубо выражается Оливер, торопливо наматывая платок на мою руку, а кровь тут же пропитывает его насквозь.

— Зажми! — приказывает мне, замораживая холодным взглядом, словно я действительно перед ним провинилась.

— Он мертв? — спрашиваю, едва поборов дрожь.

— Конечно, нет! Он еще пригодится мне, чтобы окончательно утопить вашего отца! Даже если князь уже объявил этого умельца беглым и будет все отрицать… парень заговорит и расскажет все, что нужно! Обязательно заговорит! — глаза герцога наполняются тьмой, и мне становится еще холоднее и страшнее от этого слишком многообещающего взгляда.

Дурнота подступает к горлу и я, отвернувшись, уже не могу сдерживать ее в себе. Меня рвет снова и снова, я больше не чувствую боли в руке, только удушье и слабость.

Все вокруг быстро приходит в оживление, я слышу крик Эрика и голоса дворовых, что спешат нам на помощь, слышу настойчивый голос герцога. Что ему нужно от меня на этот раз?

— Не вздумай терять сознание! — наконец разбираю его слова, сквозь гул и шум в голове.

Оливер пытается подхватить меня на руки, но сам едва не падает и стискивает зубы, рыча от бессилия. Я цепляюсь за него здоровой рукой и боюсь разжать пальцы: мне кажется, что если он отпустит, то я снова полечу в пропасть…

— Дядя, что случилось, кто на вас напал? — судя по голосу, Эрик не на шутку испуган и взволнован.

— Потом, все потом! Отнеси девушку в дом, приведи к ней доктора, парня нужно связать и приставить к нему стражу! Ты понял меня?

— Конечно, я все сделаю! — тут же подчиняется племянник.

Эрик забирает меня из рук дяди, а я жалобно скулю, потому что мне снова страшно. Он пытается заговорить со мной, но я не могу ничего разобрать, и австриец оставляет попытки достучаться до меня. Мой застывший взгляд все еще цепляется за фигуру герцога, оставшегося там в снегу. Он ведь тоже истекает кровью, в него стреляли — мысль набатом бьется в моей голове.