Остров - Ол Гот

       Когда сегодня утром они поднялись на палубу «Ариадны», горящие взгляды моряков сулили женщинам массу удовольствий,  стоило  только  остановить  на  избраннике призывный взор.  Речел глаз ни на кого не подняла, и Тони решил рискнуть, воспользовавшись правами старого любовника.

       - Речь я схожу без тебя с ума. Неужели ты не скучала все это время? 

 Речел не скучала. Она подумала о том, что за все эти месяцы не только, ни разу  не вспоминала  о своем бывшем любовнике, но и вообще ни о  ком из нескончаемого списка своих прошлых  мужчин. Появление на «Ариадне» Дика и Макдедли, последующие события, резко изменили течение ее жизни.

       Дик… Молодой человек Речел вначале не заинтересовал, и она в отношении его ни каких планов не строила. Да и ее связь с Макдедли была всего лишь попыткой войти в игру, которую затеяли двойняшки.   Все, что было связано с Диком, произошло для нее неожиданно. Случайная ничего не обещавшая любовная связь с неопытным, чистым юношей. Материнское желание помочь попавшему в беду ребенку. Неподдельное сострадание юноша не забыл, и когда беда обрушилась на нее, стал для Речел тем спасательным кругом, который позволил ей вырваться из пучины несчастий обрушившихся на нее  в ту же роковую ночью.

       Кошмар учиненного над ними насилия и чудесное избавление. Томительное ожидание последствий того кошмара. И, наконец,  уверенность, как  в полном выздоровлении, так и в призрачности угрозы выносить в своем чреве отпрыска одного из тех чудовищ, что распяли ее на столе кают-компании в ту ночь. Во всем этом Дик стал для нее неоценимой опорой и  остался  верным другом даже тогда, когда Речел поняла, что дальнейшее продолжение любовной связи с ним невозможно. Тем более нелепым, казалось предложение Тони.

      - Тони! Оставь  меня! Между нами больше ничего не будет. Уди.

 Любовник считавший, что хорошо знает подругу,   попытался игнорировать «женский каприз» и дал волю рукам, но тут же получил жесткий отпор. Речел в бешенстве еле сдерживала себя:

      - Убери руки! Не прикасайся ко мне! Иди прочь. Я же тебе сказала, что между нами все кончено.

      Помощник Георга был достаточно умен, чтобы вовремя отступить и без дальнейшего выяснения отношений исчез в темноте ночи.

      Становилось прохладно, и на палубе делать больше было нечего, но Речел медлила. Бешено колотилось сердце. Назойливый любовник всколыхнул недавние воспоминания.

      Остров…  Оскалившаяся рифами и отгороженная береговыми кручами неприступная цитадель. Выжженное солнцем плоскогорье и райские кущи в жерле древнего вулкана стали местом их вынужденного затворничества и местом, где она  поняла, получила то, чего раньше никогда не имела.

       Она всегда была, по сути,   одинока. Не имела и не хотела иметь настоящих друзей. Женщины всегда были соперницами или пытались благодаря ей решить свои проблемы. Мужчины же всегда видели в ней либо привлекательную «телку», которую надо было как можно быстрее затащить в постель, либо пытались использовать ее для достижения своих целей, как Георг.

       К слову и она сама  всегда считала своих любовников лишь средством достижения каких-либо целей. В лучшем случае любовник был нужен лишь для того, что бы скоротать время вынужденного безделья.   Секс стал привычкой, от которой она отказаться не могла. Стоило ей  хотя бы на небольшое время обойтись без этого привычного развлечения, как она начинала ловить себя на том, что ее начинает привлекать любой не слишком уродливый мужчина. Она начинала фантазировать, мысленно его раздевать, наделяя часто не существующими достоинствами. Если же самец был по-настоящему привлекателен и обращал на нее внимание, мало что уже могло изменить исход их встречи.   Где-то в глубине души она  сама себя считала законченной шлюхой.

       Только в конце той прошлогодней  игры с Роном ей показалось, что, наконец, возможно счастье с одним человеком. Человеком, которого она, кажется,  поняла и полюбила. Но он опять разрывался между любовью к ней и непреодолимым влечением к роковым сестрам де Гре. И это стало той стеной, которая их разделила, которую ей преодолеть было не суждено. 

       Гибель Рона вдруг все перевернула, заставила ее посмотреть на свою жизнь по-другому. Остановиться. Впрочем, ненадолго.  Ей опять стало скучно, и приглашение Георга тогда показалось спасительным выходом из создавшегося   положения.   Однако   теперь   она   стала достаточно разборчива в своих связях, и можно было сказать, что была верна Тони занявшему место любовника в ее постели.

       Все поставила на свои места кошмарная ночь на «Ариадне». То, что сделали с ними насильники, казалось, навсегда изменило ее жизнь. И дело было не только в грозивших им  болезнях и не в угрозе родить от одного из тех ублюдков. Ей стал необходим настоящий друг на всю жизнь. И первым, о ком она стала задумываться, был Дик. Спасительная, трогательная нежность и преданность юноши, его искреннее желание ей помочь не могли не вызвать ответного чувства. 

       Изменились отношения и с подругами по несчастью. Общая беда разрушила существовавшее отчуждение  между ней и сестрами де Гре. Аристократки, никогда не допускавшие  в отношении ее грубостей или высокомерия, тем не менее, всегда были отделены от нее стеной традиций, того общества, к которому относились. Речел всегда была для них наемным работником, который должен был выполнять свои обязанности. Та ночь их уровняла, сделала настоящими подругами. Впрочем, не малую роль в этом сыграл и мальчик-лейтенант, чья искренняя дружба помогла им всем в самые трудные дни и объединила их незримыми узами.  Возникла  близость с двойняшками, а немного позднее и дружба с их младшими сестрами.

       Чувство к Дику осталось светлым даже тогда, когда она поняла, что не может продолжать эту связь, и тогда когда она    сама молчаливо толкнула его в объятия Лиз. Все, что произошло с ней за это время, не могло не изменить отношение Речел с очевидно ничего непонимающим  Тони. Но это было не главным, остров напомнил ей еще  об одном человеке, ушедшая любовь которого оказалась важнее всего остального.

       Рональд… Почти год назад ей казалось, что это имя, ставшее упреком  для больной совести, осталось в прошлом, но остров напомнил о нем и сделал продолжение романа с Диком невозможным. Тем более, немыслимой была бы никому не нужная связь с его разбитным братцем, явные поползновения которого Речел сразу же решительно отмела. Рональд напомнил о себе так, что одна только мысль о связи с другим мужчиной приводила ее в ужас.

       Первое появление призрака испугало  Речел до такой степени, что ужас полностью парализовал ее волю. Она заснула в своей постели, в привычном полумраке знакомой спальни.  Но когда сон прошел, постель стояла в середине не знакомого зала.

       Фосфорицирующий сумрак подземелья размеры, которого невозможно было определить пугал. Волна холода, заставила зябко поежиться и принесла отчетливый запах тления. Так же неожиданно  вдруг повеяло жаром, принесшим удушливый запах серы и горелой плоти.

       Призрачный свет все отчетливее приобретал оттенки багрового, и чем становилось светлее, тем сильнее становился жар, и смрад горящего мяса. Речел начала терять сознание от невыносимой гари и ей показалось,  что  кожа    вот-вот вздуется пузырями и  треснет от близкого огня.

       Освещение резко изменилось с багрового на зеленовато-голубое, и облегчением показалась струя ледяного воздуха, которая, однако, опять принесла все усиливающийся запах тления. От страха и холода Речел начало трясти, и она сделала попытку приподняться, натягивая на себя одеяло.

       Только теперь она увидела пять фигур странных существ,  проступивших из мрака. Козлоногие, заросшие шерстью, рогатые чудовища – толи черти из преисподней, толи сатиры  из греческих сказок сопровождали мертвеца приближавшегося к ней. Клочья истлевшей кожи обнажили местами череп, голые кости шевелились вместо пальцев рук, протягивавшихся к ней. Даже там где плоть еще сохранилась, она была покрыта отвратительным налетом тления. Труп внушил бы еще больший ужас, если бы не остатки вполне европейского костюма, в который он был одет и который закрывал большую часть разложившегося тела.

       Мертвец приближался. От ужаса голос пропал, крик застрял в горле, и Речел попыталась с головой спрятаться под одеяло. Грубые руки сорвали с неё одеяло, схватили за плечи, за волосы и повернули лицом к мертвецу.

       Живые, холодные глаза на кошмарном лице внимательно всматривались в неё. Наконец губы скривились в презрительной гримасе:

       - Она! – Сердце, казалось, остановилось, и Речел поняла, что настоящий ужас еще впереди.