Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев

— Это у дворца культуры!

И тут же радист встрепенулся:

— Дирижабль над территорией!

Я не удержался и вновь выглянул в окно. На улице задул резкий ветер, жёлтую дымку начало рвать и сносить с открытых мест, а ещё откуда-то сбоку выплыл дирижабль. И сразу долетели стрёкот крупнокалиберных пулемётов и рык авиационных пушек; огонь вёлся по земле.

— Дворец культуры штурмуют сразу с нескольких направлений, основная атака идёт со стороны пятого корпуса, — зачастил вновь нацепивший на голову наушники радист. — Фасад частично обрушился, внутрь…

Хлопка я не услышал, уловил лишь резкий всплеск энергетических помех, оболочку дирижабля разметало резким перепадом давления, и он миг ещё повисел в воздухе, а потом рухнул на землю, упал где-то за корпусами.

Вот дерьмо! Ну как же так?!

Ветер окреп, поднялся сквозняк, желтоватую дымку начало выдувать из комнаты, и радист с блаженным видом привалился спиной к стене, а вот заскочившего в комнату Тараса всего так и трясло.

— Мы должны что-то сделать! — заорал он, стянув противогаз. — Подкрепление успеет только к шапочному разбору! А там — весь преподавательский состав! Вся профессура!

Касатон последовал примеру товарища и резонно заметил:

— Студгородок полностью простреливается из главного корпуса, мы не дойдём!

— Дойдём, если под землёй! — отрезал Вениамин Мельник. — Но без противогазов там делать нечего, выдвинемся вчетвером. Как раз и антидот подействует. Петя, ты с нами или остаёшься?

Что подтолкнуло вызваться добровольцем? Да кто его знает? Приоритеты, наверное. Очень уж серьёзный сдвиг в них сегодня произошёл. Можно даже сказать — кардинальный.

— Иду! — отозвался я. — Вы оружейку вскрыли? Там что-то есть ещё? Мне бы РПД!

— Вскрыли, да. Оружия больше, чем людей.

Аспиранты втроём стянули неподъёмный станковый пулемёт со стола, и Мельник начал инструктаж:

— Займём позицию в четвёртом корпусе. Нам с Касатоном понадобится время на подготовку. Тарас, вы с Петей нас прикроете. Всё, выдвигаемся!

Я промокнул носовым платком вспотевшее лицо и протёр изнутри окуляры, прежде чем нехотя вернуть на голову противогаз. Оружейная комната располагалась в подвале, там позаимствовал РПД, а ранцем с тремя снаряжёнными дисками меня снабдили аспиранты. Оба трофейных пистолета рассовал по карманам пиджака взамен ненужных больше коробок с винтовочными патронами. Жаль, гранат нет. Действительно — жаль.

Аспиранты кое-как спустили по узенькой лестнице станковый пулемёт, и я двинулся вслед за ними, погрузился с головой в жёлтую хмарь. Аварийное освещение в подземном коридоре не работало, ситуацию спас прихваченный Мельником электрический фонарик. Иначе бы непременно заблудились, поскольку в кромешном мраке ничего не стоило пропустить нужный поворот. И без того поплутать пришлось, но — дошли.

Поднявшись к двери подвала четвёртого корпуса — надеюсь, именно четвёртого! — я на миг замер на месте и сосредоточился на ясновиденье, но близких энергетических аномалий не уловил и дал отмашку: заходим!

Мой мастер-ключ к этому замку не подошёл, пришлось вламываться. Справились быстро, правда, и нашумели изрядно. У меня аж сердце в лихорадочном стуке зашлось. Но — ничего. Никто не всполошился. Да тут никого и не было. И да — вышли туда, куда нужно, хоть с этим повезло.

Стрелковые позиции мы решили обустроить на цокольном этаже, дабы не надрываться попусту, затаскивая неподъёмный станковый пулемёт вверх по лестничным пролётам. И без того за время блужданий под землёй взмокли.

Окна слесарной мастерской располагались на уровне земли, я без труда разместил ручной пулемёт на широком подоконнике, а вот аспирантам пришлось повозиться, дабы взгромоздить своё крупнокалиберное чудище на передвинутый в нужное место верстак.

По прямой между корпусами было от силы метров пятьдесят, и сплошь — лужайки, дорожки, фонари и лавочки. Кусты и деревья уже дальше, обзор нам они не перекрывали, укрывавшийся от обстрела со стороны дворца культуры противник был как на ладони.

Очевидно, большая часть террористов расположилась непосредственно в пятом корпусе, но и в поле зрения оказалось никак не меньше двух десятков операторов. Они не сидели сложа руки, суетились и что-то согласовывали. Готовились.

Я отчётливо ощущал, как с улицы всё сильней и явственней расходятся энергетические помехи. Очередной штурм дворца культуры мог начаться буквально в любую минуту, и Тарас нервничал и дёргался, требовательно оглядывался, но Вениамин всякий раз показывал ему кулак.

Сейчас нам ничего не оставалось, кроме как дожидаться возвращения сверхспособностей. Если и придётся вмешаться раньше, то лишь в самом-самом крайнем случае. Я надеялся, что до этого всё же не дойдёт. Очень уж не хотелось умирать.

Всё на свете проклял, что в эту авантюру ввязался, нервная дрожь так и била. Но страха — нет, страха не было. Он в такую лютую ненависть к этим выродкам переплавился, что едва зубами не скрежетал.

Я ведь намеревался просто учиться! Просто учиться, а не головой рисковать!

Тем временем стрельба понемногу усилилась и доносилась уже со всех концов студгородка, в неё всё чаще вплетались короткие очереди крупнокалиберных пулемётов и разрывы снарядов, возникла даже надежда, что нам и делать-то ничего не придётся. Именно тогда я и ощутил знакомый холодок.

Ну всё, началось!

Следом проняло и аспирантов, тогда Вениамин с Касатоном оставаться в мастерской не стали, побежали на третий этаж. От нас требовалось дать им время на подготовку энергетической конструкции, просто выгадать несколько минут, и не более того. Вот только ничего простого тут не было.

Понятия не имею, какого рода воздействие намеревались осуществить аспиранты, только их приготовления незамеченными не остались. Оно и немудрено: очень уж ощутимо начала концентрироваться сверхсила всего в полусотне метров от противника. Суммарный выход резонанса пары операторов на пике шестого витка превышал три миллиарда сверхджоулей, и у меня, несмотря на восстановленное и предельно усиленное заземление, возникло ощущение, будто на крышу поместили чушку раскалённого докрасна металла весом в сотню тысяч тонн, а перекрытия уже потрескивают, вот-вот и грянет…

Но не грянуло: террористы разобрались в ситуации и начали действовать, прежде чем Вениамин и Касатон успели довести свою энергетическую конструкцию до ума. Укрывавшиеся от обстрела со стороны дворца культуры на задворках пятого корпуса операторы рванули к нашему зданию все разом, и Тарас не стал мешкать, врезал по ним длинной очередью.

Крупнокалиберные пули принялись рвать тела людей на куски, раскидывать их сломанными куклами, вышибать целые фонтаны крови. У меня — никакой жалости, одна только злая радость.

Получайте, твари!

Я и сам саданул по прыснувшим в разные стороны операторам, отсёк их от спасительного дверного приёма, начал выцеливать залёгших в кустах, и тогда Тарас перенёс огонь на окна: во все стороны полетели обломки красного кирпича.