Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й. - Виктор Салошенко

И уж конечно, среди кубанских ученых Иван Тимофеевич особо выделял наряду с хлебным «батько» П. П. Лукьяненко другого, не менее выдающегося селекционера Василия Степановича Пустовойта. Еще в 1907 году, после окончания Харьковского земледельческого училища, В. С. Пу — стовойт начал свою трудовую деятельность преподавателем земледелия в Кубанской сельскохозяйственной школе. Здесь он организовал опытное селекционное поле «Круглик» — первое научно — исследовательское учреждение в Краснодарском крае.

В 1926 году В. С. Пустовойт экстерном окончил Кубанский сельскохозяйственный институт и с тех пор целиком посвятил себя научной работе. Многие годы возглавляя отдел селекции и семеноводства Всесоюзного научно — исследовательского института масличных и эфиромасличных культур в Краснодаре, он проводил большую и плодотворную работу по селекции сельскохозяйственных культур. При его участии выведено свыше 20 районированных сортов подсолнечника, клещевины, озимой и яровой пшеницы, проса и других культур. Им разработаны и внедрены в практику новые методы селекции и семеноводства масличных культур.

Особенно большую работу провел В. С. Пустовойт по селекции подсолнечника. Выведенные им новые сорта этой культуры с масличностью 50–51 процент не имели себе равных в мире. За счет внедрения их в сельскохозяйственное производство маслобойная промышленность страны только за пять лет выработала дополнительно 450 тысяч тонн масла стоимостью свыше 70 миллионов рублей.

Вся эта, как впоследствии будут писать, «золотая троица» кубанской науки: П. П. Лукьяненко, В. С. Пустовойт и М. И. Хаджинов вызывала искреннее восхищение Ивана Тимофеевича. Еще бы: хлебный «батько» Павел Пантелеймонович Лукьяненко, к примеру, создал особый сорт пшеницы «Безостая-1». Урожайность ее была почти в два раза выше, чем у обычных сортов.

В 1963 году частыми гостями Павла Пантелеймоновича стали работники Министерства заготовок, Государственной хлебной инспекции, экспортхлеба. Их, как стало известно Ивану Тимофеевичу Трубилину, интересовали причины низкого качества товарного зерна пшеницы как в нашем крае, так и в стране в целом. В чем дело? Селекционеры дают высококачественные сорта сильных пшениц — была уже «Безостая-1» — а качество зерна в закромах эле ваторов таково, что нормальный хлеб из него получать нельзя.

Павла Пантелеймоновича это очень беспокоило и послужило толчком к проведению новых исследований. Была выполнена большая работа по анализу качества зерна пшеницы, поступившего на элеваторы края за несколько последних лет.

Эта работа, начатая под руководством Лукьяненко, затем переросла в большую комплексную работу с участием других специалистов сельского хозяйства края. Завершилась она разработкой прогрессивной технологии выращивания высококачественного зерна и была отмечена премией Совета Министров СССР за 1981 год. Внедрение ее в производство позволило резко увеличить заготовки сильных пшениц в крае.

— В 1971 году мне посчастливилось быть с Павлом Пантелеймоновичем в Лондоне, в Кембридже, на международной встрече ученых, — вспоминает Надежда Тарасенко, бывшая заведующая лабораторией оценки технологических качеств зерна КНИИСХ. — Идет размеренная работа со строгим соблюдением регламента. Очередной докладчик подходит к кафедре, делает доклад и покидает сцену почти в полной тишине. Председательствующий объявляет: «Профессор Лукьяненко, Советский Союз».

Павел Пантелеймонович поднимается со своего места, и вместе с ним встают все присутствующие в зале и рукоплещут. Такой чести на этой встрече никто не удостаивался, кроме Лукьяненко. Ни одному докладчику не аплодировали.

А великий селекционер и биолог Михаил Иванович Хаджинов занимался селекцией кукурузы. Ученик в ту пору опального Вавилова, он втайне занимался генетическими исследованиями. Когда генетику вновь «разрешили», исследования Хаджинова в области кукурузоводства произвели настоящую сенсацию. Вместе с тем он был потрясающе скромен — отказался от второго звания Героя Соцтруда и кресла в Академии наук.

3

Иван Тимофеевич в душе всегда исповедовал равенство и дружбу между людьми любой национальности, при этом с особым уважением относился к ближайшим соседям — адыгам. Многое о жизни простых тружеников области ему рассказывал председатель исполкома Адыгейского областного Совета депутатов трудящихся Сагид Тагирович Непшекуев.

Показательна судьба этого человека. Сагид Тагирович Непшекуев родился в 1912 году в семье крестьянина — бедняка аула Кабехабль Шовгеновского района Адыгейской автономной области.

С 1934 года, после окончания Краснодарского педагогического института, С. Т. Непшекуев работал в школе.

В 1939 году С. Т. Непшекуев был призван в ряды Советской Армии. С первых дней Великой Отечественной войны он участвовал в боях против немецко — фашистских захватчиков, прошел путь от рядового бойца до офицера Советской Армии.

После демобилизации из рядов Советской Армии С. Т. Непшекуев два года работал директором средней школы, а затем заведующим Шовгеновским районным отделом народного образования, заместителем председателя райисполкома. В 1951 году С. Т. Непшекуев вступает в ряды КПСС. В этом же году он избирается председателем исполкома Шовгеновского районного Совета депутатов трудящихся и через три года — областного.

Вообще, исторические личности издавна привлекали внимание Ивана Тимофеевича, и он не понаслышке знал их славные биографии. Особо любил он при случае поведать слушателям об Иване Поддубном либо о замечательном историке Федоре Щербине. Ведь еще в начале века громкую славу стяжал русский богатырь Иван Поддубный, так и оставшийся непобедимым борцом. Пожалуй, единственным в этом суровом спорте. А между тем мало кто знает, что начинал знаменитый спортсмен грузчиком — биндюжником в Ейском порту. Он прославился и там, с легкостью взваливая на плечи по два пятипудовых мешка.

— Кубань — это не захолустная окраина огромной России, а край с богатейшей историей, — не раз подчеркивал Иван Тимофеевич. — Пожалуй, ярче всех это доказал миру историк Федор Щербина, написавший грандиозный труд «История Кубанского казачьего войска», по обстоятельности и достоверности непревзойденный и до сих пор. Жаль только, родина не оценила своего историка, и умер тот на чужбине, в далекой Праге. А его труды вновь увидели свет лишь спустя шестьдесят лет после смерти.

И еще многих людей из того далекого прошлого можно было бы назвать, поскольку имена их принадлежат теперь истории: Н. К. Байбакова, Н. Г. Игнатова. А. И. Качанова, И. Е. Рязанова, А. Н. Чуркина и других, с кем взаимодействовал И. Т. Трубилин.