Полное собрание сочинений. Том 39. Июнь-декабрь 1919 - Владимир Ленин (Ульянов)

То, что мы говорим о терроризме, мы скажем и о нашем отношении ко всем колеблющимся элементам. Нас обвиняют в том, что мы создали невероятно тяжелые условия для средних людей, для буржуазной интеллигенции. Мы говорим: империалистская война была продолжением империалистской политики, поэтому она вызвала революцию. Все чувствовали во время империалистской войны, что она ведется буржуазией во имя ее хищнических интересов, что в этой войне народ гибнет, а буржуазия наживается. Это – основной мотив, которым проникнута вся ее политика во всех странах, и это ее губит и погубит до конца. А наша война есть продолжение политики революции, и каждый рабочий и крестьянин знает, а если не знает, то ощущает инстинктом и видит, что это – война, которая ведется во имя защиты от эксплуататоров, война, которая налагает больше всего жертв на рабочих и крестьян, но не останавливается ни перед чем, чтобы возложить эти жертвы и на другие классы. Мы знаем, что это для них тяжелее, чем для рабочих и крестьян, потому что они принадлежали к классу привилегированному. Но мы говорим, что когда дело идет о том, чтобы освободить от эксплуатации миллионы трудящихся, то правительство, которое остановилось бы перед возложением жертв на другие классы, было бы правительством не социалистическим, а изменническим. Если тяжести возлагались нами на средние классы, то потому, что нас поставили в неслыханно тяжелые условия правительства Антанты. И всякий шаг наших побед, – это мы видим из опыта нашей революции, я только не могу на этом детально останавливаться, – сопровождается тем, что через все колебания и многочисленные попытки вернуться назад, все большее и большее число представителей колеблющихся элементов убеждается в том, что действительно нет иного выбора, кроме как между диктатурой трудящихся и властью эксплуататоров. Если были тяжелые времена для этих элементов, то виновата в этом не большевистская власть, а виноваты белогвардейцы, виновата Антанта, и победа над ними будет действительным и прочным условием улучшения положения всех этих классов. В этом отношении, товарищи, я бы хотел, переходя к урокам политического опыта внутри страны, сказать несколько слов о том, какое значение имеет война.

Наша война является продолжением политики революции, политики свержения эксплуататоров, капиталистов и помещиков. Поэтому наша война, как она ни бесконечно тяжела, привлекает к нам симпатии рабочих и крестьян. Война есть не только продолжение политики, она есть суммирование политики, обучение политике в этой неслыханно-тяжелой войне, которую взвалили на нас помещики и капиталисты при помощи всемирно-могущественной Антанты. В этом огне рабочие и крестьяне многому научились. Рабочие научились, как использовать государственную власть и как сделать из каждого шага источник пропаганды и образования, как сделать из этой Красной Армии, в которой большинство крестьян, орудие просвещения крестьянства, как сделать Красную Армию орудием использования буржуазных специалистов. Мы знаем, что эти буржуазные специалисты в громадном большинстве против нас, – и должны быть в громадном большинстве против нас, – ибо здесь сказывается их классовая природа, и на этот счет мы никаких сомнений иметь не можем. Нам изменяли сотни и тысячи этих специалистов, а служили все более и более верно десятки и десятки тысяч, потому, что в ходе самой борьбы они привлекались на нашу сторону, потому, что тот революционный энтузиазм, который совершал чудеса в Красной Армии, проистекал от того, что мы обслуживали и удовлетворяли интересы рабочих и крестьян. Эта обстановка массы дружно действующих рабочих и крестьян, знающих, за что они борются, делала свое дело, и все большая и большая часть людей, которые переходили к нам из другого лагеря, иногда несознательно, превращалась и превращается в наших сознательных сторонников.

Товарищи, теперь перед нами стоит задача – тот опыт, который мы приобрели в нашей военной деятельности, перенести в область мирного строительства. Ничто не наполняет нас такой радостью и не дает такой возможности приветствовать VII Всероссийский съезд Советов, как поворотный пункт в истории Советской России, как то, что позади лежит главная полоса гражданских войн, которые мы вели, и впереди – главная полоса того мирного строительства, которое всех нас привлекает, которого мы хотим, которое мы должны творить и которому мы посвятим все свои усилия и всю свою жизнь. Теперь мы можем сказать на основании тяжелых испытаний войны, что в основном, в отношении военном и международном, мы оказались победителями. Перед нами открывается дорога мирного строительства. Нужно, конечно, помнить, что враг нас подкарауливает на каждом шагу и сделает еще массу попыток скинуть нас всеми путями, какие только смогут оказаться у него: насилием, обманом, подкупом, заговорами и т. д. Наша задача – весь тот опыт, который мы приобрели в военном деле, направить теперь на разрешение основных вопросов мирного строительства. Я назову эти главные вопросы. Прежде всего это – вопрос о продовольствии, вопрос о хлебе.

Мы вели самую тяжелую борьбу с предрассудками и привычками. Крестьянин, с одной стороны, есть труженик, который десятки лет испытывал гнет помещика и капиталиста и знает своим инстинктом угнетенного человека, что это зверь, который не остановится перед морями крови, чтобы вернуть свою власть. Но, с другой стороны, крестьянин есть собственник. Он желает продавать хлеб свободно, он хочет «свободы торговли», он не понимает, что свобода продажи хлеба в голодной стране есть свобода спекуляции, свобода наживы для богачей. И мы говорим: на это мы не пойдем никогда, скорее ляжем все костьми, чем сделаем в этом уступки.

Мы знаем, что тут мы проводим политику, когда рабочие убеждают крестьян отдавать хлеб в ссуду, ибо бумажка не есть эквивалент, не есть равноценность хлеба. Крестьянин дает нам хлеб по твердым ценам и не получает товаров, так как у нас их нет, а получает цветные бумажки. Он дает хлеб в ссуду, и мы говорим: «Если ты человек труда, можешь ли ты говорить против того, что это справедливо? Как можешь ты не согласиться с тем, что необходимо имеющиеся излишки хлеба дать в ссуду по твердым ценам, а не сбывать путем спекуляции, ибо спекуляция есть возврат к капитализму, возврат к эксплуатации, к тому, против чего мы боролись?». Это – громадная трудность, это стоило нам больших колебаний. Мы многие шаги делали и делаем ощупью, но мы приобрели основной опыт. Когда вы услышите доклад тов. Цюрупы или других работников по продовольствию, вы увидите, что к разверстке, – когда государство говорит крестьянам, что они должны давать хлеб в ссуду, – как к этой разверстке крестьяне привыкают, что мы имеем известия из ряда волостей о выполнении разверстки на все 100 процентов, что при всей ничтожности успехов успех все же есть, что наша продовольственная политика дает все более и более ясно понять крестьянину: если хочешь свободы торговли хлебом в разоренной стране, – тогда иди назад, пробуй Колчака, Деникина! Против этого мы будем бороться до последней капли крови. Здесь не может быть никаких уступок. В этом основном вопросе, в вопросе о хлебе, мы будем добиваться всеми силами, чтобы не было спекуляции, чтобы продажа хлеба не обогащала богачей, а чтобы все излишки хлеба, получающиеся на общегосударственной земле усилиями целых поколений трудящихся, чтобы все эти излишки хлеба были достоянием государства, чтобы теперь, когда государство разорено, эти излишки хлеба были отданы крестьянами в ссуду рабочему государству. Если крестьянин это сделает, мы из всех трудностей вылезем, мы восстановим промышленность, и рабочий свой долг вернет крестьянину сторицей. Он обеспечит и ему и его детям возможность существовать, не работая на помещика и капиталиста. Это мы говорим крестьянину, и он убеждается, что иного выбора нет. В этом убеждаем крестьянина даже не столько мы, сколько господа наши противники – Колчак и Деникин. Они больше всего дают крестьянину фактических уроков жизни, направляют его в нашу сторону.