Хищник. Том 1. Воин без имени - Гэри Дженнингс

— Однако, — сказал я, — неужели у вас в деревне не нашлось более подходящего для этого занятия человека? Давай помогу!

— Thags izvis, — произнес он, когда я слез с Велокса. Затем пробормотал: — В нашей деревне нехватка ловких рук.

За считаные минуты я собрал больше хвороста, чем калека за все то время, что я наблюдал за ним. Я нагрузил его старую лошадь, затем собрал еще хвороста, связал его и подвесил к седлу Велокса. После этого я взял поводья обоих коней, и (калека показывал мне дорогу) мы вместе направились через лес к просеке, на которой стояла его деревушка. Меня удивило, насколько запущенной оказалась просека: я заметил, что трава и сорняки здесь были очень высокими, а кое-где выросли даже небольшие деревца.

Все местные жители вышли нам навстречу и были удивлены при виде приближающегося незнакомца. И тут только я в полной мере осознал, что означало последнее замечание сборщика хвороста. Ни у кого в целой деревушке не было кистей рук. У всех мужчин, женщин, юношей и девушек были только культи. Нет, все-таки не совсем так, заметил я, оглядевшись с ужасом и изумлением. У нескольких малышей, ковылявших, ползавших и игравших в грязи, руки были абсолютно нормальными. В какой-то момент я подумал — зная, что эти люди sibja, то есть все между собой родственники, — будто столкнулся с семьей уродов, которые передают свой дефект потомкам. Однако самые молодые жители деревни, дети двух лет и моложе, были нормальными, и вряд ли с их руками что-то произойдет, когда они вырастут. Стало быть, кисти рук всем обитателям этой деревушки отрубили примерно два года тому назад.

— Во имя liufs Guth, — выдохнул я, слишком потрясенный для того, чтобы быть тактичным. — Что здесь произошло?

— Эдика, — сказал сборщик хвороста, и люди, которые находились поблизости от нас, казалось, задрожали. — Эдика здесь случился.

— Что или кто он, этот Эдика? — спросил я, когда какой-то калека взял у меня поводья лошадей, а другие калеки принялись разгружать хворост.

— Эдика — это время от времени происходящее бедствие, — со вздохом пояснил мужчина. — Он король скиров. Они ужасные люди.

Возможно, отсутствие кистей рук и неспособность выполнять обычную работу сделали этого крестьянина философом, и он ясней формулировал свои мысли, чем все те грубые деревенские жители, которых я встречал недавно. Во всяком случае, он весьма толково и складно (при этом чувствовалось, как сильно этот человек ненавидит скиров) рассказал мне о страшных событиях, про которые я раньше ничего не слышал.

Провинцию под названием Паннония, сказал он, давно уже жаждут заполучить себе целиком как Восточная, так и Западная империя. Таким образом, и император Анфемий в Риме (хотя правильнее, наверное, все-таки будет сказать, «Делатель Королей» Рикимер, ведь именно он и являлся там реальным властителем), и император Лев в Константинополе постоянно устраивают друг против друга заговоры с целью отодвинуть воображаемую границу от Паннонии в ту или в иную сторону, пытаясь расширить свои владения и усилить влияние. Рим уже довольно долгое время удерживает гарнизонный город Виндобону, что стоит на реке Данувий, на границе всей Римской империи. Однако южные области Паннонии — включая довольно значительные города, такие как Сисция[154] и Сирмий[155], а также поселения поменьше, вроде того, где я сейчас оказался, — постоянно переходили из рук в руки и попеременно присягали на верность то Риму, то Константинополю.

Ясно, что ни Рикимер, ни Лев не были столь бесстыдны, чтобы приказать какому-нибудь имперскому легиону идти в бой против своих братьев. Таким образом, оба они прибегали к помощи чужеземных союзников или привлекали наемников, а командовали ими римские офицеры, по общему мнению — «предатели». Среди наемников Рима были войска Эдики, короля скиров, и воины сарматского короля Бабая, пришедшие из Азии. Этим и объяснялся смешанный состав той колонны, которую я видел на марше. Император Лев, пояснил мой собеседник, надеялся преимущественно на своих давнишних сторонников, остроготов, находившихся под властью короля Тиудемира. Услышав это, я, конечно же, обрадовался, что не присоединился к войску, которое видел в тот день.

— Но каким образом все это, — спросил я, — объясняет то зверство, которое произошло здесь?

— Примерно тридцать месяцев тому назад, — сказал Безрукий, — эта вечно перемещающаяся граница между Западной и Восточной империями приблизилась к нашей деревне. Но мы ошибочно посчитали, что находимся в безопасности на территории, подвластной Константинополю. И по своей наивности дали провизию войску Тиудемира, остроготам. Это оказалось ошибкой. Очень скоро скирскому королю Эдике удалось выбить остроготов далеко на восток отсюда. Нас обвинили в пособничестве врагу, и сам Эдика объявил, что мы должны понести наказание, лишиться кистей рук. Те полноценные дети, которых ты видел, родились уже после этих страшных событий. Мы очень надеемся, что они успеют вырасти до того, как Эдика снова вернется. А теперь, странник, скажи, можем ли мы что-нибудь предложить тебе за помощь, которую ты оказал нам, собрав хворост? Пищу? Лежанку для ночлега?

Я отказался от предложения и подумал, что это, наверное, женская часть моей натуры заставила меня так поступить. Я представил себе, с каким трудом, должно быть, все женщины в этой деревушке готовят себе еду, и решил, что не стоит их лишний раз обременять. Я ощутил такую жалость и беспомощность при виде всех этих несчастных калек, что больше не мог оставаться среди них. Поэтому я просто спросил, в каком направлении лежит город Виндобона и далеко ли до него.

— Я сам никогда там не был, — сказал Безрукий. — Но знаю, что прямо на востоке отсюда пролегает прекрасная римская дорога. Она приведет тебя на север, к Данувию и городу. Дорога находится отсюда примерно в двадцати пяти римских милях. А оттуда до Виндобоны приблизительно еще столько же.

Всего лишь за один день, если скакать от рассвета до сумерек, я верхом доберусь до дороги, подсчитал я. Или за два дня, если ехать неторопливым шагом. А оттуда до города еще два дня пути.

— Но будь осторожен, — добавил Безрукий. — Борьба между Римом и Константинополем сейчас только начинается, однако в любой момент страсти могут разгореться, и ты окажешься прямо в кипящем котле. И не забывай, что любой, кого ты встретишь, может оказаться лазутчиком Рима или Константинополя, а также шпионом Эдики, Бабая или Тиудемира. И если ты окажешь услугу кому-нибудь из них или по глупости доверишься какому-нибудь шпиону, этой гадине в человеческом обличье, тогда… — И он выразительно показал мне обе свои культи.