Наследница солёной воды (ЛП) - Кларк Кэссиди

— Элиас, не смотри на него, посмотри на меня…

Лицо Вона сморщилось.

— Элиас…

— Пожалуйста, — Элиас не отрывал взгляда, наполненного каким-то тайным смыслом, который она не могла прочесть. — Помоги мне спасти её.

Сорен положила руки ему на лицо, пытаясь вернуть его взгляд к себе.

— Элиас, что ты?..

Вон поднял руку в сторону Элиаса, сжал её в кулак и дёрнул.

Щёлк.

Звук, который эхом разнёсся по храму, по воздуху, через руки Сорен на голове Элиаса. Звук, который она почувствовала, как что-то ломается внутри Элиаса, что-то режет прямо под его кожей. Звук был таким громким, резким и ужасным, что она знала.

Ещё до того, как свет в глазах Элиаса погас, даже до того, как он обмяк в её объятиях, даже до того, как она почувствовала, как неестественно изогнулась его шея в её руках… она знала.

Она моргнула, глядя на него сверху вниз.

— Элиас.

Ничего. Его пустые глаза апатично смотрели в сторону. Струйка крови стекала по его подбородку, окрашивая шрам, который она ему оставила.

Её дыхание участилось, стало более резким, и она крепче прижала его к себе, сжимая сломанную шею — как будто, поставив позвонки обратно, можно было как-то это исправить. Её грудь сдавило, когда она ещё раз выкрикнула его имя, срываясь на сдавленный рёв:

— Нет, нет, нет, нет, нет, не смей, осёл!

Но не было ни умницы, ни смеха, ни закатывания глаз. Он не проснулся, не дышал, не вернулся к ней.

Крик Джерихо заглушил всё остальное, и Сорен взглянула вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как она устремилась к Вону, глаза её были дикими, грудь тяжело вздымалась, полураспущенные волосы развевались при её движении.

— Что ты наделал? Он был нашим рычагом, она собиралась…

— Джерихо, хватит! — Вон взревел — громче, чем она когда-либо слышала от него, боевой клич, который противоречил кличу его жены.

Его лицо было искажено маской горя, ярости… изнеможения.

— Достаточно.

В последовавшей тишине всё, что она могла слышать, было биение её собственного сердца, громкое и насмешливое. Всё, что она могла чувствовать, это ужасающую неподвижность в изгибе шеи Элиаса.

Это было несправедливо, что одни кости были важнее других. Это было несправедливо, что некоторые не могли исцелиться после того, как были сломаны.

Она думала, что в ней тоже может быть такая кость. Та, что сломалась вместе с шеей Элиаса, обещая бесконечную боль, неизлечимую рану.

Вон бросился вперёд и схватил Джерихо за плечи, отчаяние горело в его глазах.

— Любимая, пожалуйста, хватит. Посмотри на меня. Где это заканчивается, где мы подводим черту? В убийстве наших людей? В пытках умирающего мальчика? Это не стоило того с самого начала, и не стоит того сейчас! Отпусти меня!

Джерихо моргнула, глядя на него, как будто она была искренне сбита с толку. Её брови сошлись вместе.

— Здесь нет никакой черты. Нет ничего, чего бы я ни сделала, чтобы спасти тебя.

Муж и жена, некромант и целительница, смотрели друг на друга поверх костей, алтаря и трупа.

— Всё равно уже слишком поздно, — прохрипел Вон. — Мальчик исчез. По крайней мере, позволь ей уйти. Или ты собираешься убить и свою сестру тоже? Это та черта, которую ты чувствуешь, что готова переступить?

Джерихо сжала кулаки, начиная поворачиваться к Сорен. Затем она резко остановилась, отпрянув назад, как будто наткнулась на стену. Она повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, её брови снова нахмурились, отстраненный взгляд затуманил её глаза, завеса тумана опустилась на сверкающую зелень.

— Что? — спросила она рассеянно.

— Я сказал, это…

Джерихо указала пальцем на своего мужа.

— Не ты.

Сорен тупо моргнула, глядя на них, притягивая Элиаса ближе, рукой рассеянно пробежавшись по его волосам. Ему нравилось, когда вокруг него суетились, когда ему было больно — он всегда притворялся, что это не так, но это было так. Однажды она принесла ему суп, когда он был болен, и он не переставал ухмыляться несколько дней после этого.

Она провела так много времени, сражаясь с ним. Столько времени боролась за то, чтобы остаться, найти это противоядие, будучи такой чертовски эгоистичной. Ей следовало потратить каждую свободную секунду на борьбу с ним, выпечку печенья и позволить ему хоть раз оставить себе носки. Она должна была отвезти его домой, когда он впервые попросил.

Он хотел жениться на ней.

— Ты не можешь быть серьёзным, — сказала Джерихо в воздух, недоверчиво глядя на Сорен. — Её?

Сорен встретилась с ней взглядом, скривив губы в ответ.

— С кем ты разговариваешь?

Джерихо не ответила, просто изучала её, наклонив голову, от чего по ней побежали мурашки, даже при таком оцепенении.

— Она не согласится. А у нас нету… ой. Будет ли она? — пауза. — Должен быть кто-то ещё. Не она… моя семья, мы не можем снова потерять её…

— С кем ты разговариваешь? — Сорен закричала так громко, что у неё самой заболела голова.

Джерихо открыла рот, затем застыла. Её глаза закатились, плечи дернулись раз, другой, как будто у неё был какой-то припадок…

Затем она стала очень, очень тихой.

Тихий смешок вырвался из её груди — более глубокий, совсем на неё не похожий, что-то, что пробрало Сорен до глубины души. Нечто, граничащее с безумием, хаосом и маниакальной энергией толпы. Джерихо опустила голову, и когда она встретилась взглядом с Сорен, её глаза заблестели золотом.

— Привет, принцесса, — промурлыкал голос, который не принадлежал Джерихо, её нежные тона были наслоены чем-то гораздо более тёмным. — Давай поговорим о деле.

Она инстинктивно сжала Элиаса.

— Что ты за проклятая богами тварь?

— Осторожно, — сказало существо внутри Джерихо, ухмыляясь её ртом, обнажая зубы, что обещало ужасные вещи, которые последуют. — Не употребляй наши имена всуе.

От адреналина каждый волосок встал дыбом, и Сорен проглотила какой-то низменный, животный ужас, который поднялся внутри неё. Эти золотые глаза смотрели на её горло с весельем, древние и жестокие, в них не было ничего доброго.

Ничего человеческого.

— Который из них ты? — прохрипела Сорен.

Элиас был мёртв. Атлас был наводнен нечестивыми существами. В этот момент идея поговорить с богом казалась смехотворно правдоподобной… хотя, возможно, это был шокирующий разговор.

— Меня зовут Тенебре, — сказало существо внутри Джерихо. — Бог Хаоса. Ты, наверное, не слышала обо мне, язычница. Прошло много времени с тех пор, как мне поклонялись.

Он был прав — она никогда не слышала о Тенебре. Но она знала, что есть пятый бог, и более того, она знала, что Элиас боялся даже говорить о нём. Как будто разговор о нём мог бы пригласить его войти.

— Я не особо религиозный человек, — прохрипела Сорен. — Переходи к делу.

Используя тело Джерихо, существо — бог — опустилось на колени рядом с ней и Элиасом, нежно проводя пальцами по спине Элиаса.

— Интересные татуировки, — сказал он, хотя рубашка Элиаса прикрывала их. — Одна из моих сестёр, Мортем всегда питала слабость к святым людям.

— Не прикасайся к нему. Просто скажи мне, чего ты хочешь.

Тенебре снова встал, сморщив нос.

— Знаешь, нетерпение — нехорошая черта для членов королевской семьи. Ладно, любимая, слушай внимательно. Ты видишь это?

Он вытянул руки Джерихо, двигаясь по медленному кругу, как будто для демонстрации, приподняв одну из её бровей.

— Так вот, Джерихо впустила меня только на данный момент… она не совсем готова пойти на постоянное соглашение, у нас есть своя сделка, которую нужно сначала завершить. Но вот в чём дело. Я ищу носителя… не для себя, ты не в моём вкусе. Но моя младшая сестра Анима… часть нашей сделки с Джерихо заключается в том, что она предоставляет ей носителя. Джерихо, конечно, предложила себя, но она не предназначена для Анимы. Оказывается, она мне больше подходит. С принцами та же история, они созданы совсем не для неё. Ты, однако… из того, что мы можем видеть, ты могла бы запросто подойти.