ОНО - Стивен Кинг

Лоб страшилища был расколот надвое. В отверстие проглядывала, словно стекло прожектора, белая лобная кость, покрытая, точно пленкой, желтоватой слизью. На месте носа виднелся хрящ над двумя красными вспухшими дырками. Один глаз весело поблескивал синим огоньком. Другая глазница была наполнена темно-коричневым гноем. Нижняя губа прокаженного отвисла. Верхней не было вовсе, рот скривился в усмешке, обнажив длинные клыки.

Оно мгновенно просунуло руку в разбитую половину окна, другой рукой ткнуло в замызганное стекло слева и разбило его вдребезги. Цепкие руки были усеяны болячками. В них кишели паразиты.

Согнувшийся в три погибели Эдди захныкал и стал пятиться. Он едва дышал. Сердце стучало точно мотор. На прокаженном, похоже, был какой-то серебристого цвета костюм, вернее, отрепья костюма. В спутанных каштановых волосах ползали мухи.

— Перепихнуться не хочешь, Эдди? — прохрипело страшное существо-привидение, выжав из того, что было когда-то ртом, улыбку. И запело весело: — Моя такса — десять центов. Трахаю в любое время. Внеурочные — пятнадцать. Бобби вас не подведет. — Оно подмигнуло. — Эдди, это я, Боб Грей. Ну вот мы и познакомились, как положено…

Оно протянуло руку и шлепнуло Эдди по правому плечу. Эдди заверещал.

— Ничего-ничего, — пробормотал прокаженный, и Эдди, как во сне, к ужасу своему, увидел, что странное существо выползает из окна. Когтистые руки зарылись в перегнившие листья, пытаясь уцепиться. В створ окна стали протискиваться серебристые плечи. Озорной голубой глаз ни на минуту не спускал взгляда с Эдди.

— А вот и я, Эдди. Ничего. Сейчас, — прохрипело мерзкое существо. — Тебе у нас тут понравится. Тут, внизу, кое-кто из твоих дружков.

Оно снова потянулось к Эдди, и он, охваченный паникой, готовый кричать во весь голос, но знавший, что крикнуть не может, краем затравленного помраченного сознания вдруг уразумел, что если это существо дотронется до его кожи, гниение передастся и ему. Эдди проворно пополз прочь, повернулся и бросился все так же ползком в дальний конец веранды. Пыльные солнечные лучи, проникающие в щели досок, испещряли его лицо полосами. Эдди обрывал головой паутину, и она запуталась у него в волосах. Он бросил взгляд через плечо и увидел, что прокаженный наполовину вылез из окна.

— Зачем ты от меня бежишь, Эдди?! Тебе это ничего не даст, — прокричало существо.

Эдди добрался до конца веранды. Здесь была проволочная решетка. В нее били солнечные лучи, рассыпаясь бриллиантами на щеках и на лбу Эдди. Он нагнул голову и не раздумывая дернул расшатанную решетку, кое-как разодрал проволоку. Под окном росли кусты роз. Эдди кинулся напролом, наконец встал, споткнулся, не чувствуя, как колючки царапают ему руки, щеки и шею.

Он повернулся лицом к проходу и, пятясь на полусогнутых ногах, достал из кармана аспиратор, сунул его в рот и нажал клапан. Что это? Наверно, почудилось. Все это время он не думал о том бродяге, в голове у него крутился фильм ужасов, вроде тех, что показывают по субботам утром в кинотеатрах «Бижо», «Джем» и «Алладин». Про Франкенштейна и человека-волка. Конечно, привиделось. Сам себя напугал. Осел! Дурак!

Эдди успел даже посмеяться над собой — смех получился нервный, дрожащий. Вот некстати разыгралось воображение! Но в эту минуту из-под веранды показалось гнусное существо и в слепой ярости принялось хватать кусты роз, дергать их, вырывать, забрызгивая ветки бусинками крови.

Эдди заверещал.

Прокаженное существо выползло наружу. На нем был клоунский костюм с большими оранжевыми пуговицами. Оно увидело Эдди и ухмыльнулось. Полураскрытый рот расширился, и из него вывалился язык. Эдди снова пронзительно закричал, но поскольку в депо работал дизель, никто не мог услыхать его крик. Язык прокаженного не просто вываливался, он раскручивался, как шланг, и достигал в длину по меньшей мере три фута; желтоватая густая пена скатывалась с его кончика, и в ней кишели мелкие насекомые.

Когда Эдди продирался сквозь кусты роз, на них виднелись первые весенние листочки; теперь же они скукожились и почернели.

— Шпок-шпок, — прошептал прокаженный и резво вскочил на ноги.

Эдди кинулся к велосипеду. Бегом, сломя голову, как и в прошлый раз, только теперь все происходящее казалось кошмаром, когда, как бы ты ни пытался ускорить бег, ты все равно движешься точно в замедленном кадре и у тебя начинается агония ужаса. В этих кошмарных снах вы ведь всегда слышите и чувствуете позади некое Оно. Вот Оно настигает вас и вы улавливаете гнилостное дыхание, так и Эдди чувствовал его.

На мгновение у него мелькнула надежда: может быть, это и в самом деле кошмарный сон. Может быть, он проснется в своей постели, весь в поту, дрожащий, быть может, с криком, в слезах… но живой. Целый и невредимый. Но он отогнал от себя эту мысль, при всей своей утешительности она грозила ему опасными последствиями, при всей своей притягательности она означала смерть.

Эдди даже не попытался сесть в седло, а ухватившись за руль, нагнул голову и кинулся наутек. Он чувствовал, что погружается, только не в воду, а куда-то внутрь себя.

— Шпок-шпок, — снова прошептал прокаженный. — Приходи ко мне в любое время. И дружков своих приводи.

Гниющие его пальцы, казалось, ощупывали затылок Эдди, хотя, наверно, это щекотала паутина, которую Эдди подцепил под верандой. Он вскочил в седло и нажал на педали. Эдди уже не чувствовал, как сдавило горло, он уже плевал на свою астму и мчался, не оборачиваясь. Оглянулся он лишь возле дома — разумеется, позади никого не было, если не считать двух мальчишек, идущих в парк погонять мяч.

Ночью он лежал в постели, вытянувшись как струна, сложив на груди руки и сжимая аспиратор. Эдди смотрел на тени, как вдруг услышал голос прокаженного: «Зачем ты от меня бежишь, Эдди? Ничего тебе это не даст».

8

— Вот это да! — воскликнул Ричи. Это была первая реплика, прозвучавшая после того, как Билл Денбро рассказал свою историю.

— У т-тебя есть еще сигарета, Ри-ричи?

Ричи протянул ему ополовиненную пачку «Уинстона» — он стащил ее из письменного стола отца. Ричи даже поднес спичку, избавляя Билла от лишних хлопот.

— Может, тебе это приснилось, а, Билл? — неожиданно спросил Стэн.

— Нет, все было на самом деле, — глухим голосом произнес Эдди.